Вступление

К рассказу об искусстве своего народа приступаешь с особым чувством, в котором и обостренная щепетильность, и сдерживаемая взволнованность. Как нам определить значение русского искусства в мировой художественной культуре? И в частности, место, уровень искусства Древней Руси, которому посвящена эта книга, в сопоставлении с современным ему искусством других народов?

В культурных мирах прошлого люди нашей эпохи распознают все значительное, что было некогда создано, пусть и во имя идеалов, отражающих мироощущение, весьма отличное от современного.

Вооруженные «точным знанием культуры, созданной всем развитием человечества» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 304), мы лучше, чем прежде, умеем ценить общечеловеческое в подлинных взлетах художественного гения во все времена и у всех народов.

Древнерусское искусство — наша национальная гордость. Советские исследователи проделали огромную работу по его изучению. Все яснее становится общая картина его многовекового развития (В своей работе автор обращается к трудам известных советских искусствоведов и историков, а также некоторых особенно авторитетных дореволюционных исследователей; в тексте книги цитируются труды: Алпатов М. В. Всеобщая история искусств, т. 3. М., 1955; Воронин Н. Н. Владимир, Боголюбово, Суздаль, Юрьев-Польской. М., 1967; Древнерусское искусство. М., 1962; Грабарь И. Статьи в кн.: «История русского искусства», под ред. И. Грабаря. М., 1910—1915, т. 1, 2, 6; Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1953; Ключевский В. О. Соч. в 8-ми т., т. I—III. M., 1956; Кондаков Н. П. О научных задачах истории древнерусского искусства. СПб., 1899; Лазарев В. Н. История византийской живописи. М., 1947; «Киевская Русь» и другие статьи в кн.: «История русского искусства», т. I, II, III, IV. М., 1953—1959; «Русская средневековая живопись». М., 1970; Лихачев Д. С. Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого (конец XIV — начало XV в.). М. — Л., 1923; Муратов П. Русская живопись до середины XVII в. В кн.: «История русского искусства», под ред. И. Грабаря, т. VI; его же предисловие к кн. В. Никольского «История русского искусства». Берлин, 1923; Ровинский Д. А. Обзор иконописания в России до конца XVII в. СПб., 1903; Рыбаков Б. А. Искусство древних славян. В кн.: «История русского искусства», т. I. M., 1953; Соловьев С. М. История России с древнейших времен, кн. II. М., 1960; Стасов В. В. Собр. соч., в 4-х т., т. I. СПб., 1894; и другие произведения различных авторов).

Самобытно и неповторимо это искусство, бесценен его вклад в сокровищницу мировой культуры. И все же подобно тому, как искусство средневековой Франции или Германии при всей своей самобытности вливается в общее русло тогдашнего культурного развития Западной Европы, искусство средневековой Руси (которую принято называть Древней), тоже возникшее на национальной почве и питавшееся национальными источниками, тесно переплетается с другими замечательными художественными культурами, и прежде всего с византийской художественной системой. Поэтому целесообразно рассказать в первую очередь о становлении этой системы в самой Византии, а также о ее развитии в родственной нашей художественной культуре близлежащих стран: Болгарии, Сербии, Армении, Грузии.

Знание основ и достижений византийской художественной системы поможет нам выявить то новое, что внесло в искусство средневековой Европы древнерусское художественное творчество.

Искусство Древней Руси — это и искусство Киевской державы, выдвинувшей свои границы на Таманский полуостров и в верховья Северной Двины, а на западе — в верховья Вислы, и искусство мощного Владимиро-Суздальского княжества, и Новгородской боярской республики, и, наконец, Москвы, возглавившей борьбу за объединение нашей страны после тяжких испытаний, выпавших на долю Руси.

Искусство Древней Руси — это искусство всего нашего народа с древнейших времен вплоть до великого перелома, нашедшего свое выражение в реформах Петра I.

Своими корнями древнерусское искусство уходит в те далекие времена, когда русский народ еще не знал христианства. Стремление народа к красоте проявилось очень рано, о чем свидетельствуют древнейшие изделия его рук, равно как и все наше замечательное народное творчество, на протяжении веков обновлявшее и развивавшее сюжетные и декоративные мотивы все той же седой отечественной старины.

Предыстория русского художественного творчества очень точно охарактеризована нашим известным искусствоведом М. В. Алпатовым. Он указывает, что в древнейших памятниках Руси «проявилась та близость наших предков к живой природе, которую им позднее приходилось отстаивать в напряженной борьбе с феодально-церковным мировоззрением. Молодой Белинский писал: «Какая глубина мысли, какая поэзия в русском выражении «мать сыра земля»! Радостное ощущение близости человека к земле, как главному источнику всей жизни, составляет основное содержание древнейшего искусства славян».

Как и тогдашняя культура всех европейских стран, художественная культура Древней Руси основывалась в своем развитии на христианском вероучении. «Христианство возникло как движение угнетенных: оно выступало сначала как религия рабов и вольноотпущенников, бедняков и бесправных, покоренных или рассеянных Римом народов» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., изд. 2, т. 22, с. 467). Однако «христиане, получив положение государственной религии, «забыли» о «наивностях» первоначального христианства с его демократически-революционным духом» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 33, с. 43).

Владимирская богоматерь. Первая половина XII в. Гос. Третьяковская галерея

Самобытность древнерусского искусства ярко отражает те идеалы, что воодушевляли русский народ на его историческом пути. Русь приняла христианство от Византии — второго Рима. Как в первом Риме, так и во втором верховная власть воспользовалась христианством для подчинения народных масс, ибо, постепенно утрачивая свою революционную взрывчатую силу, оно проповедовало равенство только перед богом, смирение и обещало избавление от рабства и нищеты лишь в посмертной, потусторонней жизни на небе: догматы христианской церкви стали «одновременно и политическими аксиомами» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., изд. 2, т. 7, с. 360). Так же воспользовались христианством и власть имущие на Руси.

В страшных бедах, претерпеваемых народом от своих правителей и от чужеземного ига, в своем бесправии и нищете, среди моря крови, проливаемой в княжеских междоусобицах, не только о загробной справедливости мечтали простые русские люди: образы искусства служили символами высокой одухотворенности, идеалы, в них заключенные,— это также красота силы народной, ратные подвиги, борьба за независимость и величие русского государства. Все говорит за то, что вера в возможность лучшей участи на земле упорно жила в сознании наших предков. И не эта ли вера сквозит в древнерусском искусстве, в котором печаль и страдание сочетаются со всепросветляющим озарением? «Печаль моя светла»... Эта мысль, высказанная Пушкиным, прозвучала в мировой поэзии впервые, как впервые на досках, расписанных нашими древними мастерами, засияла в мировой живописи столь же вдохновенная надежда, превозмогающая самое тяжкое горе.

И не прямая ли перекличка с творчеством этих мастеров, исполненных тех же тревог и надежд, что и весь тогдашний русский народ, в истинно вещих стихах Александра Блока?

 О, я хочу безумно жить: 
 Все сущее — увековечить, 
 Безличное — вочеловечить, 
 Несбывшееся — воплотить! 
 Пусть душит жизни сон тяжелый, 
 Пусть задыхаюсь в этом сне, 
 Быть может, юноша веселый 
 В грядущем скажет обо мне: 
 Простим угрюмство — разве это 
 Сокрытый двигатель его! 
 Он весь — дитя добра и света, 
 Он весь — свободы торжество!

С высокой правдой в душе жил русский народ в бурное и жестокое время, именуемое средневековьем. И так как этот народ издавна любил красоту и воплощал ее по-своему, он сумел излить свою душу в искусстве, славящем его светлую веру в добро.