Резное дерево волжских изб

Дерево - удивительное явление природы. Человека очаровывает свежесть и манящая прохлада белоствольных рощ. Он любуется красотой пышной листвы одиноких берез, горением красок осеннего леса и невольно замолкает перед величием стройных мачтовых сосен, взметнувших ввысь тяжелые шапки ветвей.

Иные качества, иную красоту дерева раскрыли в своих постройках нижегородские мастера, украсившие в XIX веке сотни речных судов и деревенских домов рельефным растительным орнаментом, изображениями львов, сиринов, русалок. Властная жизнь природы словно приостановила свой бег, уступила человеку и, преображенная его фантазией, под резцом талантливых мастеров замерла, расплескалась причудливыми травами и цветущими кустами на фронтонах изб, заполнила фризовые доски, наличники окон и ворота, нарядно разузорила кормовые доски, борта и надстройки барж-коноводок, бурлацких барок и легких, стремительных парусных расшив.

Искусство волжских резчиков издавна привлекало к себе внимание путешественников, ученых, художников. Еще в XIX столетии любители русской старины стали приобретать детали резного убранства деревенских изб. В Поволжье были собраны крупные коллекции домовой резьбы, хранящиеся сейчас в музеях Москвы, Ленинграда, Горького и других городов. Не меньше ценили резное убранство изб и сами владельцы - крестьяне волжских деревень. Узорные доски, наличники окон ими всячески оберегались, снимались с обветшавших, идущих на слом домов и переносились на выстроенные вновь.

Наличник окна. 1894. Нижегородская губ

В 1950-1960-е годы в разных районах Горьковской и Владимирской областей в течение ряда лет работали экспедиции Русского музея. За сравнительно короткий срок ими была собрана уникальная коллекция резного дерева волжских изб. В разных районах этих областей у местного населения было приобретено восемь комплексов полного декоративного убранства одноэтажных и двухэтажных домов середины и второй половины XIX века и множество отдельных наличников окон, воротных столбов и фризовых резных досок. Среди последних редкий образец поволжской домовой резьбы - самое раннее из известных датированных произведений местных мастеров - лобовая доска 1825 года. Резные украшения бережно снимались с домов, тщательно упаковывались и в специальных контейнерах и автофургонах отправлялись в Ленинград. После реставрации и сборки одни произведения заняли свое место в экспозиции музея, другие были переданы на хранение в его фонды. Размещенные в дворцовых залах, изъятые из привычного окружения рельефные доски и комплексы резного убранства домов не только не утратили своего обаяния, нарядной пышности, но неожиданно обрели новое качество - впервые раскрылись во всем многообразии и масштабности художественного явления, каким была домовая резьба Поволжья в XIX веке.

Наличник окна. Втор. пол. XIX в. Нижегородская губ

При всем удивительном богатстве приемов резьбы, разнообразии сюжетов и орнаментальных мотивов в декорировке изб, в рельефах, вывезенных из разных районов обширной территории Поволжья, из деревень и сел, отстоящих друг от друга на многие сотни километров, оказалось много общего. Единым был набор элементов узора, система размещения орнамента. Чем обусловлено такое единство?

При углубленном знакомстве с произведениями мастеров Поволжья круг вопросов необъятно расширится. Почему украшавшая деревенские избы резьба, наряду с местными определениями - "глухая", "долбленая", носит необычное название - "корабельная резьба" или "барочная резьба"? Чем объяснить поразительное сходство конструкции украшения торцовой части крыши крестьянской избы с фронтонами архитектурных памятников классицизма? Из каких мифов и легенд заимствовали волжские резчики своих "чудищ неведомых" и какой смысл вкладывали они в то, что размещали этих полулюдей-полурыб, фантастических птиц и добродушных львов в строго определенных местах резного убранства дома? На некоторые вопросы наука о народном искусстве уже нашла ответ, многое в этой резьбе еще хранит свои тайны.

XIX век для Поволжья был временем редкого расцвета художественного ремесла. В деревнях древнего Городца украшали изысканной резьбой и яркой росписью донца прялок и деревянную утварь. В Семенове и Хохломе изготовлялась огненно-яркая, сверкающая золотом деревянная посуда. Гончары и кузнецы, ткачи и красильщики заполняли своими изделиями крупные ярмарки и многочисленные торжки. По всей стране развозились нижегородские дуги, резные кареты, тарантасы и медная утварь. Однако самыми впечатляющими произведениями местных мастеров были украшенные резьбой речные суда и деревенские избы.

В первой половине XIX века ежегодно по Волге проходило до пяти тысяч крупных деревянных судов. Многие из них (расшивы, мокшаны, коноводки) имели резное убранство. Основным районом волжского судостроения и корабельной резьбы было Среднее Поволжье. Сюда, в крупные села, расположенные по обоим берегам Волги, в зимний период стекалось множество плотников и резчиков не только со всей Нижегородской, но и из Владимирской, Костромской и Ярославской губерний. Весной строительные работы на верфях прекращались, и плотники расходились по селам, где занимались земледелием или небольшими артелями брали подряды на рубку и украшение изб рельефной (долбленой) резьбой. Ими же нередко выполнялись разные строительные работы в окрестных городах и помещичьих усадьбах.

Недостатка в заказах не было. Нарядные речные суда, проплывавшие по рекам волжского бассейна, всюду разносили славу о незаурядном мастерстве резчиков. Жители сел и деревень стремились украсить подобной же "корабельной резью" собственные дома.

Для рельефной резьбы использовались широкие сосновые доски в 4- 6 см толщиной. С предварительно нарисованных на бумаге узорников с помощью иглы и мешочка угольной пыли на гладь доски переносился контурный рисунок - припорох. Крупные элементы узора предварительно вырубались топором, затем обрабатывались долотами и стамесками разных размеров и профиля. Для выборки фона в узких местах использовался специальный изогнутый резец-клюкарза. После завершения резьбы доска несколько раз покрывалась олифой или раскрашивалась. Работа велась быстро. Артель из семи человек в течение трех недель заканчивала постройку избы с тремя окнами по фасаду и ее полную резную отделку. Стоимость резных работ была относительно высокой. В 1880-е годы, например, за один погонный аршин доски платили по восемьдесят копеек. Декоративное убранство дома обходилось его владельцу в сто пятьдесят и более рублей (для сравнения заметим, что на местных ярмарках в эти годы корову можно было купить за пятнадцать-двадцать рублей).

Постепенно из массы мастеров выдвинулись наиболее способные, талантливые. Их работа ценилась особенно высоко. Заказчики охотно шли на дополнительные затраты не только для того, чтобы как можно нарядней украсить новую постройку. Они считали за честь и особо гордились тем, что на их доме на самом видном месте красовалась надпись, подтверждающая авторство популярного резчика. Не каждый хозяин, если он не был резчиком или зажиточным крестьянином, мог украсить свою избу подобным образом. Поэтому большая часть волжских домов имела резьбу только в наиболее важных частях здания - на выносах кровли, наличниках окон или строилась без резного убранства вовсе.

Искусство домовой резьбы тесно связано с особенностями местной деревенской архитектуры и с теми новшествами в строительном деле XIX столетия, которые значительно изменили конструкцию и облик жилых построек. На громадной территории Верхнего и Среднего Поволжья, в деревнях и селах нынешней Горьковской, Костромской и Владимирской областей, сохранилось много изб, украшенных в XIX веке волжскими мастерами. То сильно пострадавшие от времени, вросшие в землю, то заботливо вознесенные на кирпичный фундамент, они вытягиваются длинными улицами, стройными рядами сбегают к реке.

Деталь фризовой доски. 1825. Нижегородская губ

Резные дома различны по размерам и конструкции. Есть среди них небольшие, рубленные из толстых бревен, завершенные крутой двускатной кровлей, с двумя-тремя окнами на главном фасаде и слуховым окном на фронтоне. Встречаются и двухэтажные дома, венцы бревен которых чаще всего скрыты под дощатой обшивкой, а наверху, над вторым этажом, под кровлей размещено небольшое помещение - мезонин с балконом. Сохранились также избы на высоком подклете, крытые на четыре ската, с двумя фронтонами и двумя мезонинами.

Резное убранство этих построек похоже по приемам декорировки отдельных частей здания, но неповторимо по исполнению, набору мотивов орнамента и изображений львов, сиринов, сирен-фараонок и других фантастических зверей и птиц. При всем многообразии архитектуры, сказочной пышности узорного убранства декор каждой постройки легко читается во всех его деталях и частях. Главной заботой резчиков было украшение основного фасада усадьбы - торцовой стены избы, которая окнами выходила на улицу деревни. Особенно нарядными были фронтон и наличники окон.

В XIX веке произошли значительные изменения в конструкции завершения деревенских рубленых изб. Кровля на самцах, при которой передний и задний фасады дома выкладывались доверху из бревен, была заменена крышей на стропилах. Треугольные проемы между верхним, так называемым повальным бревном и скатами тесовой кровли стали забираться дощатой стенкой с небольшим слуховым окном в центре. Для того, чтобы скрыть некрасивый переход от бревенчатого сруба к тонкой стенке, стали набивать на повальное бревно широкую резную "лобовую" доску.

Ранних построек, украшенных только лобовой доской, до нас не дошло. Доска 1825 года, вывезенная в Русский музей из деревни Сельцо Городецкого района Горьковской области, сохранилась только потому, что была использована вторично - введена в декор нового дома, но уже не на свое место. Она была прибита под резным карнизом стены бокового фасада. Резьба этой доски выполнена в невысоком рельефе. Узор прост и наряден. Тонкая волнообразная ветвь плавно стелется по поверхности доски, вытягивается на всю ее длину. Движения стебля ритмичны, симметрично размещены его закрученные в спирали побеги. Немногословность узора, линейная четкость резьбы, очевидно, хорошо увязывались с крупными объемами бревенчатых венцов сруба.

Фризовая доска. 1841. Нижегородская губ

Другие произведения коллекции существенно отличаются от лобовой доски 1825 года. Хотя по времени они отделены одним-двумя десятилетиями, их декор и манера исполнения имеют иной характер. Рисунок орнамента усложнен, резьба более рельефна и обильна. На длинных досках растительный узор перемежается изображениями птиц и зверей, дробится рамками надписей и дат. Большую роль в этом сыграло быстрое освоение местными плотниками сложной, насыщенной множеством архитектурных деталей конструкции, оформляющей крышу со стороны главного фасада избы. Вводилась она постепенно. В новых, имеющих лобовую доску постройках были частично сохранены элементы древней самцовой кровли. Торцы стропильных бревен, так же как и в кровле на самцах, прикрывались причелинами - длинными резными досками, идущими вдоль скатов кровли. Они спускались по ее выносам, зрительно смыкались с концами заглубленной лобовой доски. Таким образом, в завершении крестьянской избы сложилась треугольная композиция, напоминающая фронтон классической архитектуры. В дальнейшем резчики усилили это сходство. На месте лобовой доски появился ступенчатый карниз. Наряду с причелинами, резьбой стали покрывать и подшивку выносов кровли. Для лучшего обозрения ее делали ступенчатой. Резные фризовые доски стали опоясывать здание по верху бревенчатого сруба с трех доступных для обозрения сторон. Фронтон приобрел классические формы. Светличное окно стало оформляться резными и точеными балясинами и колонками, на выносах карниза появились сухарики и другие архитектурные шаблоны.

Подобно тому как каждую постройку в деревне принято было создавать по образцу уже существующих, народные резчики также обратились к опыту своих предшественников. Древняя традиция украшать кровлю избы скульптурными изображениями головок коней, птиц и орнаментальной резьбой была сохранена, но получила новое направление в своем развитии. Доска непригодна для крупномасштабной объемной резьбы. Однако ее плоскость по сравнению с бревном более доступна для сложной многоузорной резьбы. И мастера с большим художественным тактом использовали эту новую возможность. В технике исполнения, в подборе элементов узора п изображений птиц и животных они опирались на свои навыки в корабельной резьбе, на знакомство с приемами декорировки городских и усадебных построек в стиле классицизма и древних белокаменных храмов Владимирских земель. Своеобразный сплав разных художественных традиций дал хороший результат. Избы приобрели необычный, сказочный облик.

На фризовой доске 1841 года, вывезенной из деревни Копосово Сормовского района Горьковской области, изображены два льва с массивными ветками аканта в зубах. Композиция узора замкнута. Подчеркнуто обозначен ее центр. Фигуры львов помещены на концах доски. Они исполнены обобщенно, со слегка намеченной градацией объемов. Растительный орнамент, наоборот, усложнен и детально проработан резцом. Ветки аканта - "травы разметные" - дробятся, переплетаются листьями побегов, а в середине доски соединяются, образовав пышный букет. Рельеф построен таким образом, что резьба выразительнее смотрится снизу. Ветвь и ее побеги в обращенной к зрителю части доски заовалены, имеют плавные переходы объемов. Со стороны, скрытой выступами рельефа, фон выбран больше, контуры фигур очерчены жестче. Этим приемом создавалось впечатление более приподнятого рельефа, усиливались массивность и выразительность основных мотивов орнамента, обеспечивалась необходимая четкость узора на тех местах резной доски, которые большую часть дня находились в тени карниза.

Другой фриз, 1860-х годов, поступивший в Русский музей из Эрмитажа, относится к периоду, когда народные мастера отказались от попыток придать резному убранству изб черты монументальной значительности. Их увлекла и захватила стихия узорочья. На небольшом отрезке плотно покрытой резьбой доски (сохранилась лишь часть фриза) мастер разместил широкую полосу растительного орнамента, крупную звездчатую розетку, вписанную в фигуру из четырех "лапчатых" листьев, изображения льва с очеловеченной мордой, цветком на хвосте и фантастической птицы Сирин с разузоренным хвостом и цветущими ветками в руках. Лев и птица Сирин - традиционные и древние персонажи русского народного искусства. По мнению ученых, волжские резчики помещали эти изображения на досках не только потому, что их привлекала значительность, мощь царя зверей или таинственная загадочность златокрылой птицы, зачаровывающей людей своим сладкозвучным пением. В этом проявились отголоски древних верований в чудодейственную силу подобных изображений. Их считали своего рода оберегами, охраняющими дом, символами благополучия и радости живущих в нем людей.

На всех этапах развития архитектурной резьбы в Поволжье фризовые (лобовые) доски оставались самой важной деталью в убранстве дома. Однако талант и способности плотников первой руки, как обычно называли волжских резчиков, в полной мере раскрылись при исполнении всего комплекса декора дома.

Деталъ фризовой доски. 1860-е гг. Нижегородская губ

Гордостью коллекции Русского музея, уникальным памятником волжской резьбы является декоративное убранство дома Д. В. Мохова. Время не сохранило имен плотников и резчиков, построивших и нарядно украсивших в 1866 году в селе Никола Погост, напротив города Балахны, двухэтажный дом богатого судовладельца и строителя барж Д. В. Мохова. Резной убор этого дома исключителен как по размаху работ, так и по мастерству исполнения. Торжествен и наряден декор его окон. Словно богатой оправой, были обрамлены они наличниками с массивными очельями, украшенными сложной вязью растительного орнамента - пальметками, сочными листьями и цветочными розетками. На углах стен размещались пилястры, заполненные плоскорельефными изображениями женщин в кокошниках с ветками аканта в руках, пляшущих парней в длинных кафтанах и шляпах с высокой тульей, птиц и львов с длинными выгнутыми шеями. Завершал убранство дома фронтон с массивным карнизом и фризовыми досками, идущими по верху сруба вдоль трех его сторон.

Строгий классический фронтон украшен с присущим народным мастерам уменьем связать в единое целое рельефный узор и архитектуру здания. В определенной системе, с учетом профиля декорируемой поверхности размещен узор из сложного набора орнаментальных и изобразительных мотивов. Наиболее важные рельефные композиции развернуты на горизонтальных, повернутых к зрителю досках. Тимпан фронтона занят тройным светличным окном с тонкими стройными колонками и узорным очельем, имеющим полуциркульную арку в центре. Легкая форма светличного окна словно противопоставлена ступенчатым выносам кровли и сложнопрофилированному карнизу.

Своеобразную сказочность декоративному убранству дома Мохова придают фигурки людей, животных, птиц, рыб. Кроме уже упомянутых изображений на пилястрах, здесь среди трав, цветов и розеток размещено множество сиринов, русалок, львов. На конце одной фризовой доски резчик изобразил рядом жителя полупустыни льва и речное божество славянской мифологии - русалку-берегиню, соединив их самым надежным, по его представлению, способом - массивной кованой цепью. Образ русалки-сирены - один из самых популярных в домовой резьбе Поволжья. В нем, пусть в сказочной форме, отразилось то, что жизнь волжских крестьян веками была связана с водной стихией, с рекой. Древнее значение этого изображения было давно забыто. Плотники и владельцы изб чаще всего называли их фараонками, простодушно отождествляя образ полуженщины-полурыбы с библейскими чудовищами, в которых были обращены души утонувших в море египетских воинов - "фараонов".

Другому значительному памятнику волжской архитектурной резьбы - дому С. П. Максимова в селе Валки Лысковского района Горьковской области - широкую известность принесли резные ставни, которыми, впрочем, никогда со времени постройки дома в 1888 году не закрывались окна. Створки ставней на волжских домах украшали не всегда, чаще их делали гладкими, и они полотнищами струганых досок контрастно подчеркивали нарядность резного убранства наличника. Ценя красоту резного дерева, плотники прибивали створки ставней к стене по сторонам окна, и они всегда оставались в раскрытом виде. Мастер, вырезавший ставни для дома Максимова, очевидно, не задумывался над тем, будут ли закрываться ими окна. Хрупкие, изысканные птицы с веткой винограда в клюве, стоящие на вазе с цветком, не могли предохранить окна ни от непогоды, ни от недобрых людей. Прибитые попарно на простенки по сторонам окон, они просто украшали дом.

Пилястра дома Д. В. Мохова. Деталь. 1866. Нижегородская губ

Пилястра дома Д. В. Мохова. Деталь. 1866. Нижегородская губ

В Верхнем Поволжье сохранились постройки, где рядом с избой поставлен двор, под обширной крышей которого размещено несколько срубов. Первый занимал белый двор, где стояли сани, телеги и хранилась сбруя. За ним - помещение для скота, а также баня и погреб. Въездные ворота двора выходили на проходящую по селению улицу и чаще всего устанавливались на линии фасада избы, подводились под ее увеличенную крышу. Подобные двухрядные усадьбы выделялись среди других и пышностью убранства. Резьбой здесь покрывался как фасад избы, так и примыкающая приземистая пристройка.

На воротах, вывезенных в Русский музей из Горьковской области, узор расстилается по плоскости могучих воротных столбов, ковром заполняет причелины. Добродушные, с поднятыми лапами львы застыли над створками ворот, они стерегут въездной проем. Выразителен декор воротных столбов. Их нижняя часть выделена в самостоятельный объем, имеющий форму куба. Ее основательности и тяжеловесности соответствует и узор - крупные врезные ромбы. Выше столбы словно облегчены орнаментом. Две ветки с мелкими листьями, оплетая цветочные розетки, тянутся вверх. Украшенные резными розетками квадратные доски в местах соединения столбов с горизонтальными причелинами как бы останавливают это движение, замыкают и объединяют узор. Резьбой не только выявлено и подчеркнуто архитектурное членение объемов. Она придает воротам особую значительность и монументальность.

Дом С. П. Максимова. 1888. Нижегородская губ

Резной убор волжских изб создан мастерством и талантом народа. Изображения различного происхождения сведены в декоре одной избы не одной логикой оформления определенной плоскости или архитектурного объема здания. Они вырезаны мастером из желания как можно наряднее и занимательнее украсить свой дом. Многими поколениями народных художников проводился отбор образов животных, птиц, фантастических существ и растений. Они олицетворяют небесную сферу и символы солнца, землю и водную стихию. Так отразился в поволжской резьбе поэтический образ вселенной, созданный из реальных и придуманных человеком форм жизни природы.

Деталь ворот. Втор. пол. XIX в. Нижегородская губ

Ставни дома С. П. Максимова. 1888. Нижегородская губ.

Домовая резьба Поволжья - крупное явление русской национальной культуры. Резные доски и бревна волжских изб - уникальные произведения народного творчества. Широкий показ этих необычных памятников в крупнейшем музее страны, по соседству с полотнами великих художников дает возможность лучше понять и по достоинству оценить глубину и многогранность искусства одаренного народа.