Причерноморье

Мы говорили до сих пор об искусстве самой Византии. Но это искусство широко распространилось за пределы империи, из века в век утверждая в переплетении культур совершенство своей системы.

Мозаики собора в Чефалу (в Сицилии) с огромным Христом Пантократором, царящим в этом бескупольном храме в самой абсиде, принадлежат к лучшему, что дало византийское искусство XII в. Их авторы — греческие художники, выписанные норманнскими феодалами из Константинополя.

Византийское влияние глубоко проникло в искусство Италии, при этом не только Южной, но и Северной. Мозаики в Торчелло, знаменитый собор св. Марка в Венеции — яркое тому свидетельство.

Так называемая «маньера бизантина» (византийская манера) долго являлась для итальянских художников обязательной. Но на заре Ренессанса ее роль уже была сыграна: сама эта заря знаменовала ее конец. Византийская манера могла почитаться благодатным наследием античности лишь до тех пор, пока античный идеал красоты не засиял вновь полным блеском в восторженном любовании видимым, материальным миром, то есть в подлинно родной ему стихии. А это любование означало отрицание византийской манеры, самого византийского спиритуализма вместе со всем средневековым мироощущением.

Так случилось в Италии. Иными были судьбы искусства в странах причерноморского мира: наследие Византии не было ими отвергнуто, и ее художественная манера наложила на их творческие устремления некую общую печать.

Страны эти были близки Византии не только географически, но и в своих исторических судьбах, ибо боролись с той же мусульманской завоевательной волной. Они были близки Византии в плане церковном, так как не признавали главенства римского папы, и культурные связи между ними, несмотря на подчас трагические конфликты, имели устойчивый и плодотворный характер.

Приняв до Руси христианство, южные славяне, армяне и грузины ранее ее восприняли византийскую художественную манеру, ранее Древней Руси создали и собственную культуру, ярко самобытную несмотря на византийский вклад.

Болгария первой на Балканах стала мощной феодальной державой (в начале X в. распространившейся чуть ли не на весь полуостров) и в раннее средневековье достигла там наиболее высокого культурного уровня, так что письменность широко развилась у болгар раньше, чем у других южных славян.

Но первое болгарское царство оказалось недолговечным.

Болгарам, принявшим христианство от Византии более чем на сто лет ранее Руси, пришлось не раз воевать с Византией и даже на полтора века подчиниться ее владычеству. В 1185 г. народное восстание вернуло Болгарии свободу, и при втором царстве в стране наступил новый культурный расцвет.

Значительны и многогранны достижения болгарского художественного гения. Множество памятников античной культуры обнаружено на нынешней болгарской земле, некогда населенной фракийцами, а затем завоеванной римскими легионами. Когда же на этой земле образовалось средневековое болгарское государство с новыми городами, выросшими на месте античных, традиции классической древности наложили свою печать на развитие болгарского храмового строительства. Так, в отличие от Византии, там долго главенствовала базилика с бескупольным покрытием.

Средневековому болгарскому зодчеству присуща нарядная декоративность, ярко проявляющаяся в керамической облицовке зданий. Искусное чередование больших и малых арок, сложенных из кирпичей, придает храму живописный облик. Кирпичи в сочетании с каменными плитами, декоративные узоры и ниши, поливные чашечки или розетки образуют на стенах храма богатый ковровый узор. Красочность отделки средневековых болгарских церквей уже издали радует глаз.

Церковь св. Пантелеймона в Бояне. Вид с северо-востока. Восточная часть — XI—XII вв., средняя часть — 1259 г., западная часть — конец XIX в.

В Болгарии были созданы росписи, свидетельствующие о возникновении действительно национальной болгарской художественной школы, как и все тогдашние школы христианского Востока, в лучших своих достижениях очень многим обязанной Константинополю, однако творчески преодолевающей жесткую логичность и отвлеченность византийского искусства.

Среди памятников болгарской живописи особого внимания заслуживают фрески церкви св. Пантелеймона в Бояне (середина XIII в.), в которых острая драматическая напряженность сочетается с лирической одухотворенностью. Среди образов правителей (едва ли не самых ранних реалистических портретов в монументальной живописи средневековой Европы) ярко запечатлевается в памяти женская фигура с задумчивым, милым лицом, сияющим нежными теплыми тонами: это жена одного из них — Десислава, имя которой сохранилось в веках благодаря этой фреске.

Голова Дисиславы. Фрагмент фрески церкви св. Пантелеймона в Бояне. Середина ХIII в.

О длительном по времени и очень высоком развитии болгарской художественной культуры, часто вносившей новую живительную струю в византийскую художественную систему, свидетельствуют обращение к светским мотивам в живописи, храмовое и дворцовое строительство (как в столице первого царства Великом Преславе, так и второго царства — Тырнове), забота о красоте внешнего облика храма, совершенство, достигнутое в керамическом убранстве зданий, резьба и книжная иллюстрация. Увы, это развитие было трагически прервано в конце XIV в. Турки надолго поработили болгар.

Бесчисленны свидетельства древнейших связей между Болгарией и нашим отечеством.

Болгария была ближайшим соседом Руси с юго-запада. Из Болгарии шла христианская проповедь к восточным славянам. Болгарское духовенство, вероятно, сыграло немалую роль в крещении Руси. Болгарином был, по-видимому, первый киевский епископ.

Большинство славянских текстов зарубежного происхождения, оставшихся нам от Киевской Руси, представляет собой болгарские переводы с греческого, часто с болгарскими же дополнениями.

Богато украшенный портретными миниатюрами и нарядными заставками знаменитый «Изборник» Святослава (в Историческом музее в Москве) — это русский список XI в., составленный русским дьяконом с болгарского перевода византийского сборника; перевод был выполнен для болгарского царя Симеона.

Именно болгары во многом часто служили для нас проводниками византийской культуры.

На Афоне в X и XI вв. была образована обширная монастырская колония, где русские постоянно общались не только с греками, но и с болгарами (а также сербами). Так Киев обогащался греческими и южнославянскими художественными традициями.

Носителями этих же традиций явились позднее и многие болгары (в том числе и живописцы), искавшие убежища на Руси по мере продвижения турок по Балканскому полуострову.

Русь со своей стороны влияла на развитие болгарской культуры. В Болгарию проникали оригинальные произведения древнерусской литературы (например, жития княгини Ольги, Бориса и Глеба).

В XI—XV вв. в славянских странах растет живой интерес к Руси, ее языку, ее литературе. Болгарский книжник Константин Костенчский в своем «Сказании о письменах» выражает идею славянского единства, указывая, что «дивные и мудрые мужи» при переводе первых книг с греческого языка на славянский положили в основу язык русского народа, дополнив его словами из языков болгарского, сербского, чешского и хорватского.

Для порабощенных турками южнославянских народов свет великой культуры, родственной их собственной, все ярче сияет из нашей страны.

Как гласит сохранившаяся греческая надпись, церковь св. Пантелеймона в Нерезе, в Македонии (нынешняя Югославия), была расписана в 1164 г. по распоряжению одного из членов императорской династии Комнинов. На территории Македонии взаимообогащались в то время художественные поиски греков, сербов и болгар. Общий стиль живописи явно греческий, равно как и тип изображенных фигур. Искусствоведы отмечают чрезвычайное значение нерезских фресок для истории византийской, да и всей средневековой живописи и, в частности, для становления в следующем веке сербской национальной школы. В самом деле, эти фрески предвосхищают некоторыми чертами как константинопольское искусство Палеологовского периода, так и остронапряженную эмоциональность сербской живописи. Мало того, та живопись, которой в XIV в. Феофан Грек прославит себя на Руси, в какой-то степени также восходит к ним.

Глубокий, но уже не затаенный, как в дафнийских мозаиках, а самый острый и страстный драматизм потрясает нас в росписи церкви св. Пантелеймона. В сцене «Оплакивание Христа» лицо богоматери опухло от слез. Обеими руками она порывисто обнимает бездыханное тело. Горе ее беспредельно, и это именно выразил художник с такой силой, что образы его запечатлеваются в памяти как апофеоз страдания. Поразительная по своему реализму деталь: левый глаз мертвого Христа чуть приоткрыт. И все это передано чисто живописными средствами, свободными и широкими мазками.

Оплакивание Христа. Фреска церкви св. Пантелеймона в Нерезе. 1164 г.

И вот возникают вопросы, которые приходится оставить без ответа. Как родилось это драматическое видение мира?

Что вдохновляло создателя или создателей этих фресок? Не проникли ли в это творчество, чисто константинопольское по своему мастерству, какие-то иные влияния, какие-то страсти и грезы тех краев, где они возникли? Или, быть может, проявилась в нем мощная индивидуальность художника, перерастающая все, что находит себе объяснение в мироощущении определенной среды?

...История средневекового Сербского государства была кратковременной, но блистательной. Освободившись в XII в. от вассального подчинения Византии, Сербия уже в следующем веке захватывает у Византии обширные территории. В XIV в., в царствование Стефана Душана, она могущественнейшая держава. Владения этого государя простираются от Дуная до Олимпа и от Адриатики до Марицы. Он помышляет о захвате самого Константинополя, мечтая об обновлении под своей властью дряхлеющей Византийской империи, высоко почитает греческую культуру, устанавливает при своем дворе греческий церемониал, хоть одновременно и обращает взоры на Запад, поощряя культурные общения с Италией. Переплетение культур способствует культурному росту сербского народа.

Церковь богоматери в Грачанице. Около 1320 г.

И все же Сербии не удалось сдержать напора грозного врага, которому менее чем через три четверти века суждено было окончательно сокрушить и древнюю державу ромеев. В 1381 г. турки нанесли сербскому войску тяжелое поражение на Косовом поле, положив начало длительному порабощению сербского народа.

Но то крепкое, живое и гордое, что позволило этому народу выдвинуться в такое сложное и бурное время на мировой арене, все же успело проявиться в искусстве — ярком, здоровом и самобытном.

Как и болгарское, сербское зодчество радует своей декоративностью. Это, пожалуй, его отличительная черта. Внешний облик храма становится нарядным, стены облицовываются белым мрамором с розовыми и синими прожилками, украшаются рельефами, причем в растительные узоры вплетаются изображения фантастических птиц и зверей, а в богатое скульптурное убранство включаются и человеческие фигуры, подчас в естественных, живых поворотах. Влияние Запада тут несомненно, однако византийская традиция преодолевает гранитную суровость романского стиля.

Но самобытность сербского искусства проявляется ярче всего в монументальной живописи.

Успение богоматери. Фрагмент фрески церкви Троицы в Сопочанах. Конец XIII в.

Знаменитые фрески Троицкой церкви в Сопочанах (вторая половина XIII в.) включают сцены, совершенно необычные для строго регламентированной византийской иконографии, как, например, кончина матери основателя храма или перенесение королевских останков. Но главное в этих фресках — острая внутренняя напряженность содержания. В сцене «Успение», величайшем шедевре сербской живописи, апостолы образуют мощную группу, в которой все подвижно, несмотря на ее органическую монолитность. Позы, жесты, повороты голов апостолов с редкой силой и выразительностью доносят до нас их глубокое волнение, печаль и раздумья. Острая наблюдательность, интерес к окружающей жизни, ярко национальные сербские типы, стремление к портретности, к достоверности, а равно к занимательности, упорные попытки более широкого охвата видимого мира, народность общего мироощущения — все это ярко выделяет сербскую живопись в общем художественном потоке, питавшемся соками Византии.

Приняв еще до Болгарии христианство от греков, Сербия значительно раньше Киевской Руси приобщилась к византийской культуре.

Апостолы. Фрагмент фрески «Успение богоматери» церкви Троицы в Сопочанах. Конец XIII в.

Подобно болгарам, многие сербы нашли убежище в нашей стране, где им было оказано широкое гостеприимство.

Миниатюра из Эчмиадзинского евангелия. 989 г. Ереван. Гос. хранилище рукописей Армянской ССР (Матенадаран)

Сербские художники работали и на Афоне, и в Румынии, они оказали воздействие на развитие болгарского искусства и своей островыразительной манерой поразили новгородских и московских мастеров. Влияние сербского искусства можно проследить в ряде созданий древнерусской живописи. Новгородская церковь Спаса на Ковалеве (1380) была, по-видимому, расписана при ближайшем участии сербских художников.

Украшенные миниатюрами «Проповеди Мушского монастыря» — самая большая по объему рукопись на армянском языке. Достаточно сказать, что в своем первоначальном виде этот пергаментный великан весил не менее двух пудов. В 1204 г. сельджуки похитили рукопись, убив ее владельца. Чтобы ее выкупить, жители многих деревень собрали четыре тысячи драхм (одна драхма=4,65 г серебра); сохранился длинный список простых армян и армянок, участвовавших в этом деле своими взносами. Более семи веков рукопись пролежала затем в монастыре св. Апостолов в Муше (Западная Армения). В 1915 г. мушские армяне, спасаясь от турецких погромов, взяли с собой прославленное рукописное сокровище своих предков. Чтобы легче было нести его, они разделили книгу пополам. Первая часть после долгих скитаний была доставлена в Матенадаран — главное книгохранилище Армении, а вторую, как стало известно лишь в 1921 г., беженцы зарыли в землю во дворе армянской церкви в Эрзеруме. В настоящее время обе части воссоединены.

Так, хоть и не без утраты отдельных страниц, был спасен ценнейший памятник древней армянской письменности. Спасен любовью народа, столь же горячей, как и та, что воодушевляла создателей таких памятников в их упорном и самозабвенном труде.

Торос Рослин. Миниатюра из Евангелия 1287 г. Ереван. Гос. хранилище рукописей Армянской ССР. (Матенадаран)

Книга послужила талисманом всему армянскому народу и его культуре, одной из древнейших в мире. В самом деле, не благодаря ли книге сохранилась она в том грозном водовороте, где погибло столько других народов и культур?..

И вот теперь, в Ереване, столице Советской Армении, сокровища знаменитого Матенадарана приобщают нас к великому наследию армянской культуры. Там хранится почти половина всех армянских рукописей, дошедших до нас. Наряду со многими свидетельствами, сохранившимися только в армянской литературе, по истории Закавказья, Ирана, России, Византийской империи, крестовых походов, арабов, сельджуков, монголов, турок, в Матенадаране хранятся ранние армянские переводы произведений древнегреческих, сирийских, старофранцузских и других иноземных авторов, известные нам только в этих переводах.

Любовь к живописи рано проявилась в художественном творчестве армянского народа. Красочность, разнообразие и живописность армянского пейзажа питали эту любовь. И опять-таки — любовь к книге! В Армении расцвело искусство книжной иллюстрации. Даже тот, кто хорошо знаком с шедеврами византийских миниатюристов, подивится в Матенадаране яркому, изысканному мастерству их армянских собратьев.

Торос Рослин. Беседа Христа с учениками. Миниатюра из Праздничной минеи (Чашоц) Гетума II. 1288 г. Ереван. Гос. хранилище Армянской ССР (Матенадаран)

Как не восхититься узорчатой буквенной вязью, цветистым орнаментом, каллиграфической остротой рисунка, чудесно выписанными фигурками людей и животных, красками, сияющими как самоцветные каменья на сверкающем золотом фоне, да роскошными украшениями в виде арок, опирающихся на колонны, именуемыми хоранами, на раскрытых страницах больших и малых армянских рукописных книг! Мотивы эллинистические и восточнохристианские, главным образом сирийские, мотивы чисто народные, с отголосками облагораживающего влияния утонченного византийского искусства, мотивы иранские, позднее мусульманские, и на всем этом — лучистая печать художественного гения армянского народа, типичными представителями которого кажутся нам евангельские персонажи в изображении армянских миниатюристов.

Особого внимания, особого восхищения заслуживает киликийская миниатюра. В конце XI в., после того как коренная Армения была беспощадно разгромлена и разграблена сельджуками, армянские князья создали новое государство в Киликии, в Малой Азии. Там расцвело искусство, блестящее и глубоко самобытное, несмотря на заимствования у Византии, у Ирана.

Храм Рипсиме близ Эчмиадзина. 618 г.

Киликийская живописная школа создала в книжной миниатюре шедевры, представляющие собой одно из самых значительных явлений во всем искусстве христианского Востока того времени.

Увенчанием этой школы служит творчество Тороса Рослина (XIII в.).

Это едва ли не первая индивидуальность, отчетливо выявившаяся в безбрежном море сугубо анонимного живописного творчества восточных христиан, что уже знаменует в нем некое новое слово.

Торос Рослин пользовался громкой славой, и им законно гордится армянский народ.

«Предшественником Ренессанса», «виртуозом орнамента», «тонким новатором» называют его исследователи средневековой христианской миниатюры. Причем новаторство его заключалось в передаче не только движений человеческих фигур, но и душевных переживаний человека.

Мы не знаем, как сложились бы судьбы армянской живописи, если бы чужеземный гнет не сковал творческих сил армянского народа. В лучших миниатюрах Тороса Рослина эти силы кипят и пенятся в стремлении к живой передаче действительности, к новому пониманию самих задач искусства, ко всему, что ознаменовало в Италии возникновение искусства Раннего Возрождения.

Нашествие тюрков-мамелюков пресекло историческое развитие Киликии.

Развалины храма Звартноц близ Эчмиадзина. Середина VII в.

Византия и Армения!.. Перекрещивающиеся влияния, причем вклад второй бывал подчас не менее значительным, чем первой. Ведь к тому же роль армян была весьма ощутимой в самих судьбах империи, равно как и в ее культуре. Достаточно сказать, что некоторые императоры, да и многие византийские военачальники IX и X вв. были армянского происхождения. А когда рухнул от землетрясения купол константинопольской св. Софии, для восстановления этого чуда из чудес византийской архитектуры был приглашен знаменитый армянский зодчий Трдат.

Корни армянского зодчества уходят в глубь веков, впитывая соки великих древних культур. Арка, купол и свод — эти архитектурные формы, так умело использованные римлянами и затем легшие в основу всего византийского зодчества, по-видимому, развились еще прежде в Иране, который унаследовал их от культур Двуречья. Само географическое положение Армении обусловливало восприятие этих культур.

Трдат. Внутренний вид кафедрального собора в Ани. 989—1001 гг.

Согласно сирийскому тексту первой половины VII в., купольный храм мыслился как отображение неба и земли. Купол являлся символом небесного свода, а зал для молящихся — нашего, земного мира. Величие этой идеи вдохновляло зодчих Закавказья. Мы уже отмечали, что они много потрудились над разработкой крестообразных центральнокупольных зданий.

Трудно проследить возникновение таких зданий. Среди самых ранних центральнокупольных церквей — такой шедевр армянского зодчества, как церковь Рипсиме, близ Эчмиадзина, воздвигнутая в 618 г.

Значительны и многообразны достижения этого зодчества. Мощная устремленность ввысь, как, например, в грандиозном храме Звартноц (храм «бдящих сил», т. е. небесных ангелов). Храм этот середины VII в., ныне в развалинах (как, увы, большинство древних армянских храмов и царских дворцов), чем-то напоминает вавилонские храмы, так называемые зиккураты. Трехъярусный, из трех друг на друга поставленных, кверху уменьшающихся цилиндров — с куполом, покоящимся на парусах.

Парадная величавость и в то же время стройная легкость храмового интерьера отличают кафедральный собор в Ани (989—1001 гг.), воздвигнутый тем же знаменитым Трдатом. То было время расцвета армянской культуры при царях из династии Багратидов, объединивших под своей властью значительную часть Армении; и собор этот, равно как и дворец в Ани, где находилась царская резиденция, призван был увековечить их славу.

Внутренний вид трапезной монастыря Агарцина. До 1248 г.

Бесстолпная трапезная монастыря Агарцина (XIII в.). Войдя в нее, вы ощущаете себя в замкнутом мире, где широкие арочные взлеты набирают силу с самого пола. И мир этот волнует своей органической обособленностью, романтикой как бы естественно, в самых недрах породы возникшего свода. Ныне общепризнано, что Армения и Грузия сыграли важнейшую роль в развитии византийской архитектуры после Юстиниана; более того, грузинские и особенно армянские зодчие пошли в своем творчестве по новым путям и, например, в конструкции бесстолпных прочных сводов намного опередили искания и достижения западной готической архитектуры. Средневековые армянские трапезные и притворы, очевидно, восходят к древнему типу народного жилища с деревянным ступенчатым сводом и центральным световым отверстием. Арка, восторжествовавшая над ступенями, камень — над деревом.

Пещерный монастырь Гегард (XIII в.), отдельные части которого высечены в два яруса в самой скале — со столпами, от которых к стенам перекинуты арки. Суровая мощь камня окружает вас, и кажется вам, что весь этот монастырский ансамбль с его четким порталом, притворами, наземными и пещерными сводами, где с неба идущий столб света раздвигает полумрак, вырос, выкристаллизовался из бесформенно громоздившихся скал, оттесненных и приведенных в порядок человеческим гением и трудом.

Пещерный монастырь Гегард. XIII в.

Армянское зодчество являет нам еще одну особенность, отличающую его от византийского. Богатый рельеф подчас обрамляет своим узором порталы, пышно развертывается по карнизам, на бровках ниш и окон, по барабану купола.

Яркой и полновесной страницей вошло средневековое искусство Армении в историю мировой культуры.

Древняя культура Армении, развивавшаяся в соприкосновении с византийской, соперничая с ней в новаторстве, но сохраняя ее печать, не была чужда Древней Руси, как не была чужда Армении и древнерусская культура.

Мцхетский Джвари. 590—604 гг.

Культурные и торговые связи Закавказья с Русью очень оживились в XI—XII вв. Русские купцы ездили в Закавказье. Армянские и грузинские купцы торговали в Киеве, Галиче, Новгороде. Ряд церквей, воздвигнутых на Руси в честь св. Григория — «просветителя Армении», вероятно, предназначались вначале для армянских купцов. Русское житие Бориса и Глеба было переведено на армянский язык. Армянские и грузинские влияния сказались на архитектуре Ростово-Суздальской земли. Армянские живописцы и зодчие работали на Руси, а одна из церквей в Ани была расписана русским художником.

В местах, воспетых Лермонтовым, «там, где, сливаяся, шумят, обнявшись будто две сестры, струи Арагвы и Куры», высится нагорный храм: мцхетский Джвари, или храм Креста в Мцхете. Это крестово-купольный храм (построенный в 590—604 гг.), в котором удачно выявилась тенденция, отличающая грузинское зодчество от византийского, мало интересовавшегося художественной законченностью фасадов: крестообразность внутреннего пространства пластически повторяется полностью во внешнем облике здания.

Что же особенно волнует в этом знаменитом храме каждого, любующегося совершенством его пропорций и красотой архитектурных деталей?

Храм Свети Цховели в Мцхете. Западный фасад. Фрагмент. 1010—1029 гг.

Храм Креста поставлен на верхушке горы так, что он виден весь отовсюду. Причем как издали, когда вы находитесь в долине, так и вблизи, по мере того как поднимаетесь в гору, он кажется вам ее естественным увенчанием. Сказать, что он гармонично вписывается в пейзаж, было бы неточно и недостаточно, ибо сам пейзаж как бы подчиняется храму в нашем восприятии настолько, что уже трудно представить себе гору без этого храма.

Мысль, что искусство призвано завершать дело природы, тут приходит на ум с особой настойчивостью, при этом завершать не только прославлением красоты видимого мира в вольном художественном творчестве, а активным вторжением в этот мир, преображающим саму его структуру. Ведь именно благодаря этому храму преобразился весь горный ландшафт вокруг древнего Мцхета (некогда столицы грузинского царства), как бы обретя единство и внутреннюю осмысленность.

Храм Самтависи. 1030 г.

Создать из камня памятник, призванный возглавить скалистый массив, и так поставить на него этот памятник, чтобы он стал центром ландшафта, — вот что требовалось от зодчего. И хочется даже сказать, что это было требованием самой природы, нуждавшейся в таком гармоническом завершении, которого сама создать она не могла. Человек «услышал голос природы» и помог ей...

...Византия передала Грузии богослужебные книги и своими традициями, приемами и навыками содействовала развитию грузинской архитектуры.

Замечательные памятники были созданы средневековыми грузинскими зодчими, как, например, храм в Цроми (начало VII в.) с куполом, опирающимся не на стены, а на свободно стоящие столбы, что имело большое значение для дальнейшего развития храмовой архитектуры всего христианского Востока; величаво-торжественный храм Свети-Цховели («животворящего столба», начало XI в.) в Мцхете; храм Баграта в Кутаиси и не менее знаменитый Алавердский кафедральный собор в Кахетии (оба — XI в.); купольные храмы в Картли (XII—XIII вв.) и многие другие.

Мировое значение всех этих памятников ныне общепризнано.

При царице Тамаре, на рубеже XII и XIII вв., Грузия достигла своего высшего политического и культурного расцвета.

Под предводительством братьев знаменитой царицы грузинские воины водрузили свои знамена на стенах Трапезунда, Тавриза и Хоросана. Чуть ли не все Закавказье оказалось под скипетром царицы Тамары, и ей подчинились огромные территории, включая Ирак и другие иранские провинции, причем политическое влияние Грузии распространилось далеко за ее пределы. А вот что говорит летописец о роскоши грузинского двора: «Наполнились все государственные сокровищницы золотом и золотой утварью, ибо сыпали серебро подобно земле (песку), камни (драгоценные) и жемчуг считали мерками, греческие и другие златоткани, очень редкие, бросали как ненужное одеяние. Серебряная же утварь не пользовалась уже никаким почетом в царском дворце, так как все было сделано из золота и хрусталя, разукрашено драгоценностями, индийскими камнями...»

Архангел Гавриил. Фрагмент фрески «Благовещение» храма в Атени. Начало X в. или вторая половина XI в.

В памяти же многих поколений эпоха царицы Тамары осталась подлинным золотым веком, притом не только грузинской великодержавности, но и грузинской национальной культуры.

Этот век дал миру такого поэта, как Шота Руставели, в великой поэме которого «Витязь в тигровой шкуре» отражена утонченная и высокая культура тогдашнего грузинского общества, развивавшего широкие связи как с западным миром, так с Востоком и Византией. А давнишние связи Грузии с Русью нашли, в частности, свое выражение в браке царицы Тамары с сыном великого князя Андрея Боголюбского Георгием (Юрием).

Архангел Гавриил. Фрагмент мозаики собора Гелатского монастыря. 1125—1130 гг.

Велика и заслуженна слава грузинской монументальной живописи. Печать Византии ясно видна на ней, но это — живопись грузинская, ибо создана грузинскими мастерами, творчески воспринявшими византийскую традицию и создавшими искусство, в котором ярко воплотился грузинский художественный гений с его поэтическим мироощущением.

Вспомним знаменитые образы ангелов, рожденные константинопольским искусством. Искусство Грузии создало образы не менее одухотворенные и прекрасные.

Как красив в своем юном порыве ангел в фреске «Благовещение» храма в Атени!

В настоящее время распознана индивидуальность и прослежено творчество крупнейшего грузинского художника начала XII в., «царского живописца» Тевдоре, внесшего в живописную композицию внутреннюю подвижность, динамизм.

Ангел. Фрагмент фрески храма Кинцвиси. Конец XII — начало XIII в.

В великолепной мозаике Гелатского монастыря, немыслимой без достижений Тевдоре, удивительно стройны и выразительны с их чисто кавказскими лицами, очерченными с предельной графической ясностью, по-эллински благородные горделиво спокойный архангел Михаил, предводитель небесного воинства, победитель сатаны, и оживленно-подвижный архангел Гавриил, вестник божественной воли.

Это — создания грузинского искусства до эпохи царицы Тамары. А в эпоху, связанную с ее именем, возникли шедевры, среди которых первое место, несомненно, занимают фрески храма в Кинцвиси, где изображена и сама царица. Но ее портрет, несколько сухой и официальный, выпадает, равно как и другие царские изображения, из общего стиля этих прославленных росписей. Такие изображения носили сугубо священный характер: царская династия была окружена в Грузии особым ореолом, ибо, согласно легенде, члены ее имели с Христом общего предка — царя Давида, пророка и псалмопевца и, следовательно, приходились родственниками Христу.

Росписи в Кинцвиси знаменуют торжество живописного начала над графическим. Нежные тона, мягкие контуры, тонкая красочная лепка, отсутствие линейности, при общей живости композиции и все пронизывающем поэтическом дуновении. Чудесен, например, ангел на одной из фресок — и лучистым, глубоким взглядом, и ритмичностью всего облика, и красочной гаммой, в которой теплые тона лица, рук и коричневатых крыльев восхитительно сочетаются со светлой, насыщенной синевой фона.

Ангел. Фреска храма Цаленджиха. XIV в. Фрагмент

Недаром было отмечено, что пластичность фигур в росписи этого храма, музыкальность их движений и складок их одеяний, равно как и лирическая настроенность образов, предвосхищают достижения итальянских мастеров сиенской школы.

Много замечательных образов, торжественных и одухотворенных, создано в век Тамары и в предшествующие века. Причем грузинские художники часто вдохновлялись житиями грузинских святых, сказаниями своего народа, отражая в своем творчестве чисто народное мироощущение.

Со смертью Тамары закатилась счастливая звезда средневековой грузинской державы. Вся последующая ее история являет печальную картину постепенного опустошения страны. Монголы завоевывают Грузию, а затем, когда она освобождается от их жестокого ига, ее раздирают внутренние феодальные усобицы.

Но средневековая грузинская живопись умирает не сразу. В XIV в. храм в Цаленджихе, в горах Мингрелии, расписывается фресками, вероятно, при участии греческих художников. Во всяком случае, влияние византийского искусства в них особенно явственно, но опять-таки, как яркий отблеск идеальной человеческой красоты, выраженной грузинским художественным гением, в этих фресках особенно запоминаются стройные фигуры ангелов.

После падения Константинополя Грузия осталась на Востоке единственным христианским государством в океане мусульманского мира. Она, естественно, ищет поддержки Москвы. Прочные связи устанавливаются с этой поры между Грузией и Русью.

В этой книге, посвященной древнему искусству русского народа, мы могли лишь кратко рассказать об искусстве народов болгарского, сербского, армянского и грузинского, хотя вклад каждого из них в мировую сокровищницу прекрасного значителен и неповторим. Но и сказанное достаточно говорит о том, в соседстве с какими высокоразвитыми художественными культурами развивалась художественная культура Древней Руси, как и они, органически связанная с византийской художественной системой.