Искусство Финляндии

М. Безрукова (живопись и графика); И. Цагарелли (скульптура); О. Швидковский С. Хан-Магомедов (архитектура)

Формирование финской национальной школы в изобразительном искусстве восходит к первой половине 19 столетия. В 1809 г. по Фридрихсгамскому миру Финляндия вошла в качестве Великого княжества в состав Российской империи, и страна, около 600 лет бывшая шведской провинцией, получила относительную самостоятельность. До этого искусство Финляндии было подвержено шведским, а через Швецию и датским влияниям. Народные традиции сохранились лишь в сказаниях эпоса «Калевала», в коврах ручного ткачества—«рюйю»—ив резьбе по дереву. Эти живые традиции и послужили основой для подъема национального самосознания в первой половине 19 в., чему способствовала деятельность историка и филолога X. Г. Портана, писателя Рунеберга, собирателя рун «Калевалы» Лённрота. В эти годы появляется и ряд художников, ставящих себе целью создание национальной школы в живописи и скульптуре. Большая роль в ее формировании принадлежит возникшему в 1846 г. Финскому художественному обществу, руководимому Робертом Экманом (1808 —1873). Он был автором написанных с документальной точностью жанровых картин, и финские историки называют его «отцом финского искусства». Творчество Экмана способствовало приближению искусства к народной жизни. В пейзажной живописи Вернер Холмберг (1830—1860) прокладывает пути для создания национального пейзажа. Однако подлинный подъем финской живописи падает на 1880—1890-е гг. и связан с именами А. Галлен-Каллела, А. Эдельфельта, Э. Ярнефельта и П. Халонена. Искусство этих живописцев вошло в золотой фонд финской художественной культуры и представляет собой наиболее ценную часть ее вклада в мировое искусство.

Альберт Эдельфельт (1854—1905) был первым финским художником, достигшим мировой известности. Его творчество занимает важное место в истории развития финской живописи. Эдельфельт, швед по происхождению, учился сначала в Хельсинки, затем в Антверпенской Академии художеств и закончил свое образование в Париже у Ж. Л. Жерома. С именем Эдельфельта связывают зарождение импрессионизма в Финляндии.

Альберт Эдельфельт. Рыбаки с дальних островов. 1898 г. Хельсинки, Атенеум.

илл. 204 а

Эдельфельт начинает как исторический живописец («Шведский король Карл оскорбляет труп своего врага штатгальтера Флемминга в 1537 г.», 1878; Хельсинки, Атенеум), но подлинный расцвет его творчества обусловлен обращением к темам из жизни народа. Лучшими полотнами художника являются «Бабы из Руоколахти» (1887), «Рыбаки с дальних островов» (1898; оба — Хельсинки, Атенеум, «Сказительница Параске» (1893; немецкое частное собрание), отличающиеся национальной тематикой и яркостью живописного языка. В «Бабах из Руоколахти» художник воссоздает сцену из народной жизни— четыре крестьянки в национальных костюмах беседуют возле церковной ограды. Постоянное стремление к более тонкой передаче световоздушной среды, к созданию целостного колористического звучания картины, выразительность живописной формы, свободное движение кисти — характерные черты манеры Эдельфельта-живописца.

Эдельфельт был выдающимся портретистом, оставившим нам галлерею современников; к числу лучших портретов относятся «Портрет Л. Пастера» (1885), «Портрет певицы А. Акте» (1901), «Портрет матери» (1883; все — Хельсинки, Атенеум). Одной из последних работ Эдельфельта была монументальная роспись «Торжество открытия университета в Або» (1904) для актового зала университета в Хельсинки.

Ээро Ярнефельт (1863—1937) вошел в историю финской живописи как певец жизни финского крестьянина, проникновенный пейзажист и превосходный портретист. Учился он в школе рисования Общества художников в Хельсинки, затем в Петербургской Академии и в Париже. Свои лучшие произведения он создал в 1880—1890-е гг.: «Прачки на берегу» (1889; Хельсинки, частное собрание), «Возвращение из леса с ягодами» (1888; Хямеенлинна, Музей искусств), «Подневольный труд» (1893; Хельсинки, Атенеум). Все они были написаны на основе непосредственных впечатлений. Так, картина «Подневольный труд» рассказывает о непосильной работе крестьян, выкорчевывающих и выжигающих пни. С немым укором смотрит на зрителя девочка-подросток с лицом, покрытым копотью. Ярнефельт создал острохарактерные портреты ряда общественных деятелей Финляндии («Портрет профессора Даниелсона-Калмара», 1896; Хельсинки, частное собрание).

Демократический характер носит и искусство Пеки Халонена (1865—1933), учившегося сначала в Хельсинки, затем в Париже и Италии. Блестяще владея живописной техникой работы на пленэре, Халонен все свое умение приложил к изображению своего народа и родной природы. Так, его «Сплавщики леса у костра» (1893; Хельсинки, Атенеум) пронизаны теплым чувством к суровой природе и бедным людям Финляндии. Обыденные сюжеты Халонен решает в монументально-эпическом плане, и в то же время в пейзажах он раскрывается как тонкий поэт: тихая заводь залива, карельские домики, бурное шествие северной весны — все здесь пронизано лирическим чувством. Несмотря на то, что Ярнефельт и Халонен умерли в 30-х гг., лучшие работы их были созданы в 1890-е гг., и искусство этих живописцев развивалось еще целиком в традициях 19 столетия.

В отличие от них в творчестве самого крупного финского художника, Акселя Галлен-Каллела (1865—1931), нашли отражение те противоречия, которые были характерны для искусства конца 19—начала 20 в. В 1900-е гг. Галлен-Каллела стал одним из ведущих художников формирующегося стиля модерн, и лишь постепенно, в последние два десятилетия жизни он преодолел модернизм и вернулся к реалистической живописи.

Аксель Галлен-Каллела. Мать Лемминкяйнена. Темпера. 1897 г. Хельсинки, Атенеум.

илл. 204 б

Аксель Галлен-Каллела. Месть Ёукахайнена. Офорт. 1903 г.

илл. 205

В ранний период творчества на молодого художника большое влияние оказал Бастьен-Лепаж. Уже работы второй половины 1880-х гг. свидетельствуют о зрелости и мастерстве таланта художника. Картина «Первый урок» (1889; Хельсинки, Атенеум), изображающая деревенскую избу, в которой старый рыбак слушает читающую девочку, отмечена чертами подлинного реализма. Много путешествуя по стране с целью более глубокого изучения жизни народа, Галлен-Каллела пишет пейзажи и жанровые картины («Пастух из Панаярви», 1892; Хельсинки, частное собрание). В 1890-е гг. расширяется круг тем Галлена, он обращается к карелофинскому национальному эпосу «Калевала» и создает ряд работ на темы эпоса (триптих «Легенда об Айно», 1891, Хельсинки, Атенеум; «Похищение Сампо», 1896, Турку, Музей искусств; «Мать Лемминкяйнена», 1897, Хельсинки, Атенеум, «Месть Ёукахайнена», 1903, офорт). Все больше увлекаясь фантастикой и героикой «Калевалы», Галлен начинает поиски новых стилевых приемов для выражения рациональной специфики, однако эти поиски приводят его к модернистской стилизации, характерной для искусства начала 20 в. Постепенно в его творчестве снижается интерес к большой теме народной жизни. Сочетанием мистики и натурализма отмечены его фрески в надгробной капелле Юселиусу в Пори (1901—1903). Есть черты модернизма и в росписях финского павильона на Всемирной выставке в Париже в 1900 г. На протяжении большого творческого пути Галлен создал много пейзажей, портретов, работал как иллюстратор (иллюстрации к роману «Семь братьев» Алексиса Киви); не все в его наследии может быть принято безоговорочно, но в его лучших произведениях разных лет, созданных до периода увлечения модернизмом и в 20-е гг., мы находим подлинную реалистическую мощь, глубокую народность, дающие право считать Галлен-Каллела большим национальным художником, принесшим славу своей стране; недаром его так высоко ценил М. Горький, ведший с ним многолетнюю переписку.

Талантливой художницей была и Хелена Шерфбек (1862—1946), получившая художественное образование в Петербурге. Ее картина «Выздоравливающий ребенок» (1888; Хельсинки, Атенеум) принадлежит к лучшим достижениям реалистической финской живописи. Но с распространением в конце 19 в. модернизма в Финляндии Шерфбек, как и многие ее коллеги, уходит от реализма. Противоречиво было и творчество Юхо Симберга (1873—1917), отмеченное чертами мистики и символизма. Влияние модернизма наложило свою печать и на творчество художника очень демократичного по своему складу — Юхо Риссанена (1879—1950).

В начале нового века в искусстве Финляндии усиливаются формалистические тенденции. Начинается отход от реалистических национальных традиций, отступление от задач демократического искусства. В 1912 г. возникает группа «Септем», идейным главой которой был Магнус Энкел (1870—1925); в нее входили В. Томэ, М. Ойнонен и другие. В 1916 г. во главе с Тюкко Саллиненом (1879—1955) была создана другая крупная группировка — «Ноябрь». Художники, входившие в эти группировки, в ущерб содержательности искусства увлекались проблемами света и цвета («Септем») или стремились к искаженному, деформированному изображению действительности («Ноябрь»), Одной из наиболее значительных группировок последнего времени является группа «Призма», возникшая в 1956 г. и объединяющая художников, работающих в самых различных манерах. Сюда входят Зигрид Шауман (р. 1877), Рагнар Эклунд (1892—1960)—представители старшего поколения живописцев, а также Сам Ванни (р. 1908), работающий по преимуществу в абстрактной манере, и другие.

С конца 50-х гг. абстракционизм захватывает все большие круги финских художников. Но наряду с этим ряд художников-живописцев, таких, как Леннарт Сегерстроде (р. 1892), Свен Грёнвалл (р. 1908), Эва Седерстрём (р. 1909), Ээро Нелимаркка (р. 1891) и другие, продолжают работать в реалистических традициях.

Значительное место в искусстве Финляндии занимает графика, расцвет которой в 19 столетии был связан с именами Галлен-Каллела, А. Эдельфельта, Ю. Симберга. В наши дни продолжателями лучших демократических традиций в графическом искусстве Финляндии являются Эркки Тантту (р. 1917), Леннарт Сегерстроле, Вилхо Аскола (р. 1906) и другие мастера. Несмотря на различие творческих манер и жанров, в которых они работают, их объединяет стремление показать конкретную жизнь сегодняшней Финляндии, любовь к простому человеку. Л. Сегерстроле, представитель старшего поколения графиков, свои листы «Охотники за тюленями» (1938), «После бури» (1938, сухая игла) посвящает теме труда, они пронизаны сочувствием к простому человеку-труженику. Красоту труда воспевает в своих гравюрах «Лес везут» (1954), «Сплавщики» (1955) и др. Э. Тантту. Его листы отличаются монументальной трактовкой образа человека и поэтичностью изображения родной природы. Красоту и суровость финского пейзажа передает в своих графических работах «Зимнее утро» (1956), «Озеро в Лаппи-Эби» (1958) В. Аскола.

Замечательным мастером книжной иллюстрации является Тапио Тапиоваара (р. 1908), автор графических листов на остросоциальные темы («События в Кеми в 1949 г.», 1950).

Значительное место в художественной жизни Финляндии занимает получившая широкое развитие скульптура. Первыми учителями финских скульпторов были шведские мастера. Основоположником финской скульптуры считается Карл Энеас Шёстранд (1828—1906), приехавший в 1856 г. в тогдашнюю столицу Финляндии — Турку. Он был приглашен для создания памятника X. Г. Портану, крупнейшему собирателю финского эпоса; этот памятник и по сей день пользуется заслуженным признанием. Тогда же он начинает интересоваться эпосом «Калевала» и исполняет ряд произведений на темы эпоса («Куллерво заговаривает свою саблю», 1867; Хельсинки, парк Геспериа). Шёстранд известен не только как художник, но прежде всего как мастер, организовавший свою школу. Реалистические традиции этой школы можно проследить до начала 20 столетия.

Среди его учеников были такие известные финские скульпторы, как Вальтер Руненберг (1836—1920) и Иоханнес Такканен (1849—1885). Эти мастера были представителями двух линий развития финской скульптуры. Начав художественное образование у Шёстранда, они продолжили его в Копенгагене и Риме, Но по-разному сложились их судьбы. Для сына известного финского поэта, близкого к правящим шведским кругам, Вальтера Руненберга путь в искусство был простым и легким. И на родине и в Париже, где он обосновался с середины 1870-х гг., его классицистические портреты и памятники, полные внешней патетики и идеализации, пользовались успехом («Психея с орлом Юпитера», 1875, мрамор, Хельсинки. Атенеум аллегорическая скульптура «Печальная Финляндия», 1883, бронза). Но, несмотря на успех и официальные заказы, этот мастер-классицист ничего не дал своего для развития финской национальной скульптуры — он лишь ввел ее в русло римской академической школы того времени, Иоханнесу Такканену, сыну бедного крестьянина, было много труднее. Талантливому скульптору, всю свою короткую жизнь принужденному бороться с нуждой (он умер 36 лет в Риме, почти нищим, среди людей, которые не могли даже понять последних слов умирающего), не удалось добиться признания. Такканен не смог раскрыть своего дарования — приложить силы к выполнению монументальных скульптур. Но даже те небольшие статуэтки, которые сохранились, свидетельствуют о большом и оригинальном даровании мастера. Такканена справедливо называли певцом женской красоты, его статуэтки полны лиризма и мягкости («Прикованная Андромеда», 1882; «Айно»—мотив из «Калевалы», 1876; обе — Хельсинки, Атенеум).

Простота, естественность, национальные типы и образы— все это выглядело слишком смело и необычно для классицистического Рима. Поддержки же со стороны родины Такканен не получил. Так Финляндия потеряла своего первого национального художника.

В 1880—1890-х гг. скульптура становится в Финляндии одним из ведущих жанров. В городах устанавливаются памятники крупным деятелям, создается парковая скульптура, рельефы для украшения общественных и частных зданий. Основной направленностью всей монументальной скульптуры была пропаганда национальных идей; именно в эти десятилетия наиболее четко определяется художественная ориентация финских мастеров ваяния и те пути, по которым пойдет современная финская скульптура. Салонно-традиционная линия была очень наглядно представлена творчеством Вилле Валлгрена (1855—1940). Наиболее ярким мастером, развивающим народные традиции финской скульптуры, был Эмиль Викстрём (1864—1942).

Валлгрен около 1880 г. поселился в Париже. Большой успех у парижской «широкой» публики снискали мелкие жанровые статуэтки Валлгрена («Марьятта», 1886, мрамор, Турку, Музей искусств; «Эхо», 1887, мрамор; «Весна», 1895, золото, обе — Хельсинки, Атенеум, и др.). Его произведениям присущи вычурная декоративность, чувственность, а зачастую и слащавость. В конце 1890-х гг. он начинает увлекаться вытянутыми пропорциями, извилистой линией контура. С годами у него все больше проявляется тяготение к декоративности и литературности. Когда же Валлгрен пытался изображать своих кокетливых девушек в монументальных формах (фонтан «Хавис Аманда» в Хельсинки, 1908), он терпел неудачу, так как был мастером малых форм.

В отличие от Валлгрена Эмиль Викстрём только в 1890-х гг. отдает дань французской салонной виртуозности («Сон невинности», 1891; Хельсинки, Атенеум). Уже в 1900-е гг. искусство его мужает. История и современность Финляндии становятся основными темами его работ. Меняется и обработка материала, некоторая вычурность уступает место крепкой пластической форме. Такова одна из его центральных работ — фриз на главном фасаде палаты представителей сейма (1902, Хельсинки). Эта грандиозная композиция, выполненная в бронзе, состоит из аллегорических сцен, рассказывающих об истории финского народа, его работе и борьбе за независимость. Викстрём известен и как мастер портретной и монументальной скульптуры. В 1886 г. он выполнил удачный портрет живописца Галлен-Каллела (бронза, Хельсинки, Атенеум), в 1902г.— памятник собирателю эпоса «Калевала» Лённроту (Хельсинки), композицию «Сплавщики леса». Одной из его последних работ был памятник И. В. Снеллману (1923, Хельсинки). Монументальным и портретным работам Викстрёма присущи глубокий реализм, умение найти наиболее характерное, типическое в портретируемом.

Учеником Викстрёма был Эмиль Халонен (1875—1950), возродивший народные традиции резьбы по дереву. Ему принадлежат многочисленные рельефы из сосны («Объездчик оленя», 1899), скульптуры в дереве («Молодая девушка», 1908; обе работы —Хельсинки, Атенеум). Наиболее интересной работой Халонена были рельефы для финского павильона на Всемирной выставке в Париже в 1900 г. (Хельсинки, Атенеум), выполненные в несколько архаической манере, имитирующей народную резьбу по дереву; просто и лаконично они воспроизводили сценки народной жизни. Приемы резьбы по дереву, выработанные Халоненом, продолжили и развили такие скульпторы, как Альбин Каасинен (р. 1892) и Ханнес Аутере (р. 1888), создатели сценок из народной жизни, с большим юмором и мастерством рассказывающие о своих современниках.

В 1910 г. по инициативе Феликса Нюлунда (1878—1940) был создан Союз скульпторов Финляндии, сыгравший большую организующую роль. Для ранних работ самого Нюлунда характерно стремление к обобщенной пластической форме при сохранении интереса к психологической характеристике модели. Особенно хороши его детские портреты («Эрвин», 1906, мрамор; Хельсинки, Атенеум), отличающиеся свежестью и теплотой. Позднее Нюлунд, как большинство художников старшего поколения, увлекся модернистскими течениями и отошел от реализма.

Десятые-двадцатые годы ознаменованы в финском искусстве тяготением к экспрессионизму, а затем к абстракционизму. Начинаются поиски «самодовлеющего объема», «чистой формы» и т. д., и лишь немногим скульпторам удается противостоять этим чуждым влияниям. Среди них нужно в первую очередь назвать крупнейшего современного скульптора-реалиста, принесшего Финляндии мировую славу,— Вяйнё Аалтонена (р. 1894).

Художественное образование Аалтонен получил в школе рисования в Турку под руководством В. Вестерхольма. Школа выпускала живописцев, но, вопреки предположениям своих учителей, Аалтонен стал скульптором. Искусство ваяния привлекало его с самого детства, оно было его призванием. Аалтонен — тот мастер, о котором в Финляндии говорят, что он разбудил от вечного сна гранитные скалы. Черный и красный гранит стал излюбленным материалом Аалтонена. Диапазон этого художника необычайно широк: им создана огромная портретная галлерея современников, парковые скульптуры и статуи атлетов, надгробные памятники и монументальные рельефы, украшающие правительственные и общественные здания, камерная скульптура из дерева и терракоты, картины маслом и темперы на темы «Калевалы». Уже ранние работы Аалтонена — серия так называемых «Дев» («Девушка, идущая вброд», 1917—1922, гранит; «Сидящая молодая девушка», 1923—1925, гранит; все в частных собраниях)— вызвали интерес публики своим большим лиризмом, теплотой и поэтичностью в изображении обнаженного женского тела и необычайной мягкостью обработки материала. В эти же годы Аалтонена занимает и тема обнаженного мужского тела, и он создает один из своих шедевров — статую бегуна Пааво Нурми (1924—1925, бронза; Хельсинки); легкость, уверенность и свобода сильного, мускулистого тела прекрасно переданы скульптором. Едва касаясь ногой постамента, Нурми как будто летит вперед.

Портретным искусством Аалтонен начинает заниматься еще в юношеские годы и продолжает работу в этом жанре по сей день. Его можно считать одним из создателей современного финского скульптурного портрета. Его искусство основано на глубоком проникновении во внутренний мир портретируемого и жестком отборе элементов, из которых слагается характеристика модели.

Среди лучших портретных работ Аалтонена можно назвать портрет писательницы Марии Иотуни (1919, мрамор; частное собрание) с добрым, чуть грустным лицом; суровая, полная силы и достоинства голова В. Вестерхольма (1925, гранит; частное собрание) передает глубокую сосредоточенность учителя Аалтонена. Прекрасны портреты композитора Яна Сибелиуса (1935, мрамор; Пори, Дом-музей Сибелиуса), чья могучая голова как бы вырастает из каменного блока, и поэта Аарро Хеллаакоски (1946, бронза; частное собрание), где предельный лаконизм форм и средств выражения не мешает воссозданию облика этого разочаровавшегося в жизни друга юности Аалтонена.

Вяйнё Аалтонен. Мир. Гипс. 1950— 1952 гг.

илл. 206

Вяйнё Аалтонен. А. Хеллаакоски. 1946 г. Частное собрание.

илл. 207

Большой интерес представляют монументальные работы Аалтонена. Глубоко национальны по трактовке образов его обнаженные фигуры на мосту в Тампере (1927—1929, бронза). Прекрасна в своей строгой сдержанности героиня «Калевалы» «Марьятта» (1934, бронза; собственность автора): молодая женщина в ниспадающем до земли платье стоит, высоко подняв на руках ребенка, взор ее полон грусти и нежности, плавны очертания ее стройного силуэта. Памятник Алексису Киви (1934, бронза) в Хельсинки воссоздает печальный образ великого финского писателя, который рано умер в нищете, так и не получив при жизни признания. Горькие мысли обуревают сидящего в глубокой задумчивости человека, поникла голова, бессильно упали на колени руки. Строгие формы очень компактного памятника хорошо вписаны в ансамбль города.

Среди монументальных рельефов Аалтонена памятник в честь первых финских переселенцев в Делавере (Канада; 1938, красный гранит) занимает особое место — это, пожалуй, одна из самых национальных по духу его вещей. Памятник представляет собой плиту, продольные стороны которой украшены рельефами. Особенно хорош рельеф «Прощание с родным берегом». Далеко в море видны очертания корабля, а на переднем плане, у каменистого берега, в суровом молчании застыли провожающие; через несколько минут лодка доставит смельчаков на корабль, идущий в неведомые страны в поисках лучшей жизни. Всегда избегающий патетики, эффектов и резких движений, Аалтонен выбрал тот момент, когда все слова уже сказаны — наступила минута молчания. Крайней лапидарности пластического решения рельефа противостоит четкая проработанность контурного рисунка фигур.

Эту национальную специфику и в типажах и в трактовке образов мы находим и в живописных и графических работах Аалтонена, таких, как «Куллерво» (1930— 1940, темпера), в поэтичном «Возвращении с вечернего удоя» (1939, рисунок; обе — собственность автора).

Темы мира и дружбы между народами, солидарности трудящихся близки и дороги Аалтонену. К 1952 г. относится бронзовый памятник «Дружба», символизирующий дружбу финского города Турку и шведского города Гётеборга (памятники установлены в обоих городах). Большим вкладом в дело мира явилась скульптура Аалтонена «Мир» в Лахти (1950—1952, гранит), изображающая мир в виде монументальной фигуры женщины с высоко воздетыми руками, как бы преграждающей дорогу войне. За эту скульптуру в 1954 г. Всемирным Советом Мира Аалтонену была вручена золотая медаль.

Несмотря на то, что в последние десятилетия в финской скульптуре абстракционизм как официальное направление занял довольно прочное место, большая группа молодых художников, новаторски развивая реалистические основы искусства как в портретной, так и в монументальной скульптуре, не дает абстракционистам занять ведущее место. Среди мастеров-реалистов нужно назвать таких крупных художников, как Эсси Ренвалл (р. 1911) и Аймо Тукияйнен (р. 1917). Эсси Ренвалл — художница тонкого, лирического дарования, ей принадлежит много портретов современников («Онни Окконен», бронза), особенно привлекают ее детские образы. Помимо портретов Ренвалл создает и обобщенные образы простых людей («Текстильщица», бронза; парк в Тампере). Ренвалл работает в мраморе и бронзе, а последнее время для усиления выразительности применяет инкрустацию цветными камнями и металлом. Аймо Тукияйнен создает монументально трактованные портреты («Портрет Товио Пекканена», 1956, бронза) и памятники (памятник Еету Салину, 1955, бронза); этот установленный посреди бассейна памятник изображает усталого человека в рабочей одежде, склонившегося на колено, чтобы смыть с лица пыль.

Борьбе за укрепление мира во многом посвящено и медальерное искусство Финляндии, достигшее высокого расцвета за последние десятилетия. Удивительно тонки, гармоничны и пластичны медали Аалтонена, Герды Квист (р. 1883) и других мастеров, посвященные выдающимся современникам и событиям.

Девяностые годы 19 столетия ознаменовались решительным переломом в развитии финской архитектуры, которая, отойдя от традиционного классицистического академизма, встала на путь поисков в духе нового национально-романтического направления. Характерное для этого периода внимание к финскому и карельскому народному зодчеству было связано с ростом национального самосознания и в то же время перекликалось с тенденцией использования местных материалов, проявившейся в западноевропейской (особенно английской и шведской) архитектуре. В общее русло освоения национальной культуры Суоми в последнее десятилетие 19 века влились исследования архитекторов Ю. Бломстеда и В. Суксдорфа («Карельские постройки и декоративные формы», 1900), работы финских художников, воспевающих своеобразную красоту этой северной страны, музыка Яна Сибедиуса (симфоническая поэма «Финляндия», легенда «Туонельский лебедь», «Весенняя песня»), рисующая картины суровой природы края.

В этой атмосфере формируется плеяда выдающихся финских зодчих, среди которых наиболее видное место занимают Ларе Сонк, Герман Гезелиус, Армас Линдгрен и особенно Элиэль Сааринен (1873—1950). Сонк одним из первых использовал в эти годы бревенчатые здания и кладку из грубого камня для достижения особой выразительности архитектуры национального романтизма. Его собор в Тампере (1902—1907) получил широкую и заслуженную известность благодаря Эмоциональности образа, силе и гармоничности замысла.

Ларе Сонк. Собор в Тампере. 1902— 1907 гг. Фрагмент западного фасада.

илл. 199

На Всемирной выставке в Париже в 1900 г. получил широкое признание финский павильон, созданный Гезелиусом, Линдгреном и Саариненом, который выделялся на фоне массы эклектических и перегруженных декором построек своей простотой и композиционной ясностью. Одним из наиболее ярких произведений этого периода является жилой дом во Втрэске, построенный для себя группой архитекторов в 1902 г. Здание отличается исключительной монументальностью, живописной композицией масс и органически сливается с окружающей природой. В этом сооружении до высокой степени совершенства доведены свободная планировка помещений и использование выразительных возможностей дерева и гранита.

Большое значение для финской архитектуры этого периода, как признают сами финские зодчие, имела связь с современной им русской художественной культурой, в которой в эти годы был широко распространен интерес к освоению традиций народного зодчества, прикладного искусства, фольклора (Это влияние определялось существованием тесных культурных связей между русским и финским искусством. В частности, Элиэль Сааринен был действительным членом Петербургской Академии художеств и поддерживал постоянные контакты с такими деятелями русской культуры, как М. Горький, И. Грабарь, Н. Рерих и другие.).

Элиэль Сааринен. Вокзал в Хельсинки. 1910—1914 гг. Проект 1904 г. Фрагмент главного фасада.

илл. 198

К концу первого десятилетия 20 в. в Финляндии складывается новое направление, близкое по своему характеру к русскому модерну, но отличающееся от него большим лаконизмом и сдержанностью. Здесь также самым крупным мастером выступает Элиэль Сааринен. В его проектах Дворца мира в Гааге (1905), финляндского сейма (1908), ратуши в Таллине (1912) и особенно в осуществленном проекте железнодорожного вокзала в Хельсинки (1904—1914) получает развитие излюбленный Саариненом прием противопоставления массивной башни и тяжелого горизонтального объема, служащего для нее как бы незыблемым основанием. Своего апогея эта тема достигает в проекте Дома-музея национальной культуры, известного под названием Дома Калевалы в Мунккиниеми (1921), где красивое по своему рисунку и пропорциональному строю здание тяжеловесностью своих форм напоминает крепостное сооружение, созданное как бы путем обработки вершины гранитной скалы. Разработанный Саариненом образ общественного здания несколько суров и мрачен, но он неповторимо своеобразен и органически связан с национальными особенностями финской архитектуры.

К этому периоду относятся и первые градостроительные работы Сааринена (конкурсный проект Канберры, 1912; генеральный план Мунккиниеми-Хаага, 1910— 1915), в которых стремление к максимальной монументализации крупных городских комплексов сочетается с зарождающимися новыми представлениями об организме населенного пункта и дифференциации его отдельных частей.

Окончание первой мировой войны и предоставление Финляндии по инициативе В. И. Ленина государственной самостоятельности было ознаменовано в области архитектуры рядом крупных градостроительных работ. Наиболее значительной из них был проект Большого Хельсинки (1918), выдвинувший Элиэля Сааринена в число признанных авторитетов мирового градостроительства. В проекте была проведена дифференциация жилых районов столицы и децентрализация расселения в городах-спутниках с последовательностью, которой ранее никто не добивался. Автор превосходно использовал изрезанные озерами и заливами пригородные территории для локализации отдельных жилых комплексов, органично вписанных в природу.

В 20—30-х гг. в Финляндии строится ряд крупных и значительных по своей архитектуре общественных и торговых зданий. Среди них выделяется здание парламента (1931, архитектор И. Сирен). Характерно, что это сооружение выдержано в уравновешенных строгих формах неоклассицизма, сохранивших до 30-х гг. сильные позиции в Финляндии.

Интересным и более современным по своим формам был выстроенный в Хельсинки в 1926—1931 гг. еще одним видным представителем финской архитектуры, Сигурдом Фростерусом, универмаг фирмы Штокман. В его внешних формах отразился присущий финской архитектуре этого времени монументализм. Интерьеры универмага, выстроенного на основе железобетонного каркаса, получили обширное, широко открытое и свободно организованное торговое пространство, характерное для новых сооружений этого типа.

Алвар Аалто. Туберкулезный санаторий в Паймио. 1929—1933 гг.

илл. 200 а

С 30-х гг. 20 в. ведущей фигурой финской архитектуры становится Алвар Аалто (р. 1898)—талантливый зодчий, вышедший из семьи лесника и завоевавший впоследствии, как и Элиэль Сааринен, мировую известность и вошедший в число крупнейших архитекторов нашего времени. В 1929—1933 гг. А. Аалто строит туберкулезный санаторий в Паймио на юго-западе Финляндии, целиком выдержанный в духе европейского функционализма и в то же время отличающийся местным своеобразием — исключительной чистотой и свежестью своих архитектурных форм, свободной композицией объемов, органичной связью с рельефом и лесистым ландшафтом края. Наряду со зданием Баухауза в Дессау В. Гропиуса и работами Ле Корбюзье это сооружение является одним из самых знаменитых и этапных в развитии современной архитектуры. Другой работой А. Аалто, так же как и санаторий в Паймио, заслуженно считающейся одной из лучших европейских построек 30-х гг., стало здание библиотеки в Выборге. В нем привлекает внимание тщательно продуманная функциональная основа плана, правдивость внешнего облика сооружения и большая эмоциональная выразительность. В лекционном зале библиотеки применен специальный деревянный акустический потолок криволинейного очертания, придавший интерьеру своеобразие и новую для тех лет форму.

Заслугой Аалто в этом и в ряде других сооружений явилось то, что, воспринимая рационалистическую основу конструктивизма и используя ее на финской почве, он с самого начала выступил против ее ограниченности и приступил к разработке эстетических принципов нового направления, к поискам его художественного языка. Аалто отмечал, что «технический функционализм не может быть единственным в архитектуре» и что одной из важных задач современного зодчества «является решение психологических проблем». В числе других значительных произведений А. Аалто следует упомянуть финский павильон на Международной выставке в Нью-Йорке, виллу Майреа в Ноормарку, деревообрабатывающую фабрику в Суниле (1936—1939). В последней работе, Аалто выступает также в качестве градостроителя: он создает не только комплекс промышленных объектов, но и жилой поселок для рабочих, продолжающий лучшие традиции финского зодчества— учет и бережное использование природного окружения.

Новые черты в архитектуре общественных сооружений вносит Эрик Брюгман (1891—1955). Он первым в Скандинавских странах широко раскрывает интерьер с помощью стеклянного витража в окружающее пространство (часовня в Турку, 1938—1941), стремясь создать новый художественный эффект и новое единство архитектуры и природы.

Эрик Брюгман. Часовня в Турку. 1938—1941 гг. Внутренний вид.

илл. 200 б

Ирье Линдгрен, ТойвоЯнтти. Олимпийский стадион в Хельсинки. 1934—1952 гг.

илл. 201 б

Ирье Линдгрен, Тойво Янтти. Олимпийский стадион в Хельсинки. 1934—1952 гг.

илл. 202

Крупным сооружением этого периода явился также Олимпийский комплекс в Хельсинки, включающий превосходный стадион (1934—1952, архитекторы Ирьё Линдгрен и Тойво Янтти) и Олимпийский городок (архитекторы X. Эклунд и М. Вяликангас), ставший первым городом-спутником финской столицы.

После второй мировой войны экономика Финляндии быстро стабилизировалась благодаря расширяющимся торговым связям с Советским Союзом, и финские архитекторы получили возможность приступить к осуществлению ряда ранее лишь намечавшихся градостроительных идей и к массовому строительству. Наиболее крупной и значительной их работой, получившей большой резонанс, явилось строительство города-сада Тапиола в 9 км от Хельсинки (Авторы Тапиолы: архитекторы О, Мейерман и И. Сильтавуори (генеральный план), А. Бломстед, В. Ревелл, М. Тавио, А. Эрви, К. и X. Сирен, Т. Ниронен и другие. Строительство ведется специально созданным жилищным кооперативом с 1952 г.). При строительстве Тапиолы архитекторы стремились преодолеть отрыв человека от природы, характерный для крупных капиталистических городов. Город на 15 тысяч жителей построен среди естественной зелени на пересеченном рельефе с выходами материкового гранитного основания и занимает территорию более 230 га. Особое внимание уделяется охране живой природы и живописных, почти не тронутых рукой человека пейзажей. Характерно, что жилая застройка занимает всего 25 процентов земли, тогда как свободные зеленые пространства — 75 процентов. Фактически здесь не зеленые насаждения вкраплены в городскую застройку, а дома — в естественный массив леса, применяясь в своем расположении к существующим группам деревьев, рельефу, выступам скал и условиям солнечного освещения. До необходимого минимума сведена сеть асфальтированных дорог, проложенных живописными лентами по перепадам естественной поверхности земли.

Центр Тапиолы (1954 —1962, архитектор Аарне Эрви) характерен для новых идей построения городского ансамбля. В нем хорошо организовано свободное и в то же время четко дифференцированное пространство, созданы динамические контрасты архитектурных вертикалей и распластанных, горизонтальных объемов, обособлены пешеходные и транспортные пути. Общественное начало здесь сочетается с некоторой интимностью, регулярные мотивы — с живописностью (так, например, четкая геометричность замощенной плитами площади у торговых зданий оживляется группами деревьев, сохраненных на тех местах, где они росли на свободе, до начала строительства). В структуре жилых комплексов Тапиолы учтены потребности различных групп населения: по возрастному составу и семейному положению. Наряду с этим (и это характерно для всей практики капиталистического градостроительства) здесь проведена дифференциация застройки по социальному положению и материальной обеспеченности граждан. В соответствии с этим использованы многообразные типы зданий — от 8 —11-этажных башенных домов до 1—2-этажных сблокированных коттеджей.

В Тапиоле разработан ряд интересных новых типов общественных сооружений, например школа павильонного типа, выстроенная по проекту архитекторов Кайя и Хейкки Сирен. Своеобразна по своей архитектуре застройка улицы Меннин-кяйсентие, осуществленная архитектором А. Бломстедом. Улица проходит у подножия гранитного массива, на котором расположена группа многоэтажных домов. С другой стороны выстроена цепочка сблокированных домов, обращенных в сторону леса и озер. Ритм чередующихся, простых по своим геометрическим формам одно- и двухэтажных объемов, вытянувшихся на рубеже между лужайкой и лесом, контрасты светлых гладких стен и стеклянных окон-витражей, разнообразие в окраске Зданий, свечки сосен, между которыми проложена непочка зданий,— все это создает разнообразную, исключительно выразительную и живописную архитектурно-пространственную композицию.

Отто Мейерман, И. Сильтавуори. Город-сад Тапиола близ Хельсинки. Строительство начато в 1952 г. Схема планировки.

рис. на стр 319

Следует отметить, что кроме Тапиолы в послевоенной Финляндии построен ряд других заслуживающих внимания жилых районов и комплексов.

Заметных успехов архитекторы Финляндии достигли и в сооружении общественных и административных зданий. Для рабочих организаций А. Аалто построил в 1958 г. Дом культуры в Хельсинки, в котором использовал свободное сочетание органически развивающихся объемов и криволинейных кирпичных плоскостей. Асимметрично расположенный амфитеатр отличается не только свежестью форм, но и превосходной акустикой, делающей его одним из лучших в Европе залов этого типа. Тому же автору принадлежит превосходное здание учреждений социального страхования в Хельсинки (1952), в котором архитектор стремился преодолеть казенный дух подобных построек, комплекс сооружений муниципального совета в Сяюнятеало (1956), по существу, являющийся центром микрорайона и включающий целый ряд элементов общественного обслуживания, административное здание фирмы «Раутатало», облицованное медью и бронзой. Следует отметить, что финские архитекторы широко применяют отделку фасадов листовым и профилированным металлом (медь, бронза, анодированный и простой алюминий), что придает их постройкам своеобразную выразительность.

Одним из наиболее крупных учебных заведений, выстроенных после войны, является Рабочий институт в Турку (1958, архитектор А. Эрви), в котором архитектор использовал контрасты свободно организованного окружающего пространства и четкий геометризм зданий, сгруппированных вокруг замощенного плитами двора с прямоугольным бассейном и скульптурной группой. В школах и других учебных зданиях финские архитекторы широко используют универсальные залы и аудитории, применяя системы раздвижных перегородок, механически убирающихся скамей амфитеатра, создавая возможность по-разному варьировать характер внутреннего пространства, вместимость помещений и т. п.

Аарне Эрви. Рабочий институт в Турку. 1958 г.

илл. 203 а

Вилхо Ревелл, Осмо Сипари. Школа в Хельсинки. 1953 г.

илл. 203 б

Вилхо Ревелл, Осмо Сипари. Школа в Хельсинки. 1953 г. План.

рис. на стр. 321.

Аарне Эрви. Электростанция на реке Оулун-Йоки. 1949 г.

илл. 201 а

Повсеместно основными чертами современной финской архитектуры остается простота и целесообразность, большая эмоциональная выразительность, тактичное использование цвета, применение наряду с эффектно подаваемыми новыми материалами (металл, пластики, эмали, этерниты и т. п.) естественных и традиционных в Финляндии местных материалов (дерево, гранит) и — самое главное — умение органически вписаться в природное окружение, использовать все возможности, которые подсказывает архитектору микрорельеф, обилие озер, изрезанность берегов, живописная и девственная природа лесного края. Эта последняя особенность наглядно прослеживается не только в жилых и общественных, но и в большинстве промышленных сооружений, которые, подобно электростанции на реке Оулун-Йоки (1949, архитектор А. Эрви), естественно вырастают из гранитного скалистого основания в окружении стройных и немного мрачноватых сосен.

Следует отметить, однако, что ограниченный размах строительства практически не обеспечивал необходимой экономической базы для индустриального, типизированного массового строительного производства. Основные постройки выполняются по индивидуальным проектам. Только сборные одноэтажные деревянные дома, предназначенные преимущественно для сельской местности, изготовляются индустриальными методами на специальных домостроительных заводах.

Очень сдержанно используют финские зодчие синтез искусств, ограничиваясь, как правило, лишь окраской домов, которая выполняется с большим мастерством. В городских архитектурных ансамблях встречается декоративная и мемориальная скульптура, с большим чувством такта применяются элементы декоративно-прикладного искусства и малые архитектурные формы.