02.11.2007

Шедевры западного искусства в Иране находятся под запретом

Стоимость шедевров западного искусства, запертых в музейных хранилищах Ирана, оценивается в 2,5 млрд фунтов. Среди них – полотна Пикассо, Ренуара и Ван Гога

Стоимость одной из хранящихся здесь картин Пикассо на международном рынке искусства оценивается в 25-30 млн фунтов. Однако единственный доступный ей регулярный визуальный контакт с человеком – это свирепый критический взгляд покойного аятоллы Рухоллаха Хомейни.

Иранский лидер с выполненного в натуральную величину собственного портрета с явным неодобрением сверлит взглядом "Художника и модель" работы Пикассо. Картина провоцирует – в полном соответствии со своим названием. Два полотна висят почти друг напротив друга в подвальном помещении тегеранского музея современного искусства. Вокруг в такой же безвестности прозябает впечатляющее собрание известных полотен Моне, Ван Гога, Писсарро, Ренуара, Гогена, Тулуз-Лотрека, Магритта, Миро и Брака.

Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад

В этой коллекции находится предположительно самая ценная картина Джексона Поллока, "Индейский земляной узор" ("Mural on a Red Indian Ground"). Отдел поп-арта может похвастаться портретами Мика Джаггера, Мерилин Монро и Мао Цзэдуна работы Энди Урхолла.

Коллекцию тегеранского музея современного искусства большинство экспертов склонны считать самым важным и полным собранием западного искусства в Азии. Однако эти сокровища скрыты от посторонних глаз за дверью высокой степени защиты, открыть которую можно только при помощи специального кода. Картины извлекают лишь для показа приезжающим сюда художникам или студентам-искусствоведам.

Выставлять их не планируется. Полотна, приобретенные в 70-е годы по инициативе жены последнего иранского шаха Фарах, пали жертвой изоляционистских убеждений Махмуда Ахмадинежада. Радикально настроенный иранский президент бросает Западу вызов не только в геополитической и ядерной сферах; "похороненное" искусство – одно из ряда ограничений, наложенных на общественные, интеллектуальные и культурные свободы.

Министр культуры и исламской ориентации Ирана Мохаммад-Хосейн Саффар Харанди придерживается политики запрещения и цензурирования западных книг и поп-музыки под флагом поддержания исламских ценностей. На прошлой неделе завсегдатаям тегеранских кафе был нанесен удар ниже пояса: по приказу сверху были закрыты четыре заведения, сочетавшие в себе книжный магазин и кафе.

Все выставляемые в музее современного искусства картины принадлежат перу иранских художников. Директор музея Хабиболла Садеги, который был назначен правительством Ахмадинежада, признал, что выступает против проводимой Западом глобализации, которую он назвал "культурным социализмом".

"Мы выступаем против агрессивной культуры и попыток доминировать в этой сфере, – сказал он в интервью Guardian. – Представители Запада, особенно американцы, полагают, что они властители всего мира, а остальное человечество – их слуги. Они, похоже, воспринимают самих себя как римских военачальников, а нас как гладиаторов".

Однако Садеги, который сам является художником, отрицает, что его личные убеждения как-то влияют на политику музея, и дал понять, что отсутствие в музее западной экспозиции связано скорее с недостатком места, чем с политикой. Он заверил, что картины бережно хранятся для того, чтобы ими смогли насладиться потомки.

"Иран гордится тем, что среди его собраний есть эта уникальная и ценная коллекция живописи. Я горжусь каждой картиной. Наш долг – гарантировать сохранность этих полотен. Мы должны сохранить их не только для себя, но и для всего человечества, – сказал Садеги, проводя экскурсию по коллекции. – Если мы храним их здесь, это не значит, что мы не хотим их показывать. Представители Запада думают, что мы поместили их живопись в застенок. Нет, мы дожидаемся того момента, когда у нас появятся более обширные выставочные площади, и тогда мы сможем выставить все картины. В сотрудничестве с правительством мы осматриваем подходящие места. Новое здание музея, возможно, будет в 40-50 раз больше нынешнего".

Однако Алиреза Сами-Азар, предшественник Садеги, подверг эти объяснения сомнению и сказал, что музей попросту подстраивается под антизападный политический климат, который ужесточается по мере того, как растут противоречия Ирана и стран Запада, в частности – по вопросу об иранской ядерной программе.

"Они могли бы по крайней мере один или два раза показать эти картины в рамках тематических выставок, к примеру, "Импрессионизм и экспрессионизм". Это не потребовало бы использования всех музейных площадей. Не обязательно выставлять все полотна сразу, – сказал Сами-Азар, который покинул пост директора музея в 2005 году, перед этим организовав длившуюся 5 месяцев выставку всей коллекции. – За последние пару лет они их вообще не выставляли, поскольку министерство культуры и исламской ориентации не хочет продвигать западное искусство и культуру. В течение последних двух лет музей не провел ни одной выставки зарубежного искусства, будь то западного или принадлежащего странам – соседям Ирана. Это политика, направленная на развитие за счет внутренних факторов, ее цель – добиться изоляции".

Картины были куплены в то время, когда шахская монархия была наводнена нефтяными деньгами, а солидные предметы искусства стоили относительно дешево. Их оценочная совокупная стоимость на данный момент составляет от 1 до 2,5 млрд фунтов.

Коллекцию составил двоюродный брат супруги иранского шаха Камран Диба, инициатор создания музея современного искусства и его первый директор, по случаю открытия музея в 1977 году. В соответствии с ролью покровительницы искусств, которую взяла на себя Фарах, полотна были выставлены на всеобщее обозрение до самой революции, в результате которой был свергнут ее муж, Мохаммед Реза Пехлеви. Сотрудники музея перенесли картины в подвал, чтобы сохранить их от мародеров и революционных фанатиков.

"В особо тяжелые для музея дни людям приходилось выстраиваться в живой щит вокруг его здания, чтобы защитить коллекцию, – рассказывает Айдын Агдашлу, художник, в прошлом – консультант по данной коллекции. – В первые дни существования Исламской Республики музейный смотритель спросил меня, что за барахло лежит в подвале. Он сказал, что его сын может рисовать так же. Я ему сказал, что это очень дорогие вещи и обращаться с ними следует как с сокровищами, потому что когда-нибудь они будут очень дорого стоить. Нынешние сотрудники музея очень гордятся коллекцией и прилагают все усилия, чтобы сохранить ее в целости. Но они не придают большого значения идее организовать выставку. Это печально".

Источники:

1. INOPRESSA.RU