Скульптура

Без скульптуры не мыслился ни один город, ни одно архитектурное сооружение в Египте как во времена фараонов и Птолемеев, так и в период римского владычества. Совершенство формы древнеегипетской и эллинистической пластики, прекрасные портреты и многофигурные композиции не могли не повлиять на развитие ваяния в римском Египте.

Скульптуры I - IV веков разнообразны: это изображения мифологических персонажей, портреты императоров и частных лиц, портретные маски для мумий, рельефы и статуи в катакомбах, надгробные стелы, саркофаги и декоративные рельефы из коптских храмов. Материалом служили мрамор, базальт, гранит, порфир, известняк, техника обработки которых всегда находилась на очень высоком уровне. Памятники I - IV веков можно разделить на несколько групп: работы, созданные в стиле эллинистическо-римского искусства, работы местных мастеров в древнеегипетском каноне и произведения, где причудливо смешаны приемы восточного и античного искусства.

Пластика первых двух столетий особенно интересна. С одной стороны, в это время активно действуют скульптурные мастерские Александрии, где создаются культовые и декоративные изображения, не отступающие от привычных норм эллинистического ваяния. С другой стороны, романизация провинции потребовала от местных мастеров создания произведений, отвечающих политическим задачам римлян, то есть создания портретов императоров. Так, сосуществует большая группа памятников, изображающих Сераписа, Исиду, Хора, портреты и декоративная пластика, исполненные в чисто античном понимании формы, и изображения некоторых императоров, трактованных в образах древних фараонов.

Созданные в III - IV веках произведения не менее примечательны: испытывая влияние окрепшего христианского культа, они постепенно отходят от реалистических приемов классического античного искусства, становятся более условными по форме, хотя в их тематике долго продолжают жить привычные образы античной мифологии, конечно, воспринимаемые в другом, чем в древнем мире, смысле. Стиль портретных изображений конца III - начала IV века изменяется по сравнению с работами I - II веков.

Скульптура римского Египта лучше всего известна по произведениям александрийских мастеров, но ряд памятников высокого профессионального уровня обнаружен и на периферии, хотя некоторые из них были привезены из Рима. Так, например, в Фаюмском амфитеатре была найдена прекрасная голова императора Августа от несохранившейся монументальной статуи (Копенгаген, Нью-Карлсбергская глиптотека).

Александрийская скульптурная школа, одна из сильнейших в эллинистическом мире, продолжала активно работать и в I - II веках и оказала несомненное влияние на искусство Рима. Например, на такой шедевр монументальной коммеморативной архитектуры времени Октавиана Августа, как знаменитый Алтарь Мира, установленный в 13 году до н. э. на Марсовом поле в Риме в ознаменование окончания войны в государстве. Его рельефные изображения с мифологическими персонажами и декоративными гирляндами из цветов и фруктов с букраниями восходят к александрийским образцам.

Важнейшее место в пластике первых веков нашей эры в Египте занимали статуи и многочисленные статуэтки с изображениями египетских и античных божеств. Особенно часто запечатлен популярный среди греков, римлян и египтян образ Сераписа, статуи которого были обнаружены во многих кварталах Александрии, в Оксиринхе и других местах римского Египта. Известны и целые статуи и многочисленные бюсты из мрамора. По Апулею (Метаморфозы, XI, 762), Исида - мать природы и владычица всех стихий. Монументальные мраморные статуи и многочисленные статуэтки из бронзы, исполненные скульпторами разной квалификации, изображали эту богиню в виде молодой, прекрасной женщины в хитоне с традиционным "узлом Исиды" на груди и плаще, перекинутом через левое плечо. Из храма Исиды в Александрии, построенного Исидором, происходит мраморная статуя этой богини с солнечным диском на голове (Александрия, Музей греко-римского искусства).

Бюст Сераписа. II в. Мрамор. Александрия, Музей греко-римского искусства.

Левая нога богини покоится на небольшом крокодиле. Запястье ее правой руки охватывает змея, в левой руке богиня держит ситулу (ритуальный сосуд для переноса нильской воды). Фигура Исиды вытянутых пропорций, плоская и неподвижная, многочисленные складки хитона и накинутого поверх него плаща сухо моделированы. Только атрибуты отличают Исиду от традиционных в эллинистическо-римском искусстве задрапированных фигур, изображающих как богинь, так и простых смертных.

В превосходной мраморной статуэтке II века (высота 0,85 м; Берлин, Государственные музеи) Исида изображена в традиционной позе и одежде, с обычными атрибутами. Богатство складок ткани на груди, на бедрах создает живописную игру светотени. Свободное движение рук, легкий поворот головы оживляют фигуру. Красивое лицо строго и неподвижно, в чем можно правомерно усмотреть своеобразное подражание древнеегипетской трактовке образа богини.

Статуэтка Исиды. II в. Мрамор. Берлин, Государственные музеи.

Оригинальная интерпретация Исиды в виде божества Нила (Александрия, Музей греко-римского искусства) повторяет знаменитую эллинистическую скульптуру II века до н. э. (Рим, Ватикан), где Нил представлен в образе могучего старца с двенадцатью младенцами, символизирующими меру подъема воды во время разлива реки. Исида возлежит в такой же позе, облокотясь на сфинкса, и около нее и на ее плечах крохотные фигурки восьми младенцев, имеющие тот же смысл, что на ватиканской статуе. Множество складок не скрывает грузность, расплывчатость форм тела. Мастер, быть может, по желанию заказчика, поклонника Исиды, создал новый образ богини, из слез которой, по преданию, рождается могучий Нил.

Из храма Исиды в Александрии происходят мраморные статуи Хорпократа и Германубиса (обе - Александрия, Музей греко-римского искусства). Хоопократ - греческое наименование древнеегипетского бога Хора, который изображался с пальцем у рта. Греки и римляне этот жест понимали как знак молчания. Германубис - синкретическое божество, соединяющее образы древнеегипетского бога потустороннего мира Анубиса и греческого Гермеса.

Хорпократ представлен в виде стоящего обнаженного, несколько изнеженного юноши. Правильный овал лица со спокойными чертами обрамлен короной кудрявых волос. Скульптор, создавший Хорпократа, не задумываясь повторил в композиции и общем художественном строе один из двух знаменитых оригиналов Праксителя: перед его глазами был либо "Отдыхающий сатир", либо "Аполлон Саурактон".

Сыновья и последователи Праксителя Кефисодот и Фимарх работали в Александрии в конце IV века до н. э.; их произведения, как и работы их отца, несомненно повторялись в александрийских мастерских. В Риме многократно копировали статуи Праксителя, и неудивительно, что и в Александрии все еще не были забыты произведения великого мастера.

Статуя Германубиса, культ которого был популярен в Александрии, представляет сильного, атлетического вида молодого человека в величавой позе, с модием на голове и пальмовой ветвью в руке. Справа от него расположена маленькая, довольно неумело исполненная собака. Могучий полуобнаженный торс, крепкие руки и ноги моделированы крупными плоскостями; спокойное, с правильными чертами лицо, обрамленное длинными, падающими на плечи волосами, также напоминает классические оригиналы V - IV веков до н. э. Образ древнеегипетского божества - соколоподобного Хора, сохранившего свое место в культе и искусстве римского времени, трактовался в традициях античной пластики. На бронзовых статуэтках из Лувра и Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина (№ 2985) он изображен в виде классически стройного римского воина. Убедительно найденное движение устрашающего жеста хорошо раскрывает облик воинственного божества - покровителя воинов.

Статуэтка бога Хора в образе римского легионера. II в. Бронза. Москва, Гос. музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.

Известные нам немногие портреты I - II веков либо привезены из Рима, либо выполнены на месте. В портрете, выполненном в белом мраморе, Юлий Цезарь (Александрия, Музей греко-римского искусства) представлен немолодым, несколько усталым человеком. Худое, спокойное лицо трактовано в духе позднереспубликанских портретов. Резко обозначенные складки на лбу и между бровей, твердая линия рта напоминают о суровой походной жизни. Скульптору удалось донести до зрителя характер умного военачальника, который своей деятельностью в Египте оставил заметный след в истории страны. Судя по чрезвычайно тонкой пластичности, по точному конструктивному построению головы, возможно, это работа александрийского мастера.

Гранитный портрет, найденный в Карнаке близ Фив, несомненно местной работы, изображает, как предполагают, Октавиана Августа после сражения у мыса Акциум и исполнен в духе позднеегипетской портретной пластики саисского периода (664 - 525 г. до н. э.). Традиции искусства саисской эпохи могли долго удерживаться на юге страны, далеком от воздействия ваяния эллинистической Александрии.

Статуя Октавиана Августа. I в. Гранит. Каир, Египетский музей.

Решение этого портрета совершенно отлично от римских изображений императора. Здесь представлен жестокий победитель, которого египетский скульптор показал в облике грозного нового владыки своей страны, изобразив на голове не корону египетских фараонов, а лишь небольшой, еле заметный урей (символ верховной власти). Тем самым художник представил Октавиана не наследником великих египетских царей, а скорее, продолжателем чуждой египтянам династии Птолемеев.

Редкий бронзовый портрет императора Адриана из Дендеры (Верхний Египет) хранится в александрийском Музее греко-римского искусства. Адриан изображен иначе, чем в официальных римских портретах, не столь спокойным и сдержанным. В портрете из Дендеры, скорее всего александрийской работы, император полон живого внимания к окружающему миру. Таким он, вероятно, и был, путешественник, основатель новых городов, строитель. Выразительность образу придают инкрустированные стеклянной пастой и белой слоновой костью глаза.

В духе лучших традиций римской школы ваяния выполнена из белого мрамора колоссальная статуя императора Марка Аврелия в военных доспехах, с непокрытой головой (Александрия, Музей греко-римского искусства). Подчеркнуты не только индивидуальные черты императора-философа, но и настроение задумчивого самоуглубления.

Такого же характера мраморная статуя императора Коммода (Александрия, Музей греко-римского искусства), представленного обнаженным героем с перекинутой через плечо хламидой. Статуя, очевидно, привезена из Рима, где выработался подобный тип официального изображения императора.

Интересно надгробное изображение пожилого мужчины на крыше мраморного саркофага из некрополя в Абукире, датируемое II веком. Неизвестный, облаченный в плотно прилегающую к телу одежду, возлежит, держа в правой руке связку цветов. Портрет, изображающий пожилого человека с лысеющим лбом без всякой идеализации, исполнен всецело в духе работ, созданных в то же время в Риме. Не менее реалистично исполнен мраморный бюст женщины, датируемый 80 - 100 годами. Облик немолодой женщины с мелко завитыми кудрями волос, глубокими морщинами на лбу, выступающими скулами, мощной шеей запоминается своей характерностью. Портрет неизвестной говорит о высоком мастерстве скульптора, сумевшего убедительно донести до зрителя черты некрасивого человека, но яркой индивидуальности. Примечательно соединением разнообразных тематических и формальных элементов пластическое убранство александрийской катакомбы Ком-эш-Шукафа. О сюжетах рельефов, вырубленных на стенах вестибюля, говорилось в главе об архитектуре. Здесь следует указать на их пластические особенности. С чисто эллинистической изысканностью изображен "священный змей". Рисунок сложенного клубком тела, изящный изгиб шеи говорят о тонком понимании скульптором задач декоративной композиции, а вместе с тем об умении сохранить реалистичность образа. Очень точно рассчитан размер и положение большого диска с ликом Медузы, который не давит на хрупкую голову змеи, а свободно венчает ее. Карниз вестибюля декорирован чисто египетскими мотивами солнечного диска и кобр, расположенными фризообразно. На рельефе, при входе в погребальную камеру, изваян Анубис в панцире римского легионера, с копьем. Уверенная и величественная поза напоминает знаменитую бронзовую статую Диодоха (начало III в. до н. э., Рим, Национальный музей). Образ Анубиса трактован в духе античного искусства, и только звериная голова напоминает о его египетской сущности.

Надгробие с изображением пожилого мужчины из некрополя в Абукире. II в. Мрамор. Александрия, Музей греко-римского искусства.

Женский портрет. 80 - 100 гг. Мрамор. Берлин, Государственные музеи.

Анубис в образе римского легионера. Конец V в. Александрия, Катакомбы Ком-эш-Шукафа.

В погребальной камере, как уже говорилось, стоят три саркофага с рельефами. Они украшены типично александрийскими мотивами гирлянд, чередующихся с масками менады и Силена. Тут же помещена маленькая фигурка возлежащего Геракла, повторение популярной классической статуи. Над саркофагами на стене большие рельефные панно с ритуальными сценами, связанными с представлениями о загробном мире. На одном из рельефов изображено погребальное ложе, изголовье которого заканчивается мордой льва. На ложе мумия, около нее боги Анубис, Хор, ибисоголовый Тот, которые препровождают покойного в потусторонний мир. Здесь повторена, вероятно по воле заказчика, древняя культовая сцена со всеми деталями одежды, ложа и атрибутов. Эта традиционная древнеегипетская композиция пластически трактована иначе, чем на памятниках времени фараонов. Вместо четкого, твердого контура, обычного для древнеегипетских рельефов, тела обрисованы мягкими округлыми линиями. Мастер привычно переносит нормы эллинистической объемной пластики на облик чуждых ему персонажей.

Саркофаг и панно со сценой мумификации. II в. Александрия, Катакомбы Ком-эш-Шукафа.

Панно в катакомбах выполнены художником александрийской школы на древнеегипетскую тему, рельефные же изображения императоров в египетских храмах принадлежат к другой школе ваяния. Местные мастера, бережно охраняющие многовековую художественную традицию в композиции и трактовке человеческой фигуры, работали по старым нормам. Фигуры на плоскости стены показаны в условном расположении: плечи в фас, бедра и ноги в профиль, голова в профиль, а глаз в фас. Лица лишены портретных черт и выполнены в соответствии с требованиями канона древнеегипетского искусства. Так, в храме Исиды на острове Филэ в течение столетия вырезались на стенах в углубленном рельефе фигуры императоров. Октавиан Август, по-египетски препоясанный и с солнечным диском на голове, представлен подносящим дары Осирису и Исиде. Император Тиберий трижды изображен в этом же храме, всегда в облике фараона. На одном рельефе он подносит хлеб, вино и другие дары египетским богам, на другом производит ритуальное возлияние Исиде, на третьем копьем пронзает небольшую скорченную фигурку противника.

В регистрах многофигурных рельефов в храме Исиды на том же острове изображены фигуры императоров Веспасиана, Тита и Домициана. Император Траян показан в момент поклонения Исиде и нубийскому (почитаемому в Верхнем Египте) богу Мандулису, которого отождествляли и с Хором как покровителем царской власти. Аналогичные рельефы с образами императоров Августа, Домициана и Каракаллы сохранились в Эдфу и Дендере. Но их образы столь безлики, что только надписи объясняют, кто где представлен.

Император Август перед Хнумом. I в. Храм в Дендере.

В том же стиле, что рельефные изображения императоров, воплощены их портреты в круглой пластике. Октавиан Август, Тиберий, Нерон, Сеитимий Север, Каракалла трактованы строго по египетским канонам. Фронтальная постановка фигуры со слегка выставленной левой ногой, с опущенными вдоль боков сжатыми в кулак руками в точности повторяет древние статуи фараонов. На головах надет царский платок (немее) либо египетская корона. Фигура обнажена, лишь короткое препоясье обхватывает бедра. Но, в отличие от статуй периода Нового царства, тонко разработанных пластически, фигуры императоров этого времени кажутся жесткими, сухими и маловыразительными.

От статуи Октавиана Августа сохранилась лишь голова в немесе (Нью-Хевен, США, музей), исполненная в древнеегипетском каноне. Статуя императора Тиберия, обнаруженная в Карнаке, трактована строго по древнеегипетской схеме. Известно, что Тиберий интересовался памятниками Карнака, по его инициативе в храме Амона были произведены многие перестройки, что давало повод поставить ему там статую. Из надписи, обнаруженной в храме Амона, следует, что Тиберий именовался "новый фараон", и статуя должна была наглядно проиллюстрировать эту мысль. Сохранилась гранитная статуя юного Нерона. Лицо его так же маловыразительно, как и упомянутые выше портреты Августа и Тиберия.

Статуя Тиберия из Карнака. Фрагмент. I в. Гранит. Каир, Египетский музей.

Статуя Нерона. I в. Гранит. Мантуя, палаццо Дукале.

Статуя Септимия Севера из красного гранита (высота - 2,75 м; Каир, Египетский музей) в короне фараона знаменует отход от традиционного египетского понимания образа. Вместо застывшей отрешенности раскрыты индивидуальные черты императора и, главное, в какой-то степени его характер. Жесткие складки на лбу и между бровей говорят о твердости и решительности. Интересна голова от статуи Каракаллы из расположенного вблизи александрийского пригорода Канопы Абукира. Две статуи из Мендеса в дельте Нила и Коптоса в Среднем Египте (Каир, Египетский музей, и Филадельфия, Университетский музей) изображают императора в традиционном наряде фараона. В статуе из Мендеса образ Каракаллы раскрыт еще откровеннее, чем в статуе Септимия Севера: показан человек злобного и коварного характера. Даже в рамках древнего канона скульптор сумел воссоздать живое начало, присущее лучшим примерам римской портретной пластики.

Портрет Каракаллы. III в. Гранит. Александрия, Музей греко-римского искусства.

Статуи из александрийских катакомб Ком-эш-Шукафа исполнены в смешанном римско-египетском стиле. В двух нишах, расположенных по обеим сторонам вестибюля, сохранились статуи мужчины и женщины из известняка в типично древнеегипетских одеждах: на женщине - длинное платье, плотно облегающее фигуру, на мужчине - короткое препоясье. Постановка фигур характерна для египетских статуй, то есть строго фронтальная, с прижатыми руками и выставленной вперед ногой. Их несомненно портретные лица и прически трактованы так же, как на римских портретах второй половины II века. Со скульптурами из александрийских катакомб может быть сопоставлена созданная в том же духе базальтовая статуя жреца из расположенного в Фаюме кома Сокнопайу Несос (Диме), хранящаяся в александрийском Музее греко-римского искусства. Сухощавое тело служителя культа, прямо стоящего, с плотно прижатой к корпусу правой рукой, совершенно статично, чем напоминает древнеегипетские статуи, но прекрасно исполненная голова почти не уступает по мастерству решения римским портретам антониновского времени.

Статуя мужчины. Конец I в. Известняк. Александрия, Катакомбы Ком-эш-Шукафа.

Статуя жреца. II в. Черный гранит. Каир, Египетский музей.

Кроме статуй и портретов самостоятельное художественное значение имеют уникальные в римском искусстве покрытые штуком полихромные картонажные футляры и гипсовые маски. Эти своеобразные ритуальные портреты помещали на крышку саркофага, как это делалось еще в Древнем Египте, или хранили по римскому обычаю в атриуме. Маски создавались мастерами-египтянами, которые, следуя древнеегипетским художественным традициям, воспроизводили очень точно облик человека. Яркая раскраска, акцентированные широким черным контуром глаза и орнаментально трактованные волосы повторяли древние образцы. На портретные маски повлияло и эллинистическое искусство с его пластичностью, художественной идеализацией образа и римское с его протокольной точностью в изображении портретных черт и аксессуаров: прически, украшения.

В эллинистическом стиле выполнена гипсовая расписная маска, хранящаяся в Ленинградском Эрмитаже. Лицо молодой женщины, жившей в Египте в I веке, моделировано гладкими плоскостями и оживлено условной улыбкой на губах. Своеобразный головной убор и традиционная египетская прическа придают облику женщины некоторую архаичность. В отличие от этой эрмитажной маски созданная в Александрии в первой половине II века портретная голова молодой девушки (Париж, Музей Гиме) более индивидуализирована. Мастер, несомненно стремившийся достичь максимального сходства, все же исполнил свою модель в соответствии с египетской художественной традицией: четким контуром обрисовывает глаза с огромными темными зрачками.

Влияние римского искусства отчетливо прослеживается в произведениях второй половины II века, например в первоклассной женской маске из бывшего собрания Сегредакиса и в двух мужских масках из Музея Гиме и Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. Их объединяет большая индивидуализация образа и передача сосредоточенного, даже мечтательного выражения. Модную в то время в Риме прическу в виде довольно короткой, пышной шевелюры египетский художник трактовал на мужских масках в виде условных коротких, монотонно расположенных завитков. Несколько более поздняя портретная маска молодой женщины из Антинополя в венке из бледно-розовых гиацинтов (Париж, Музей, Гиме) датируется II - III веками. Воздетые к небу глаза, обведенные темными косметическими линиями, придают облику неизвестной патетичность и даже состояние экстаза, что постоянно будет встречаться в коптском искусстве. Приведенные здесь лишь отдельные, наиболее характерные примеры из большого числа сохранившихся масок значительно дополняют общее представление о египетско-римской пластике и ее полихромии.

К концу III века слагается новый художественный стиль в статуарном и портретном искусстве. Возрождается древнеегипетская манера обработки лица и корпуса крупными, гладкими плоскостями. Следует отметить применение в портретах правителей широко расположенного в Египте красного, черного и серого порфира, более крепкого, чем мрамор не дающего возможности детальной пластической мо делировки, зато создающего значительный эффект при полировке. Недаром пурпурно-фиолетовый камень (императорский порфир) римляне в I - IV веках вывозили из Египта и широко использовали для декоративных целей.

Примечателен портрет из красного порфира Констанция I, отца Константина Великого. Портрет создан в то время, когда императорская власть приобрела иной политический смысл: император был уже не принцепс, то есть "первый между равными", а доминус - господин, владыка всех своих подданных. Как высшее существо (доминус) он не проявляет обычных человеческих эмоций. Именно так трактован образ Констанция I - с торжественно застывшим лицом и отрешенным взором.

Портрет Констанция I. III в. Красный порфир. Лондон, Британский музей.

Под влиянием христианской идеи о теле как темнице души в ряде случаев теряется присущее египетскому и античному искусству неизменное внимание к пластической анатомии, к реалистическим пропорциям человеческой фигуры. Появляются такие произведения искусства, как, например, парные изображения императора и соправителей, где совершенно искажены пропорции фигур. Лица лишены жизненности, но зато большое внимание уделено деталям одежды, вооружения. Так трактованы две парные группы, находящиеся сейчас на фасаде собора св. Марка в Венеции, привезенные в XIII веке венецианскими купцами из Константинополя, но происходящие из Египта, - изображены четыре сына императора Константина Великого. До недавнего времени считалось, что это тетрархи - четыре соправителя: император Диоклетиан и Максимиан, Констанций Хлор и Галерий. Фигуры стоят обнявшись, подчеркивая единство и содружество. Лица одинаково невыразительны, тела неправильны в пропорциях. Им тождественна по композиции и стилю исполнения группа из Ватиканского музея - Константин и Максимин Даза. Порфировые глыбы обработаны так, что фигуры как бы вписаны в кубический объем. Изображению тетрархов близка происходящая из Ахмима статуя из черного гранита, где, вероятно, представлен управляющий Фиваидой римский сановник (Берлин, Государственные музеи).

Сыновья императора Константина Великого. IV в. Порфир. Венеция, собор св. Марка.

В решении портрета Максимина Даза, соправителя Константина Великого из Атрибиса сочетаются черты римской портретной пластики III века с ее повышенной выразительностью и традиционные приемы египетской скульптуры (портрет выполнен из порфира). Резкие, напряженные складки между приподнятых бровей и складки на лбу придают образу Дазы угрожающий и даже агрессивный характер. Портрет стилистически двойствен: чисто условно исполненные короткими насечками и расположенные ровными ритмичными рядами волосы - отголосок египетской традиции, своим декоративным характером не соответствуют общему реалистическому решению облика.

Портрет Максимина Дазы. Фрагмент. 305 - 311 гг. Красный порфир. Каир, Коптский музей.

Для искусства конца III - начала IV века характерны две монументальные фрагментированные статуи, исполненные из порфира. Величественная, задрапированная сидящая фигура из красного порфира считается изображением Диоклетиана, а стоящая фигура из черного порфира по всей видимости представляет Константина Великого (Берлин, Государственные музеи). В этих произведениях сохраняются принципы античного искусства. Мастера, сделавшие их, не только владели обработкой твердого камня, но, в противоположность создателям парных фигур из Венеции и Рима, достаточно правильно строили фигуры, красиво разнообразя складки плащей. В стоящей статуе убедительно передан решительный жест рук, держащих меч.

Статуя императора Диоклетиана. IV в. Красный порфир. Александрия, Музей греко-римского искусства.

Надгробные памятники III - IV веков представляют довольно пеструю картину. Надгробия легионеров исполнялись в чисто римской композиционной схеме. Стоящие прямо фигуры реалистически трактованы, но формы не детализированы. Интересна подписная стела из мрамора в память римского легионера сирийского происхождения Аврелия Сабия. Приземистая фигура во фронтальной позе с копьем и овальным щитом поставлена в неглубокой нише. В правильных чертах лица, переданных в античной манере, вряд ли можно искать портретность, скорее, это типизированный образ римского легионера. По-иному изображен римский воин на известняковой стеле из Луксора, может быть, египетского происхождения, на что указывают фигурки соколо-голового Хора по сторонам его головы. Здесь мало что остается от античного искусства: нарушены пропорции сплющенной фигуры, нет пластической моделировки, волосы трактованы декоративно.

Стела с изображением Аврелия Сабия. III в. Мрамор. Александрия, Музей греко-римского искусства.

Стела с изображением легионера и бога Хора. III в. Известняк. Мюнхен, собрание Биссинга.

Совершенно иной характер носят многие стелы на египетских надгробиях, где покойный показан то в сцене загробного пира, то в позе молящегося с воздетыми руками. Такие стелы говорят о снижении профессионального мастерства, о чисто ремесленном решении образа. Большие головы исполнены с попыткой передать объемность формы, но плоский корпус фигур делает их схематичными, нескладными. Главное внимание уделено складкам одежды, прорезанным тонкими параллельными линиями.

Создается впечатление, что профессиональные скульпторы ушли в другие области искусства, например, в архитектурно-декоративную пластику. В IV веке строят много христианских церквей, и египетские христиане - копты украшают свои храмы декоративными рельефами, помещенными на фронтонах и капителях колонн. Примечательно, что многие сюжеты в этих рельефах заимствованы из античной мифологии. Однако в них уже ясно выступает новый художественный стиль, легший в основу зарождающегося коптского искусства.

В течение IV века сосуществуют разные стилистические направления. Одно из них представлено замечательной головой греческого лесного бога Пана, в которой как бы возрождаются античные экспрессивные образы. С другой стороны, появляются в большом количестве памятники, уже полностью отрицающие античную эстетику. Несмотря на то, что в них по-разному варьируются античные мотивы, фигуры трактованы совсем иначе, чем в искусстве I - II веков. Примером может служить рельеф с изображением нереид, Амура на дельфине и маски Медузы, - излюбленных античных персонажей. Они трактованы чисто декоративно, так же, как и Дафна из Антинополя, образ которой превращен в чисто декоративный мотив. Развитие египетской пластики шло от реалистического александрийского искусства к условным коптским декоративным рельефам.

Голова Пана. IV - V вв. Известняк. Берлин, Гос. музеи.

Рельеф с изображением Амура, нереид и дельфина. Начало V в. Триест, Музей истории искусств.

Дафна. Из Антинополя. IV - V вв. Париж, Лувр.

Искусство римского Египта значительно отличается от искусства других провинций, ибо ко времени прихода римлян сохранилось множество древних сооружений, таких, как пирамиды, грандиозные храмы, дворцы фараонов. Все эти характерно египетские сооружения и времени фараонов и времени эллинистических царей во многом определили архитектурный облик провинции. Птолемеи и первые римские императоры не раз достраивали храмы египетским богам, однако уже в своих традиционных архитектурных формах.

Постройки римлян, как бы величественны они ни были, не могли равняться по масштабу с древнеегипетскими сооружениями, однако римские архитектурные памятники отличались от египетских своим функциональным назначением. Возводились форумы, акведуки, театры, термы, широкие проспекты с колоннадами и арками, которые изменили не только архитектурный облик провинции, но даже и образ жизни автохтонного населения. Особняком стоят памятники Александрии, наиболее античного города в Египте, где архитектура и пластика были более свободными, чем в других центрах, от воздействия местной художественной традиции.

Значительное влияние оказала египетская пластика на решение монументальных портретных статуй. Нигде в других провинциях римские императоры не изображались так, как в Египте, где их не только облекали в чуждый им наряд, но, главное, выполняли по канонам древнего египетского искусства.

Значительную ценность для истории античного искусства в целом представляет дошедшая до нашего времени живопись Египта, так как станковых античных картин почти не сохранилось, хотя известно, что она процветала в Греции и Риме. Египетские живописные памятники являются единственным примером этого вида искусства.

Касперавичюс М. М.