Архитектура [1965 - - Всеобщая история искусств. Том 6, книга первая. Искусство 20 века]

В 1890-е гг. во французской архитектуре продолжали развиваться традиции 1860—1880-х гг. в области широкого применения металла в новых конструкциях (металлический каркас в жилых домах, магазинах и т. д.) и тенденции рационализма (борьба с эклектикой и излишним декором). Однако к концу этого десятилетия влияние модерна, который был воспринят во Франции как модный прием декоративного оформления фасадов зданий, привело к возрождению пышной «модернизированной» эклектики. Наиболее ярко это проявилось во внешнем облике главных павильонов Всемирной парижской выставки 1900 г., фасады которых, возведенные в «вечном» материале (в камне) с обильным беспокойным по форме эклектическим «растительным» декором, скрывали просторные залы, перекрытые смелой металлической конструкцией. Особенно это характерно для Большого дворца (фасады — архитекторы Деглан и Тома, интерьер — архитектор Лувэ).

Дальнейшее развитие рационалистических тенденций во французской архитектуре этого периода связано прежде всего с внедрением в строительство изобретенного во Франции нового строительного материала — железобетона. В 1890-е гг. инженер Франсуа Геннебик разрабатывает конструкцию железобетонного перекрытия, строит с использованием железобетона мост, элеватор, жилой дом, виллу и т. д., доказав тем самым большие возможности нового материала.

Значительная роль во внедрении железобетона в современную архитектуру нe только как чисто конструктивного элемента, но и как материала, влияющего на формообразование, принадлежит Огюсту Перре (1874—1954). В 1903 г. он строит в Париже на улице Франклина жилой дом, где железобетонная конструкция впервые была четко выявлена на фасаде и стала основой его композиции. В построенном по проекту Перре гараже на улице Понтье в Париже (1906) остекленный железобетонный каркас фасада оставлен необлицованным.

Огюст Перре. Жилой дом на улице Франклина в Париже. 1903 г. Фрагмент фасада.

Интересно отметить, что Тони Гарнье (1869—1949) запроектировал из железобетона различные по функциональному назначению здания своего «Промышленного города» (жилые дома, ратушу, вокзал и т. д.).

Т. Гарнье. Проект «Промышленного города». Схема планировки

Т. Гарнье. Проект «Промышленного города». Фрагмент застройки (санаторий)

Наибольшим достижением этого периода в области использования конструктивных возможностей железобетона могут считаться ангары в парижском пригороде Орли, сооруженные в 1916—1924 гг. по проекту инженера Эжена Фрейсине (1879—1962). При их строительстве был применен складчатый свод параболического очертания, сама форма которого произвела большое впечатление на архитекторов и оказала в дальнейшем влияние на поиски новых художественных решений в современной архитектуре.

Эжен Фрейсине. Ангары для дирижаблей в Орли. 1916—1924 гг.

В 20—30-е гг. Франция стала одним из основных центров, где формировались творческие принципы западноевропейского функционализма. Однако в отличие от Германии и Голландии, где развитие идей функционализма происходило прежде всего на базе массового жилищного строительства, в совместной работе относительно крупных групп архитекторов (группа «Де Стейл» в Голландии, Баухауз в Германии), для Франции этих лет был характерен резкий разрыв между практикой строительства и получившими широкий международный резонанс радикальными идеями Ле Корбюзье (псевдоним Шарля Эдуарда Жаннере; р. 1887—1965) в области градостроительства и жилищного строительства, высказанными им в книгах и статьях, опубликованных в 20-е гг. Можно без преувеличения сказать, что Ле Корбюзье был наиболее влиятельной фигурой в зарубежной архитектуре межвоенного периода; популярность его проектов, построек и литературных произведений оттеснила на второй план многие другие достижения французской архитектуры этих лет. А эти достижения, хотя они и не были внешне столь эффектными, как работы Ле Корбюзье, сыграли значительную роль в развитии современной архитектуры Франции.

Строительство жилых комплексов в эти годы осуществлялось кооперативными, муниципальными, государственнызш или иными огранизациями, так как введенный в период войны 1914—1918 гг. контроль над уровнем квартплаты привел к отливу частного капитала из жилищного строительства. В этом сказывались особенности развития французской экономики — быстрое развитие различных форм государственного капитализма. Поэтому в условиях резкого жилищного кризиса, усугублявшегося военными разрушениями, государство было вынуждено пойти на субсидирование «дешевого жилищного строительства — предоставление займов по низким процентам строительным обществам, занимавшимся массовым жилищным строительством,— X. Б. М. (Habitation a Bon Marche). Это способствовало концентрации производства и повлияло на создание так называемых сите-жарден (городов-садов), строившихся по единым проектам. Сите-жарден представляли собой самостоятельные промышленные рабочие поселки или жилые комплексы в предместьях крупных городов.

Осуществлявшееся в рамках X. Б. М. строительство жилых комплексов прошло ряд стадий — от создания поселков из индивидуальных жилых домов с участками до сооружения современных многоэтажных домов с использованием новейших достижений строительной техники. Примерами комплексов различных этапов создания сите-жарден могут служить город-сад Тернье и архитектурный комплекс в Дранси под Парижем.

Город-сад Тернье. 1919—1920 гг. Схема планировки.

Городок Тернье был построен в 1919—1920 гг. для персонала Северной железной дороги. Он был рассчитан на семь тысяч жителей и занимал 150—160 га. Его планировка состояла из сочетания кольцевых, диагональных и взаимно перпендикулярных улиц. Основной тип дома — двухэтажный коттедж (общее число домов —1025). Плотность застройки была принята очень низкой — на долю одной квартиры приходилось 700 кв. м городской территории. Городок Тернье по характеру планировки и застройки был типичным городом-садом с достаточно высоким уровнем благоустройства. Вокруг овальной центральной площади были расположены школа, зал для устройства празднеств, почта, медицинский центр, купальное здание, детский сад, мастерские. На окраине Тернье были отведены обширные участки для стадиона и парка.

Совершенно иной характер имеет жилой комплекс Ла Мюетт в Дранси, построенный в 1930—1934 гг. по проекту архитекторов Эжена Бодуэна (р. 1898) и Марселя Лодса (р. 1891). Он плотно застроен поставленными в ряд пятнадцатиэтажными односекционными (так называемыми башенными) домами, к каждому из которых примыкают два трех-четырехэтажных секционных корпуса. В строительстве жилых домов этого комплекса была применена поточная организация работ и был использован металлический и железобетонный каркас с заполнением из легких сборных бетонных плит, изготовлявшихся на заводе. Это повлияло на характер планировки квартир жилых домов, так как каркас и сборные элементы потребовали введения модульной сетки с единым шагом опор. Кроме жилых домов (на 1200 квартир) комплекс в Дранси включал в себя группу общественных зданий — школу, ясли, детский сад, библиотеку, амбулаторию, церковь.

Значительный интерес представляет школьное строительство этого периода, лучшим образцом которого является школа им. К. Маркса, построенная коммунистическим муниципалитетом одного из предместий Парижа, Виль-Жуифа, в 1931— 1933 гг. по проекту архитектора Андре Люрса (р. 1892). Это целый комплекс, объединяющий в одном здании мужскую и женскую школы, спортивный зал и детский сад. Корпуса школы, сгруппированные вокруг двух прямоугольных дворов, сооружены из железобетона с максимальным остеклением классных помещений.

Огюст Перре. Церковь Нотр Дам в Ле-Ренси в Париже. 1922—1923 гг. Внутренний вид.

Железобетон широко применялся во французской архитектуре межвоенного периода не только в зданиях массового назначения и в инженерных сооружениях, но и в уникальных постройках. Большую роль во внедрении железобетона в «большую» архитектуру, как и в предвоенный период, сыграл Перре. Построенные по его проектам швейная мастерская (1919) и ателье театральных декораторов (1923) в Париже показали новые возможности железобетона. В залитых светом интерьерах этих зданий создавалось совершенно новое ощущение легкости арочных железобетонных конструкций перекрытия. В 1922—1923 гг. по проекту Огюста Перре строится церковь Нотр Дам в Ле Ренси в Париже, несущей конструкцией которой служат тонкие железобетонные столбы. Наружные стены, церкви представляют собой ажурные железобетонные решетки с цветными стеклами, придающими интерьеру неожиданное сочетание современности с мистической приподнятостью. Перре бесспорно занимает почетное место в развитии новой архитектуры, и прежде всего в выявлении конструктивных и художественных возможностей железобетона. И все же, оценивая в целом творчество Перре в межвоенный период, нельзя не отметить известный консерватизм, характерный для его подхода к созданию объемно-пространственной композиции зданий. Огюст Перре как бы пытался соединить в своем творчестве новую функционально-конструктивную основу здания с приемами архитектурно-художественной композиции, свойственными классике.

Этого нельзя сказать о творчестве другого крупнейшего французского архитектора— Ле Корбюзье, который именно в эти годы поставил своей целью вырвать мышление архитекторов из плена традиционных представлений и догм. В 20-е гг. он создает целый ряд смелых по замыслу и блестящих по форме проектов, в каждом из которых была заключена мысль, подчас поданная в гипертрофированной, нарочито полемической форме.

Ле Корбюзье бесспорно один из наиболее ярких представителей архитектуры капиталистических стран 20 в. В его проектах и теоретических высказываниях (особенно относящихся к 20-м гг.) заключены не только смелые функционально технические предложения и формально-эстетические поиски, но и стремление выйти за узкие рамки капиталистической действительности. В поисках путей разрешения кризиса капиталистического города и жилищного вопроса Ле Корбюзье в 20-е гг. пристально изучает опыт советской архитектуры.

Ле Корбюзье в своих проектах 20-х гг. не отделял развитие нового в современной архитектуре от решения социальных проблем. И это было безусловно сильной стороной его теоретических и проектных предложений. Вместе с тем нельзя не отметить, что, не владея марксистским мировоззрением, Ле Корбюзье не понимал всей сложности взаимоотношения социально-экономических условий и архитектурной среды. Он, преувеличивая роль архитектуры в социальном переустройстве общества, считал даже возможным заменить социальную революцию рациональной архитектурной организацией жизни общества.

Большое влияние творчества Ле Корбюзье на архитекторов многих стран в 20-е гг. объясняется тем, что, в отличие от других крупных архитекторов того периода, теоретические взгляды и творческое кредо Ле Корбюзье представляли собой единую (хотя и не во всем стройную) творческую платформу, включавшую в себя проблемы и города в целом, и жилого комплекса, и бытового оборудования квартиры, проблемы заводского изготовления стандартных строительных элементов, поиски новой художественной формы, попытки по-новому подойти к проблеме архитектурной организации пространства. Это последнее было особенно важной составной частью творческого кредо Ле Корбюзье и как бы цементировало и объединяло в единую систему подчас противоречивые и не всегда последовательные взгляды мастера. В подходе к архитектурному пространству проявился незаурядный художественный талант Ле Корбюзье, который позволял ему, даже вопреки своим же противоречивым теоретическим взглядам, создавать выдающиеся произведения современной архитектуры, роль которых в становлении новой архитектуры часто далеко превосходит их конкретное функциональное назначение.

Ле Корбюзье и Пьер Жаннере. Общежитие швейцарских студентов в Париже. 1930—1932 гг.

Ле Корбюзье. Вилла Савой в Пуасси. 1927—1931 гг.

Таковы, например, построенные по проектам Ле Корбюзье вилла Савой в Пуасси (1927—1931), общежитие швейцарских студентов в Париже (1930—1932), жилые дома на выставке Веркбунда в Штутгарте (1927), конкурсный проект здания Лиги наций в Женеве (1927).

Ле Корбюзье. Вилла Савой в Пуасси. 1927—1931 гг. План первого этажа.

В этих, а также в ряде других своих проектов и построек Ле Корбюзье проверяет на практике сформулированные им основные профессиональные приемы новой архитектуры — свои ставшие знаменитыми «пять принципов»: 1) дом на столбах; 2) сад на плоской крыше; 3) свободный план; 4) горизонтально-протяженные окна; 5) свободная композиция фасада. Эти принципы безусловно отражали те большие изменения, которые произошли в архитектуре первой четверти 20 в. под влиянием внедрения в строительство научно-технических достижений и явились в известном смысле подведением итогов изменения творческого метода архитектора к началу 20-х гг. Вместе с тем в «пяти принципах» Ле Корбюзье можно видеть попытку создать в противовес классическому ордеру некую новую художественно-композиционную систему, которая могла бы явиться основой для достижения единства формы в современной архитектуре. Он как бы стремился восстановить утраченное (с отмиранием ордера) звено во взаимосвязи функционально-технической основы и средств архитектурно-художественной выразительности.

«Пять принципов» Ле Корбюзье были с восторгом встречены не только сторонниками функционализма, но и теми, кто воспринял его как новое модное направление. Началась подлинная эпидемия стилизаторства «под Корбюзье»—во многих странах Европы строились виллы и доходные дома, школы и конторские здания с плоской кровлей, горизонтальными окнами, столбами вместо первого этажа и т. д. Весь этот набор внешних средств и приемов в глазах многих стал олицетворять функционализм, или, как его тогда называли, «международный стиль».

Но, разумеется, не эти «пять принципов» являлись основным вкладом Ле Корбюзье в развитие новой архитектуры. Значительно большее влияние на современную архитектуру оказали такие стороны его творчества, как поиски нового подхода к проблеме пространства в современной архитектуре, градостроительные идеи и предложения по организации массового жилищного строительства.

Ле Корбюзье (как и советскому архитектору И. Леонидову, например) вообще было свойственно стремление к созданию поисковых проектов-идей, в которых подчас в обнаженной форме высказывалась основная мысль. Таковы его градостроительные проекты 20-х гг., в которых Ле Корбюзье предлагал сочетать урбанизацию поселений с отделением транспорта от пешеходов и высвобождением значительных территорий для зеленых насаждений. Вместо хоуардовского города-сада с индивидуальными домиками он предлагал строить города-сады, состоящие из небоскребов.

В 1922 году Лс Корбюзье выступает с диорамой, посвященной «Современному городу на 3 миллиона жителей». Центр этого города он запроектировал в виде окруженной зеленой зоной группы небоскребов. Ле Корбюзье считал, что разрешения транспортных и санитарно-гигиенических проблем современного города можно достичь путем повышения плотности населения города при одновременном резком снижении плотности застройки. Наиболее последовательно эта идея высвобождения максимум свободного озелененного пространства была выражена Ле Корбюзье в проекте реконструкции центра Парижа, так называемом «Плане Вуазен» (1925). По этому проекту предполагалось полностью свести значительную часть застройки центрального района города и создать на его месте новый город. Лс Корбюзье предлагал на освобожденной от старой застройки территории создать два основных района: деловой район должен был застраиваться крестообразными в плане небоскребами высотой до 200 м, занимающими лишь пять процентов территории. Остальная площадь отводилась под зелень, транспортные магистрали и стоянки для автомашин.

Ле Корбюзье. Проект реконструкции центра Парижа («План Вуазен»). 1925 г. Макет.

В проекте «Лучезарного города» (1939), который, по-видимому, был создан Ле Корбюзье не без влияния проектировавшихся в тот период в СССР домов-коммун, предлагалось создать город из гигантских жилых домов на 27 тысяч человек каждый, в пределах которых их жители обеспечивались полным коммунально-бытовым и торговым обслуживанием (частичным осуществлением этого проекта является построенный уже после второй мировой войны жилой дом в Марселе, так называемая «жилая единица»).

В тридцатые годы творческая активность многих сторонников новой архитектуры во Франции пошла на убыль. Причиной этого было осознание архитекторами невозможности в условиях капитализма осуществления их радикальных новаторских проектов, созданных в 20-е гг. под влиянием революционного подъема 1918— 1920 гг., и разочарование в функционализме ряда архитекторов, особенно тех из них, которые восприняли это творческое направление как новую стилевую моду в зодчестве.

Во второй половине 30-х гг. в архитектуре Франции начинают преобладать неоклассицистические тенденции, во многом созвучные творческим принципам О. Перре, и даже откровенный консерватизм. Наиболее наглядно это проявилось в архитектуре Международной парижской выставки 1937 г.

Разрушения в годы второй мировой войны и дальнейшее обострение жилищной нужды во многом повлияли на характер строительства во Франции в послевоенный период, особенно в первое десятилетие.

Вид Гавра со стороны порта после реконструкции. 1945—1950-е гг. Архитектор Огюст Перре.

Значительный резонанс в мировой архитектурной печати получил опыт восстановления и реконструкции Гавра, проводившихся в эти годы под общим руководством О. Перре. Центральная часть города, почти полностью разрушенная но время войны, фактически была построена заново, получив совершенно новую планировку, хотя и основанную на довольно традиционном методе создания прямоугольной сетки улиц. К центральной площади Гавра, на которой расположена ратуша, сходятся две главные взаимно перпендикулярные улицы. Одна из них — бульвар Фонт — выходит к океану, со стороны которого въезд на нее фланкирован двумя башенными домами, образующими своеобразные пропилеи. Вся планировка и объемно-пространственная композиция новой застройки Гавра подчинены задаче создать парадный въезд во Францию через крупнейший порт страны. Как морской «фасад» города решена, например, застройка приморского проспекта. Силуэт города, хорошо воспринимаемый при подъезде со стороны моря, обогащен сочетанием секционных и башенных жилых домов и созданием двух высотных композиционных акцентов — 18-этажной башни ратуши и церкви-маяка.

Опыт строительства Гавра сыграл значительную роль в развитии новой архитектуры, особенно в области внедрения в жилищное строительство индустриальных методов. Большая часть жилых домов имеет каркасно-панельную конструкцию и единую модульную сетку 6,24 X 6,24 м. Однако эта работа не могла не отразить творческих принципов се руководителя — О. Перре. Как и в произведениях довоенного периода, в новой застройке Гавра сказалось стремление Перре соединить современные научно-технические достижения с композиционными принципами классики. Явившись хорошей школой крупносборного жилищного строительства, Гавр не стал, однако, значительным явлением в области развития современных градостроительных идей. Планировка центрального района города, организация кварталов, застройка центральных площадей — все это при внешней новизне и отдельных профессиональных находках не содержало принципиально новых предложений организации жизни города, хотя сам по себе факт застройки в условиях капитализма значительного городского района по единому проекту безусловно является событием. И внешний облик новых построек Гавра с характерным для Перре выявленном на фасаде железобетонного каркаса несет на себе следы творческого компромисса, стремление в композиции современных по конструкциям зданий сохранить приемы композиционного построения, свойственные прошлому (подчеркивание карниза, применение ленточных балконов в качестве горизонтальных членений и т. д.).

Более интересны с точки зрения организации быта населения жилые комплексы, выполненные по проектам А. Люрса. Привлечение коммунистическими муниципалитетами небольших городов Мобежа и Сен-Дени к созданию жилых комплексов для рабочих такого архитектора, как А. Люрса, является редким в капиталистических условиях случаем совпадения прогрессивного социального заказа с мировоззрением архитектора (Люрса, как известно, член Коммунистической партии Франции). Это позволило создать в этих городах жилые комплексы, не только интересные в чисто профессиональном отношении (свободная планировка кварталов, современный облик зданий, типовые квартиры со стандартным оборудованием и т. д.), но и имеющие ряд прогрессивных черт в организации жизни населения: при создании жилых комплексов, например, в городе Сен-Дени большое внимание уделялось социально-бытовым устройствам (торговый центр, школьная группа, диспансер, детская консультация, ясли и кинотеатр)

Андре Люрса. Жилой комплекс им.Поля Ланжевена в Сен-Дени. 1947— 1950 гг. Схема планировки.

В послевоенные годы во Франции продолжалось так называемое «социальное» жилищное строительство, осуществляющееся с использованием государственных кредитов. Такое строительство имеет во Франции ряд разновидностей — оно может осуществляться общественными жилищными бюро (квартиры, сдаваемые внаем; или различными жилищными кооперативами, члены которых приобретают квартиру в собственность с использованием государственной ссуды. В первом случае — это дешевые квартиры, доступные среднеоплачиваемому рабочему, во втором — это относительно дорогие, как правило, недоступные рабочим жилища.

Строительство при помощи жилищных бюро, например, в департаменте Сены ведется главным образом в тех пригородных коммунах, где муниципалитеты возглавляются коммунистами. Здесь достигнуты некоторые успехи в обеспечении рабочих дешевым удобным жильем. В других же коммунах строятся в основном жилища, предназначенные для продажи. Из такого строительства извлекают выгоду различные фирмы, осуществляющие застройку, причем нередки случаи различных финансовых махинаций за счет пайщиков.

Эмиль Аийо. Жилой комплекс Куртильер в Пантене близ Парижа. 1950-е гг. Аэрофотосъемка.

В 50—60-х гг. в градостроительстве Франции все шире начинают применяться такие новые приемы, как свободная планировка и смешанная застройка жилых комплексов. Большое влияние на это строительство оказали как опыты архитекторов других стран (Англии, Швеции), так и поиски самих французских архитекторов. Так, например, значительную роль сыграл конкурс на проект экспериментального жилого комплекса Сите Роттердам в Страсбурге. Построенный по проекту архитектора Э. Бодуэна в 1951—1953 гг., этот комплекс состоит из одиннадцати жилых домов на 806 квартир (два дома — высотой 2—3 этажа, семь домов—4— 5-этажные, один дом имеет 7—9 этажей и один 14 этажей). Кроме того, жилой комплекс включает две школы. Жилые дома свободно поставлены на участке с учетом наиболее благоприятной ориентации, школы расположены в озелененной зоне. Примененные в комплексе типы домов позволяют учесть потребности различных по составу семей — одиноких, малосемейных, многосемейных. Характерным примером поисков новых приемов планировки и застройки жилых комплексов является комплекс Куртильер в Пантене близ Парижа (1950-е гг., архитектор Эмиль Аийо), где криволинейные в плане протяженные секционные дома применены вместе с группой башенных домов, живописно расположенных на участке.

Ле Корбюзье. Жилой дом в Марселе. Фрагмент фасада. 1947—1952 гг.

В послевоенные годы с особой остротой встал вопрос о необходимости коренной реконструкции Парижа. Несмотря на все попытки приостановить рост Большого Парижа, его население продолжает быстро увеличиваться (например, с 1954 по 1960 г.— на 140 тысяч в год) и уже превысило семь миллионов человек, что составляет почти пятую часть всего населения страны. В катастрофическом состоянии находится транспортная система Парижа. Отсутствие выделенных площадок для стоянок автомашин приводит к тому, что и без того узкая проезжая часть большинства улиц оказывается еще более затесненной, так как вдоль обоих тротуаров по всему городу стоят бесконечные вереницы автомашин. Темпы роста автомобильного движения в Париже таковы, что создается реальная угроза полной закупорки всех транспортных артерий. Плотная застройка центральных районов Парижа и частная собственность на землю делают невозможной кардинальную реконструкцию уличной сетки. В этих условиях было признано целесообразным строительство подземных дорог для автотранспорта. Однако и это предложение наталкивается на серьезные препятствия: поскольку положения французского гражданского кодекса распространяют право частной собственности не только на поверхность земельных участков, но и на неограниченную глубину, трассировка подземных дорог должна совпадать с уличной сетью. На протяжении 20 в. неоднократно выдвигались различные проекты коренной и частичной реконструкции Парижа, но все они оставались лишь на бумаге.

В начале 60-х гг. был выдвинут еще один, пожалуй, наиболее «кардинальный» проект, предлагающий создать на расстоянии 30—50 км от существующего города новый город на один-два миллиона жителей—«параллельный» Париж. По мысли авторов этого проекта, новый город, связанный скоростным транспортом с центром Парижа, решил бы проблему роста и развития столицы. Идея создания. «параллельного» Парижа нашла сторонников как во Франции, так и за рубежом. Был создан проект параллельного города для Тулузы (на 100 тысяч человек), появились предложения создать «параллельный» Лион и «параллельный» Токио.

Значительным событием в архитектуре послевоенного периода было строительство в 1953—1958 гг. здания ЮНЕСКО в Париже по проекту Марселя Брейера (р. 1902), Бернара Зерфюса (р. 1911) и П. Л. Нерви. Комплекс состоит из трех корпусов. Восьмиэтажный главный корпус, в котором расположены административные помещения, решен в плане в виде трилистника; он опирается на два ряда открытых железобетонных опор переменного сечения. Оригинальная конструкция применена в трапециевидном в плане корпусе, в котором размещены залы заседаний. Она представляет собой сочетание рамной и складчатой конструкции и, оставленная открытой, создает новый по облику интерьер зала пленарных заседаний. Третий корпус (прямоугольный в плане) предназначен для постоянных представительств. В комплекс здания ЮНЕСКО включен также японский садик, созданный по проекту И. Ногучи. Однако в целом здание ЮНЕСКО не является новым словом в развитии современной архитектуры. Его значение скорее в своеобразном подведении итогов определенного этапа в развитии новой архитектуры, показе многообразия и возможностей разработанных в ней конструктивных, функциональных и художественных приемов.

Марсель Брейер, Бернар 3ерфюс, Пьер Луиджи Нерви. Здание секретариата ЮНЕСКО в Париже. 1952—1958 гг.

Марсель Брейер, Бернар 3ерфюс, Пьер Луиджи Нерви. Здание секретариата ЮНЕСКО в Париже. 1952—1958 гг. Вид с юго-запада.

Марсель Брейер, Бернар 3ерфюс, Пьер Луиджи Нерви. Здание ЮНЕСКО в Париже. 1952— 1958 гг. План комплекса, 1. Здание секретариата. 2. Корпус зала пленарных заседаний. 3. Корпус постоянных представительств. 4. Японский садик.

Марсель Брейер, Бернар 3ерфюс, Пьер Луиджи Нерви. Здание ЮНЕСКО в Париже. Интерьер зала пленарных заседаний.

Крупным общественным комплексом, построенным в послевоенные годы в Париже, является и Дом радио (окончен в 1963 г., архитекторы А. Бернар и другие), который, однако, с художественной точки зрения едва ли можно считать одним из высших достижений современной архитектуры — его объемно-пространственная композиция не только во многом надуманна, но и не уравновешенна по силуэту.

Большим техническим достижением французских архитекторов является созданное в 1958 г. по проекту Б. Зерфюса, Камело и Ж. де Майи треугольное в плане здание Национального центра промышленности и техники, покрытое самой крупной из числа осуществленных пространственной железобетонной конструкцией — опирающимся на три точки сводом-оболочкой с пролетом между опорами 218 м.

Бернар 3ерфюс, Камело, Ж. де Майи. Здание Национального центра промышленности и техники в Париже. 1958 г.

В 1959 г. во Франции, в устье Сены (в Танкарвиле), было закончено сооружение крупнейшего в Европе подвесного моста общей протяженностью 1400 м с центральным пролетом 608 м. Это совершенное по конструкции инженерное сооружение своими легкими ажурными формами вносит новое в окружающий ландшафт со спокойным течением широкой реки.

Мост через Сену в Танкарвиле. 1959 г.

Ле Корбюзье. Церковь в Роншане. 1950—1954 гг. Вид с юго-востока.

Ле Корбюзье. Церковь в Роншане. 1950—1954 гг. Аксонометрический план.

Ле Корбюзье. Жилой дом в Марселе. 1947—1952 гг. Железобетонные опоры нижнего этажа.

Ле Корбюзье. Жилой дом в Марселе. 1947—1952 гг. Поперечный разрез по трем этажам.

Крупнейший современный архитектор Франции Ле Корбюзье и в послевоенные годы продолжает активно участвовать в творческой жизни страны. Однако в его работе уже не чувствуется той целеустремленности, которая была характерна, например, для его теоретической и практической деятельности в 20—30-е гг. Наряду с совершенствованием чисто профессионального мастерства (общежитие бразильских студентов в Париже, 1959) в послевоенном творчестве Ле Корбюзье вес чаще заметно стремление к самодовлеющим формально-эстетическим поискам. Наиболее ярко это проявилось в построенных по его проектам церкви в Роншане (1950—1954), в павильоне фирмы «Филипс» на Международной брюссельской выставке 1958 г. и в монастыре Ла Турет (1957). Наиболее крупные проекты Ле Корбюзье осуществлены в послевоенный период не во Франции — например, планировка и центральный ансамбль города Чандигарх в Индии (1950-е гг.). Из числа проектов Ле Корбюзье, осуществленных в послевоенный период в самой Франции, наибольший интерес представляет широко известный экспериментальный жилой дом в Марселе (1947—1952), являющийся частичным осуществлением проекта «Лучезарного города», созданного Ле Корбюзье в 1930 г.. Это семнадцатиэтажный «коллективный дом» на 330 квартир (23 различных типов). На 17-м этаже дома расположен детский сад с площадкой для игр на плоской крыше. Здесь также устроены открытая спортивная площадка, беговая дорожка длиной 300 м, физкультурный зал и бассейн для плавания. На середине высоты дома расположена «торговая улица» (общественный этаж), включающая промтоварные и продовольственные магазины, почту, кафе-ресторан, гостиницу, парикмахерскую и т. д. Однако эта «торговая улица» оказалась нерентабельной, многие ее помещения не арендуются и пустуют. Пример эксплуатации этого дома показывает, что попытка обеспечить коммунально-бытовые и общественные потребности населения приходит в столкновение с конкретными условиями капиталистического общества.

Анри Бернар. Дом радио. 1963 г. Двор с высотным корпусом.