Живая связь эпох

Автор «Искусства Древней Руси» Лев Дмитриевич Любимов уже известен любителям искусства своими книгами о художественном наследии древнего мира» итальянского Возрождения и Нидерландов. Как и прежние издания, данная работа — это не учебник по истории искусства, хотя и метод исследования, и порядок изложения в ней последовательно историчны. Это и не путеводитель по памятникам старины, хотя она почти целиком опирается на сохранившиеся в наше время произведения древнерусского искусства. Книга сразу же захватывает читателя, увлекая его к первоистокам русской культуры, в глубь отечественной истории; ведет от одной эпохи к другой, обращая внимание на наиболее выдающиеся творения и рассказывая вдохновенно и живописно, каким образом каждое из них появилось на свет и в чем конкретно его непреходящая художественная ценность, почему оно и в наше время продолжает жить на правах полноправного представителя давно прошедшей эпохи.

Древнерусское искусство — это прежде всего храмы и иконопись X—XVII вв. Как же произошло, что средневековые постройки и изображения, предназначавшиеся непосредственно для отправления религиозного культа и создававшиеся в большинстве случаев по заказу феодальной знати, явились вместе с тем одним из величайших взлетов русского и мирового искусства, художественными творениями, которые ныне восхищают людей, очень далеких и от феодализма, и от религии, людей самой передовой научной мысли и самой демократической общественно-политической позиции? Вот вопрос, который возникал перед каждым, кто обращался к культуре христианского средневековья или, тем более, задавался целью раскрыть ее художественное значение для других. Необходим исторический кругозор, всестороннее знание эпохи и искусствоведческая одаренность, чтобы с научной определенностью выявить место и значение собственно художественного творчества в условиях почти безраздельного господства религиозного сознания. Книга Л. Любимова интересна именно тем, что она шаг за шагом буквально обнажает творческую силу искусства, заключенную в памятниках древнерусской культуры, подобно тому как наши художники-реставраторы бережно освобождают шедевры старинной русской живописи от позднейших нехудожественных наслоений.

В средние века художественно-творческая деятельность проявлялась более всего там, где для этого складывались наиболее благоприятные условия — это было прежде всего строительство храмов, сюда выделялись огромные средства. Храмы строились на века, а это означало, что художник мог своим творением вступать в «живое общение» с новыми и новыми поколениями людей. И поэтому он самоотверженно отдавался своему делу, смело преобразуя естественный облик родной земли, превращая ее пластические массы в концентрированное выражение творческого опыта своих современников и завещая будущему их самые затаенные думы и чаяния.

Конечно, древнерусское искусство находилось на службе у религии, и сам художник полагал в своем сознании, что творит по велению бога и ради прославления его. Но искусство служило и своим собственным, то есть земным, реальным человеческим целям. Ведь выдавая за божественное свое человеческое творение, зодчий утверждал его в качестве величайшей и бессмертной ценности на земле.

Л. Любимов на множестве примеров демонстрирует, чем художественная иконная живопись отличается от чисто религиозного изображения на доске. Собственно, культовая икона лишь обозначает какое-то содержание, намекает на него, иллюстрирует христианскую веру и писания отцов церкви. Само по себе это содержание находится здесь вне иконописного образа или, во всяком случае, может вполне существовать без него, в религиозном сознании человека. Художественный же иконописный образ, как и всякое произведение искусства, включает и реальное жизненное содержание, творчески освоенное художником и воплощенное с помощью канонического иконописного лика. Человеческий облик в такой иконе — самый внешний слой изображения, сквозь который проступает его глубинная сущность — человеческие страдания, радости и надежды, пропущенные через творческое сознание и душу художника. Поэтому автор книги иногда советует своим читателям не задумываться при созерцании шедевров древнерусской иконописи об их прямом, сюжетном значении, например о христианском сюжете рублевской «Троицы», а сначала целиком отдаться непосредственному зрительному восприятию, чтобы увидеть в иконе человеческое содержание, выраженное художественными средствами, вникнуть в живописные образы, составляющие особый, замкнутый в себе мир, так сотворенный художником, чтобы своим внутренним строем тронуть и обворожить зрителя. Ничего такого нельзя сказать об обычной иконе, которая для того и предназначалась, чтобы напомнить молящемуся о христианской легенде и отослать его к ней для благоговейного преклонения перед всевышним.

Но автор не призывает вовсе игнорировать сюжет и целиком отдаваться живописной игре красок и гармонии линий. Вся суть в том, что в художественной иконописи сюжет выполняет качественно иную функцию, чем в библейских сказаниях и обычных иконах, так как является формой воплощения художественно претворенного содержания жизни. Именно сюжет в этом его значении, человеческие фигуры и их композиция составляют основу живописного художественного образа.

Искусство, даже если оно заимствует свои сюжеты у религии и служит религиозным целям, обладает своей собственной сущностью, качественно отличной от религии и даже противопоставленной ей. Основная функция искусства — раскрепощение творческой способности человека; основная функция религии — духовное и физическое подавление человеческой свободы.

Притом, что развитие искусства всегда тесно связано с другими областями общественного сознания и деятельности и определяется в конечном счете общественным развитием в целом, искусство имеет и свою относительно самостоятельную историю. В книге Л. Любимова прослежены связи древнерусского искусства через посредство византийской культуры средних веков с еще более древним искусством классической Греции; показано, что допетровская Русь не просто заимствовала высокоразвитое искусство Византии, но подхватила его, когда оно начало уже клониться к закату, и качественно обновила, обогатив собственной традицией. Унаследованная культура глубоко вросла в русскую национальную почву, в результате чего на Руси сложилась в высшей степени оригинальная художественная система с такими также по-своему неповторимыми комплексами мирового значения, как Киев, Новгород, Суздаль и Владимир, Ростов Великий, Москва. Читатель найдет в книге Л. Любимова впечатляющие описания и вдумчивый искусствоведческий анализ этих немеркнущих созвездий на небосводе великой русской культуры.

Расцвет древнерусского искусства относится к тому времени, которое в истории Западной Европы известно под названием эпохи Возрождения (точнее, Предвозрождения), эпохи колоссальных сдвигов и великих открытий во всех областях жизни, в том числе и в художественной культуре. Поэтому само собой напрашивается сравнение древнерусского искусства и искусства западноевропейского Возрождения, Андрея Рублева с его «Троицей» и Рафаэля с его «Сикстинской мадонной», вершинами достижений этих двух великих художественных культур (хотя по времени Рублев творил на столетие раньше Рафаэля).

Л. Любимов проводит это сравнение со свойственным ему эстетическим тактом. Он показывает, что древнерусское искусство создавалось на более раннем этапе социально-экономического развития — в период упрочения феодальной системы и христианства на Руси, тогда как искусство Возрождения хотя и совпадает с ним по времени (XIV—XVI вв.), возникло на почве разложения феодализма и нарождения новых, буржуазных отношений и нового, нерелигиозного мировосприятия. Однако при всем этом древнерусское искусство дало высочайшие образцы художественного творчества, которые стоят на одном уровне с самыми великими творениями эпохи Возрождения и всех других эпох.

Автор книги связывает художественный расцвет на Руси с своеобразием раннего этапа ее истории. Он исходит при этом из известного положения К. Маркса о том, что периоды расцвета искусства не всегда находятся в соответствии с общим развитием общества, а следовательно, также и с развитием материальной основы последнего (См.: К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве, т. 1. М., 1967, с. 120—121). Конкретно Маркс имел в виду древнегреческое искусство, но его общий вывод дает ключ и для правильного понимания художественной культуры Древней Руси. В этом ключе написана вся книга Л. Любимова. Красной нитью проходит через книгу мысль, что в искусстве той поры русский народ увековечил свою жизнерадостную молодость, свою сыновнюю любовь к родной земле, упорство и непоколебимую стойкость в годы тяжелых испытаний, праздничную умиротворенность победителя и веру в светлое будущее.

Автор гордится этим великим наследием своего народа и радуется, что оно приобретает в настоящее время все более широкое признание у нас и за рубежом. И в то же время книга предостерегает от неразборчивого увлечения древностью, от преклонения перед теми иконами, крестами и церковными постройками, которые не имеют никакой художественной ценности, а являются только предметами религиозного культа.

Древнерусское искусство — великое творение своего времени. Оно неповторимо, как и та эпоха, которая его породила. И оно входит в духовную культуру современного человека именно как неповторимая ступень в художественном развитии нашего народа, как живое свидетельство его могучей созидательной жизнедеятельности на заре национальной истории.

И. Волков, доктор филологических наук.