2. Куляб. Вышивальщицы и ювелиры

В Кулябе и Бальджуане процветает серебряное дело, 
ткутся бумажные и шелковые материи, выделывается 
медная, деревянная и глиняная посуда. Кочевники 
валяют войлоки, ткут ковры, паласы, гилимы. Они 
же владеют большими табунами коней.

А. Бобринской^*

^* (А. Бобринской - путешественник, этнограф, археолог, издатель древностей. Конец XIX - начало XX в.)

В городе, носящем название Хутталян, имеется 
тысяча с лишним источников. И среди них два: 
один у нижних ворот, а другой у верхних ворот, 
носящий название Назкуль. Происхождение 
хутталийских скакунов, порода которых 
славится, из этого источника.

Ибн Хордадбех^*

^* ( Ибн-Хордадбех - арабский географ и писатель X в.)

Город Хутталян теперь называется Кулябом.

Куляб - одно из тех имен, за которыми с детства таилась сказка, оживали картинки из книжек: шумные караван-сараи; вереница верблюдов с полосатыми тюками, звякая бубенцами, входит в город через крепостные ворота из жаркой горной пустыни, где хозяйничают джины...

С аэродрома автобусик быстро дотрясет до центральной улицы, спасающейся в тени многих рядов густолистых деревьев. Солнце палит, жара 39 градусов. Вокруг Куляба поля люцерны и цветущего картофеля.

Лягушачье кваканье в окрестностях мало ассоциируется со сказкой о пустыне. Звуки Куляба... Умолкли верблюжьи колокольцы, вместо них трезвонят вело-сипедисты.

Серебряное кольцо с бухарской монеткой работы усто Хакима

Чтобы увидеть сказочный Куляб детства, надо походить по жарким улочкам, где живут вышивальщицы и ювелиры. Наш чичероне - милый, скромный Азиз, художник Дома пионеров. Мы заходим в тихие зеленые дворики и попадаем в царство вышивок. Вышиты занавески на дверях, пологи на кроватях (кровать медленно, но прочно завоевывает таджикские города), сузани во всю стену. Говорят, что во время свадьбы ими украшен весь дом и они висят месяц, два, а то и полгода. Хозяйки открывают деревянные, обитые с одного бока цветной жестью сундуки и бережно достают женские нарядные рубахи. Это приданое, которое готовит себе невеста. Рубах надевают по нескольку, белую вниз, поверх - цветные. Все они расшиты широкой полосой по подолу, рукавам, вороту.

Всегда вышиты и подарки жениху - тюбетейки и широкие кушаки.

Горячие гогеновские краски - оранжевые, густо-зеленые, бирюзовые, фиолетовые, черные - не боятся соседства друг с другом, разливаются озерами вышитых цветов, завитками побегов.

Женский головной платок (деталь) из Куляба

Женщины и девочки в красных одеждах делают необычными здешние улицы, дворы и поля. Таджички, работающие на хлопковых полях,-^ тюльпаны на лугу - метафора, ставшая реальностью.

Краски плохого качества блекнут и линяют при первой стирке; хотя, вылиняв и погаснув, они обретают новый колорит, тусклый и изысканный.

Фантастическое зрелище - женские головные платки. Красят их так: на куске марли примерно два на два метра завязывают ряды узелков и покрывают места перевязки парафином, опускают в миску с краской. Когда вынут ткань и узелки развяжут, перетянутые места окажутся неокрашенными. Получится узор из белых квадратиков на темном фоне, цвета английской красной или вишневой. Потом макают отдельные места в желтую, изумрудную, васильковую краски. Квадратики, они разной величины, вспыхивают разными цветами, как гирлянды праздничных лампочек.

Рисунок с кошмы

Непостижимым законом искусства марля превращается в драгоценную ткань. К сожалению, ненадолго - цвет быстро выгорит на солнце.

Страбон писал о массагетах, живших в этих местах: "Одежде они придают пеструю раскраску, применяя не теряющие свежести краски". Любовь к пестрой раскраске сохранилась, однако краски быстро теряют свежесть. Изменения в технологии окраски опережают изменение вкусов.

Сколько времени уходит на изготовление огромного сузани или на платок? Чем больше, тем лучше,- что же еще было делать женщине, заключенной пожизненно в крохотный мир своего дома? Вспомним вышивки других затворниц - плащаницы и пелены - вклады русских цариц и княгинь в храмы и монастыри.

В некоторых домах вылинявшие платки сшивают в полотнище и затягивают им потолок. Это, кажется, новая мода.

Афт оба из Дашти-Джума

Попытаемся найти ювелиров. Это нелегко; женские украшения здесь признаются только из серебра, хотя его и отбеливают до вида алюминия. Необходимые материалы достать затруднительно, большинство "заргаров" (ювелиров) бросили ремесло. Лучший из оставшихся - усто^* Хаким; теперь он работает кузнецом в колхозе.

^* (Усто - от персидского "у стад" (мастер) - почетное обращение, употребляется перед именем.)

Идем к нему в кишлак. После обязательного чая с лепешкой усто, поддавшись нашим бесконечным уговорам, достает остатки своих изделий - кольцо, сломанные серьги, бусины из серебряной проволоки и листового серебра. В Кулябе привыкли включать в украшения серебряные монеты с арабскими надписями (обычно с чеканом "благородной Бухары"). Мода пользоваться монетами как украшением, наверно, была во все века и у всех народов, монета сама - ювелирная красавица, наглядное богатство хозяина, которое в случае нужды ничего не стоит превратить обратно в деньги. Так как монет с арабским письмом осталось мало, их отливают со старых денег.

Чудной перстенек: бухарская денежка прикрывает сверху маленькую серебряную рюмочку, ножкой рюмочка припаяна к кольцу. Такие кольца носят в Кулябе и окрестностях, на Памире в рюмочке - бирюза или пластмасса, иногда бывают две рюмочки рядом.

Ожерелье - из монет вперемежку с серебряными бусинами разной формы: шарики, коконы и т. д., украшенные зернью (узором из маленьких, как мелкая дробь, шариков).

Передаем вещи из рук в руки, потом раскладываем на кошме, на которой сидим. Кошмы и ковры - вклад тюрков-кочевников в среднеазиатскую культуру. Они поражали европейцев еще в XV веке: на картине Лоренцо ди Креди, флорентийского живописца, изображен тюркский ковер. Они громадны - по размеру пола - и очень красивы. Цветной орнамент экономный и декоративный. Бывает просто пара волнистых линий, несколько пятен. У усто Хакима кошма черная с рисунком из белых и серых квадратов и треугольников. Сделала ее хозяйка.

Вышивки, керамика, кошмы, серебро сделаны в едином ключе: они просты. Они мудры и непосредственны, как детские рисунки. От рисунков детей они отличаются своей сдержанностью, логикой построения, строгостью ритмов. Кулябские традиции идут от высокой культуры древнего Бадахшана^*.

^* (Бадахшан - область нынешнего Советского Памира и прилегающих северных районов Афганистана.)

"Бадахшанские шахи возводят свой род к Искандеру, сыну Файлакуса (Александру, сыну Филиппа)".

В одном кулябском дворике у почтенной матроны, насмотревшись тюбетеек и платков ее вышивки, я вижу антично-прекрасный сосуд с двумя ручками, на розовом фоне темно-красная роспись.

В соседнем доме встречаю другой сосуд, с отбитым носиком. Опять античные пропорции. Смыв толстый слой грязи, обнаруживаем строгие линии рисунка. Сосуды эти из Дашти-Джума, горного района на юге Дарвазского хребта, к северо-востоку от Куляба. Говорят, места там невероятной красоты. И я отправился в один из районов, где живут переселенцы из Дашти-Джума.