Скульптура

Монументальная каменная скульптура древнего и средневекового Шри Ланка была преимущественно связана с буддизмом. В периоды процветания Анурадхапуры и Полонна-рувы каменная монументальная скульптура была непременной принадлежностью всех кирпичных храмов и монастырей. Наибольшее число скульптур было посвящено Будде, и не удивительно, что древнейшие сведения об островной скульптуре, которые можно почерпнуть из местных хроник, касаются в основном статуй основателя буддизма.

Согласно буддийской легенде, первая статуя Будды была изваяна из сандалового дерева в Индии еще в период жизни самого Будды для Удаяны - царя Каушамби. Эта легенда распространилась в ряде буддийских стран Азии, и многие статуи Будды делались, по преданию, как копии прославленной в летописях статуи из Каушамби.

Рассказ об этой первой статуе Будды сохранился в дневниках китайского пилигрима Фа-сяня, повторяющего версию о ее создании при жизни Будды, но по приказу царя Кошалы Пасенади (Прасенаджита) (Fa - Hien, A Record of the Buddhist Countries, Peking, 1957, рр. 56-57.). Подобные сведения, очевидно, являлись поздним вымыслом хронистов: в действительности первые изображения Будды в облике человека появились в Индии (в Гандхаре и Матхуре) не ранее как перед самым началом нашей эры. Поэтому в период правления индийского царя Ашоки (III в. до н. э.), когда буддизм получил особое развитие, в индийской скульптуре еще не было антропоморфного изображения Будды. Основным объектом поклонения были многочисленные ступы, служившие символом основателя этой религии. Более того, даже в скульптуре таких выдающихся художественных комплексов, как в Бхархуте (II в. до н. э.) и в Санчи (I в. до н. э.), нет изображений Будды как человека.

В раннебуддийском искусстве главные события жизни Будды и суть его учения передавались через различные символы: его просветление - победным троном, первая проповедь - колесом, нирвана - ступой, а сам Будда изображался как дерево Бодхи. Даже когда в скульптурных сценах подразумевается обязательное присутствие Будды, это передается через различные символы - следы его ног, колесо-чакра или своего рода трон, над которым изображался зонт с украшениями. Яркий пример этого - сцена в рельефах Бхархута, где царь Аджаташатру склонился перед следами, а надпись гласит: "Аджаташатру склонился в почтении к Будде".

Позднее в связи с развитием новых идей, утверждением и распространением школы махаяны появляется прославление Будды как особого божества, и в первые века нашей эры объектом почитания становятся статуи Будды. Получают разработку канонические правила создания образа Будды и его художественного воплощения в материале, складываются различные скульптурные школы. Хотя в правление династии Кушанов, когда происходит укрепление махаяны, и в Гандхаре и Матхуре появляются ранние изображения Будды, буддийская скульптура в течение ряда веков продолжает отражать идеалы хинаяны (См.: В. Rowland, The Evolution of the Buddha Image, New York, 1963, р. 10.). Лишь в более поздних изваяниях Будды явно проявляется влияние махаянистской концепции о божественной личности Будды.

Буддийские идеалы по-разному преломлялись в различных скульптурных школах Индии, из которых наибольшую известность получили школы Матхуры, Паллавов, Амаравати и другие, традиции которых оказали значительное влияние на буддийскую скульптуру Шри Ланка.

В сингальских хрониках нередко встречаются упоминания о статуях Будды, однако отождествить эти свидетельства с известными нам теперь оригиналами удается крайне редко (аналогичное положение мы встречаем и в отношении индийского искусства). Подавляющее большинство древних статуй до нас не сохранилось. И в целом соотношение конкретных памятников древнесингальского искусства с письменными свидетельствами - проблема весьма сложная.

Местная традиция связывает создание первых скульптур Будды с периодом правления царя Деванампиятиссы (III в. до н. э.). Об этом рассказывает "Махавамса", излагая историю правления царя Джеттхатиссы (IV в. н. э.). Текст хроники (XXXVI. 128-130) повествует, как "великое и прекрасное каменное изображение, которое некогда было помещено в Тхупараме царем Деванампиятиссой, царь Джеттхатисса повелел извлечь из Тхупарамы и установить в храме Пачинатиссапаббате". Об этой статуе неоднократно упоминается в хрониках. Тексты сообщают, что она была установлена в правление царя Махасены в монастыре Абхаягири. Согласно "Махавамсе" (XXXVII. 14), царь Махасена велел построить специальное здание для этого "великого образа". Постепенно статуя украшалась все новыми драгоценными камнями.

"Чулавамса" (XXXVII. 123) рассказывает, как в глазницы каменной статуи Будды были вставлены драгоценные камни, как царь Дхатусена соорудил специальное строение, чтобы поместить туда статую, и украсил голову Будды сверкающей диадемой и драгоценными камнями (XXXVIII. 61-64). Так как драгоценности, которые были изготовлены еще при царе Буддхадасе, были утеряны, Дхатусена заказал специальные драгоценные камни для глаз статуи. Эта статуя Будды пользовалась особым покровительством у более поздних царей. О ней упоминают и надписи вплоть до XII в. н. э.

Известный немецкий ученый X. Моде отождествляет эту статую со скульптурой Будды в Анурадхапуре - близ Аб-хаягири (См.: Н. Mode, Die Buddhistische Plastik aus Ceylon, Leipzig,, 1963, S: 71.), где Будда сидит с положением рук в позе дхьяна-мудра. В пользу этого предположения может свидетельствовать вышеприведенное упоминание "Махавамсы" о том, что при царе Махасене "великое каменное изображение было установлено в монастыре Абхаягири".

Любопытные сведения приводит в своем дневнике китайский паломник Фа-сянь, который, изучая во время своего путешествия буддизм, посетил и Анурадхапуру и видел в монастыре Абхаягири огромную статую Будды. Она находилась в особом зале, была сделана из зеленого нефрита и возвышалась почти до семи метров. Будда был изображен сидящим. По словам Фа-сяня, у Будды "на ладони правой руки лежит драгоценный камень" (Fa - Hien, ор. сit, р. 79-80. ), то есть, очевидно, руки у статуи были в положении дхьяна-мудра (Мудра - канонизированное положение рук и пальцев. "Дхьяна-мудра" - поза размышления: кисти рук положены одна на другую, ладонями вверх и покоятся на пятке и подошве повернутой кверху и прижатой к телу ступни; правая нога скрещена с левой - "лотосовая поза" сидения ("падма-асана").), что совпадает с известной скульптурой из Анурадхапуры. X. Моде подчеркивает, что теперь в Анурадхапуре имеется только одна большая каменная статуя Будды в сидячей позе, с руками в положении дхьяна-мудра (илл. 27).

Рис. 27. Статуя Будды из Абхаягири в Анурадхапуре. I в.

Было бы очень соблазнительно связать эту статую Будды с периодом Дуттхагамани и отнести к III в. до н. э. Однако такой вывод был бы более чем сомнительным. Мы должны в этом случае признать, что на Шри Ланка статуи Будды появились раньше, чем в Индии, откуда буддизм проник на остров и где, как уже было отмечено, антропоморфный образ Будды был создан около начала нашей эры, а широкое распространение получил в первые ее века. Нельзя, конечно, считать принципиально невозможным самостоятельное появление на Шри Ланка традиции создания образа Будды в облике человека в первый период распространения буддизма на острове, где буддизм вскоре сделался официальной религией - уже при Деванампиятиссе. Своего рода "запрет" антропоморфного изображения Будды, существовавший тогда в Индии (об этом говорят ранние буддийские тексты), мог не быть обязательным для местных буддистов, только что принявших новую религию.

Существенно другое: сама статуя Будды из Абхаягири показывает связь с традицией гандхарской пластики как первоисточником антропоморфного образа Будды. Если бы она была создана за два века до появления гандхарской школы, то была бы трактована в чисто местной традиции. Однако она носит явные черты связи с гандхарской манерой трактовки одеяния (параллельные однообразные складки ткани одежды) и прически (волосы завиты однообразными колечками). Поэтому, если даже хронисты правы, утверждая, что в Тхупараме столь рано была воздвигнута статуя Будды, то она вряд ли может быть соотнесена со статуей, находящейся сейчас в Абхаягири, самая ранняя датировка которой - I в. н. э.

В последующий период количество всевозможных статуй Будды и других буддийских персонажей значительно увеличивается. О многочисленности создаваемых статуй свидетельствуют и письменные источники, особенно относящиеся ко времени IV в. Для II и III вв. таких сообщений в "Махавамсе" немного (35.89; 36.31). Описывая правление царя Готхабхаи (IV в. н. э.), "Махавамса" (XXXVI. 104-105) рассказывает о его повелении воздвигнуть три каменные статуи. Хроника повествует о создании статуй при Буддхадасе (IV в.) и его сыне Упатиссе. В "Чулавамсе" также встречается много данных о статуях (прежде всего Будды), которые воздвигались в более позднее время (Эти данные хроник перечисляет В. Рахула (указ. соч.).). Возможно, что эти статуи Будды прежде всего были связаны с махаянистскими монастырями Шри Ланка.

Дошедшие до нас каменные статуи Будды позволяют проследить определенную эволюцию в развитии раннебуддийской скульптуры Шри Ланка и ее связь с различными скульптурными школами Индии (См.: Nandadeva Wijesekera, Early Singhalese Sculpture, Colombo, 1962.).

Наиболее ранние статуи Будды на острове изображают Будду в сидячем положении, часто в одном ансамбле с деревом Бодхи. Статуя Будды как бы заменила первоначально воздвигаемый рядом с деревом Бодхи пустой "трон победы", которым символизировалось просветление "мудреца из племени Шакьев". Затем статуи Будды становятся самостоятельным объектом поклонения. Это прослеживается и по письменным источникам.

В "Махавамсе" (XXX) рассказывается о строительстве царем Дуттхагамани "Великой ступы", известной как Руванвелисая. В центре "дома мощей" царь велел установить дерево Бодхи, сделанное из драгоценных камней, а рядом на троне - золотую статую сидящего Будды. Отдельные части фигуры были сделаны из различных драгоценных камней (XXX. 72-74). Примечательно, что главным объектом поклонения являлось еще дерево Бодхи, а не сама статуя Будды.

При изложении ранней истории буддизма на острове о статуях Будды в хрониках упоминается в связи с деревом Бодхи или домом Бодхи (бодхигхара). "Махавамса" сохранила интересное сообщение, относящееся к правлению царя Готхабхаи. По его приказу была построена специальная каменная платформа (веди) для дерева Бодхи и арочный вход во двор, где находилось священное дерево. Статуи же были установлены не внутри двора, не рядом с деревом Бодхи, а у входа. У одних из ворот был сооружен каменный трон, на котором еще не восседал Будда, но статуи и трон уже имели самостоятельное значение.

Позднее фигура Будды стала самостоятельным объектом поклонения независимо от дерева Бодхи. Появились специальные "дома образа", где устанавливались статуи Будды, которым поклонялись верующие. Все внимание должно было сосредоточиваться на "просветленном", все мысли верующего связываться с образом Будды. Поэтому он изображался, как правило, один, без групповых сцен. Статуи Будды не обносились орнаментированным фасадом и оградой, фигура Будды особенно не украшалась.

Простота буддийской скульптуры на Шри Ланка отнюдь не свидетельствовала об ее архаичности или примитивности. Она составляла одну из особенностей буддийской скульптуры острова. Это отличало ее, например, от памятников Южной Индии, для которых была характерна яркая декоративность.

Одна из самых ранних (II в. н. э.) известных нам статуй Будды находится у Руванвелидагабы (Анурадхапура) (илл. 28). Скульптура выполнена с большой простотой; ткань одежды буддийского традиционного плаща (сангхати) передана тонкими параллельными складками, как бы напоминая канонизированную форму одеяния гандхарской скульптуры (В индийской части Гандхары монументальная каменная пластика процветала в первые века нашей эры, после чего больше всего создавалась миниатюрная скульптура из стука и терракоты. Исполнителями, очевидно, были, особенно в первые века, главным образом местные, сильно индианизированные греки, давно обитавшие в этой части Индии и имевшие связи с греко-римским миром, откуда Кушаны привлекали лучших мастеров. Поэтому естественно, что гандхарские будды отмечены связью с греко-римским искусством, со статуями Аполлона, римских императоров и философов. Полноценная пластичность форм, умелая моделировка объемности отличает скульптуру гандхарской школы от индийского искусства остальной части Индии, не связанного с буддизмом. В нем было больше отвлеченности и условности форм, выражались идеи индуизма, господствовали иные каноны.). В статуе Будды у Махатхупы объемы тела трактованы обобщенно, со сглаженной моделировкой выпуклостей его натуральных форм. Согласно строгим канонам индийского и цейлонского искусства, тело божества или полубожественных существ должно изображаться молодым, и на нем не должны быть выражены ни вены, ни ключицы, ни мускулатура. Однако грудь Будды широка и наполнена "дыханием жизни". Весь его облик вместе с огромными размерами статуи должен подчеркивать особое величие и духовную мощь основателя буддизма.

Рис. 28. Статуя Будды у Руванвелидагабы в Анурадхапуре. II в.

Рис. 30. Статуя Будды из Абхаягири в Анурадхапуре. III-IV

Статуя Будды у Руванвелидагабы, хотя и одновременна с расцветом искусства гандхарской школы каменной пластики, испытала только незначительное ее влияние и притом едва ли непосредственное. Связь с гандхарским искусством заметна лишь в некоторых деталях: волосы на голове Будды лежат мелкими завитками, на макушке головы своеобразный шиньон курчавых волос - "ушниша", что тоже характерно для гандхарских будд. Но ушниша в гандхарской школе не обязательно связана только с шиньоном Аполлона, как полагают некоторые ученые: индусские аскеты и вообще приверженцы религиозных школ и учений Индии тоже завязывали пучком волосы на темени. Удлиненные мочки ушей, характерные и для статуи у Руванвелидагабы, относятся к чисто индийским канонам, одинаково обязательным для гандхарских будд, брахманских и джайнских священных персонажей. Эти иконографические признаки образа Будды распространились во всех странах буддийского мира, а затем, как и всякий религиозный канон, со временем получили большую условность и сухость трактовки.

Эстетические идеалы буддийской скульптуры Индии и Шри Ланка были одинаковыми; различие же в образе Будды наблюдается лишь в деталях и особенно в трактовке отдельных черт лица. В каждой стране оно неминуемо носило отпечаток местного своеобразия. На Шри Ланка лицо Будды изображалось более оживленным, иными были и черты лица.

На скульптуре Будды из Руванвелидагабы заметно значительное влияние канонов индийского искусства. В трактовке же черт лица местный скульптор проявил полное своеобразие. Лицо как бы сохраняет живую конкретность облика, является плодом творческого вдохновения скульптора, который отступил от законов строгой канонизации.

31. Статуя Будды из Анурадхапуры. V-VI вв.

Иконографические признаки Будды на Шри Ланка трактуются более условно и стилизованно, чем в индийской скульптуре того же периода. Эта разница, очевидно, объясняется тем, что в Индии наиболее древним источником иконографических канонов была школа Гандхары, тесно связанная с реалистической греко-римской скульптурой. В искусстве же Шри Ланка весь образ Будды и его иконографические детали были заимствованы непосредственно от традиций индийских школ не гандхарского, а другого - коренного направления (прежде всего, Матхура). Это привело к тому, что формализация деталей, зафиксированных канонами в другой стране, происходила скорее и оказалась резче. Передача же черт лица менее подвержена канонизации. И если в трактовке тела и одежды Будды и бодхисаттв иконографические каноны соблюдались неукоснительно и строго, то в изображении лица этих священных персонажей буддизма сингальские скульпторы сумели достигнуть большей художественной индивидуальности и жизненности.

Роль канона в изображении божеств и религиозных персонажей была довольно значительной. Канон закреплял традицию, которая древнее его и переходила устно от мастера-отца к сыну. Канон же появляется, по-видимому, лишь с письменным закреплением традиции, делая ее правила изображений еще более обязательными. Поскольку фактически мы имеем дело (для прошлых эпох) с искусством, обслуживавшим культ, каноны этого искусства приобретают характер религиозных установлений, стремившихся к идеализации образа божества, приданию ему специфических черт и "благоприятных признаков" изображений. Это отличает характер и значение канонов индийского и цейлонского искусства от классического греческого, где каноны изображения божества в виде человека были законами красоты. Канон в искусстве Индии и Шри Ланка тоже не чужд представлений о красоте, но о красоте особой, более условной, приличествующей образу божества. При этом предписывается не только отвлеченность в трактовке форм тела, но и такие иконографические признаки, которые, смело нарушая антропоморфность (многорукие, многоглавые божества, получеловеческие-полуживотные формы), стремятся не к гармоничным пропорциям и человеческой красоте телосложения, как в Греции, а к определенной символике, связанной с конкретным божеством. В трактовке образа самого Будды утвердились некоторые условные иконографические признаки, такие, как выпуклость на темени, прикрываемая пучком волос (ушниша), и точка между бровями (урна). Нарушение канонов изображения божества грозило злом и несчастьем для художника.

Закрепляя художественные традиции, канон придает им стойкость. Установившаяся каноничность в известном смысле облегчает творчество индивидуального художника, предоставляя ему основную схему образа, но вместе с тем и ограничивает свободу творчества и этим нивелирует индивидуальности исполнителей.

Рис. 32. Статуя Будды в Медиригирин. VII-VIII вв.

Одной из самых известных скульптур, обнаруженных в Анурадхапуре (в Абхаягири), - фигура сидящего Будды в позе дхьяна-мудра (медитации), так называемый "самадхи Будда" (илл. 29). По мнению многих ученых, эта скульптура - величайшее произведение цейлонского искусства. Она выполнена из крупнозернистого песчаника и обычно датируется IV-V вв. Эта знаменитая фигура Будды из Анурадхапуры - "самадхи Будда" напоминает буддийскую скульптуру школы Амаравати.

Рис. 29. Статуя Будды из Анурадхапуры. IV-V вв.

Вся фигура изваяна с исключительным мастерством и вдохновением, части тела удивительно пропорциональны, лицо сосредоточено и выразительно. Глаза полузакрыты. Тонкая ткань одежды покрывает лишь левое плечо, правое и часть широкой груди открыты. Волосы собраны мелкими пучками в несколько круговых рядов. От фигуры веет сосредоточенностью и спокойствием. Будда как бы погрузился в глубокое раздумье. Правая кисть лежит своей тыльной стороной на ладони левой руки, которая покоится на подошве правой ноги, положенной на левую горизонтально к земле, спина прямая.

Рис. 33. Статуя Будды в Вата-да-ге из Медиригирии. VIII-IX вв.

Столь же впечатляюща другая статуя сидящего Будды, найденная около Толувилы (в Анурадхапуре) и ныне хранящаяся в Музее Коломбо (высота статуи более полутора метров). Массивное тело отличается совершенными пропорциями, особой стройностью прямого стана. Очень искусно выполнено лицо. Оно как будто вот-вот озарится сдержанной улыбкой.

Сильно отличается от скульптуры из Толувилы статуя Будды из Нуварасанкуламы. Он сидит в той же канонической позе лотоса, с руками в положении "дхьяна-мудра". Его тело не привлекает той же замечательной пропорциональностью, что у предыдущей статуи, но сосредоточенная мысль выражена здесь сильно и убедительно: губы широкого рта плотно сжаты, веки опущены и голова заметно склонена вперед.

Очень своеобразна статуя Будды из Серувилы (у северовосточного побережья острова), относящаяся примерно к IV в. У "просветленного" внешние признаки жизни должны как бы угаснуть, но чтобы выразить активное внутреннее состояние Будды, скульпторы прибегали к различным приемам, например к изображению нимба, на котором реют фигурки гениев, вздымаются на дыбы чудовища, символизирующие постоянную мощь сил природы. Все это как бы передает напряжение внутреннего состояния ушедшего из мирской жизни Будды. В статуе из Серувилы такой цели служит играющий роль своеобразного нимба ореол из капюшонов девятиглавого царя змей Мугалинды. Будда сидит в "лотосовой" позе - "падма-асана" на кольцах этого великого Змея. Согласно буддийской традиции, вскоре после просветления, когда Будда находился в городе Урувеле, хлынул страшный ливень и подул холодный ветер, царь нагов Мугалинда воздвиг над головой Будды капюшон и семь раз обернул тело Будды своими кольцами. Эта история повторяется во многих буддийских писаниях и послужила популярным сюжетом для скульпторов.

Высота статуи из Серу вилы более 1,2 м, включая девяти-главую кобру, сама же фигура Будды около 62 см.

Подавляющее большинство статуй Будды раннего периода Анурадхапуры изображают его сидящим, затем появляются статуи стоящего и лежащего Будды (См.: D. Т. Devendra, Виddha Image and Ceylon, Colombo, 1957.). Среди фигур стоящего Будды периода Анурадхапуры особый интерес представляют статуи в Аукане и Сассеруве. Из них первая- самая большая и наиболее впечатляющая (высота 14 м). Фигура стоит на пьедестале, выполненном в форме лотоса и относящемся к более позднему времени, чем сама статуя (илл. 34, 35).

Рис. 34. Скальная статуя Будды в Аукане. VI-VIII вв.

Рис. 35. Скальная статуя Будды в Аукане

Приходится поражаться исключительному искусству скульпторов по камню, изваявших из цельного массива скалы столь колоссальную фигуру, связанную со скалой лишь тонкой каменной перемычкой у талии фигуры. Весьма специфично выполнены лицо и прическа, состоящая из небольших круглых завитков и ушнишы, которая устремлена вверх в виде неподвижного языка пламени. Правая рука, поднятая в положении "абхая-мудра" (жест ободрения) и характер прически заставляют вспомнить изображения Будды в Амаравати (II в. н. э.), где у его стоячих и сидячих фигур обычна поза "абхая-мудра" и прическа состоит из таких же завитков, далеких от волнистых прядей волос в гандхарском искусстве, хотя возвышения ушнишы в виде языка пламени в Амаравати не встречаются. Тип лица Будды в Аукане очень необычен для Шри Ланка. Сочно налитые губы очерчены очень выразительно, нос прямой, довольно широкий, его контурная линия сливается с покатостью лба, четко вырезанные чистые линии надбровных дуг круто изгибаются над глазницами с тяжелыми закрытыми веками. Мочки ушей сильно оттянуты вниз. Все лицо лишено малейшего налета эмоций и напоминает застывшую маску. Шея у статуи толстая, крепкая. Тонкие параллельные складки одеяния выполнены искусно, но очень стилизованно и гораздо менее правдоподобно, чем у скульптур в Амаравати. Интересно и своеобразно положение рук: левая прижата под тканью к плечу, правая поднята в жесте ободрения, но выше обычного и притом не повернута ладонью к зрителю, как всюду соблюдается и на Шри Ланка и в Индии, а наполовину ребром, напоминая, скорее, современный знак приветствия. Во всем облике статуи Будды в Аукане чувствуется идеал махаяны, превратившей Будду в объект божественного почитания.

Возможно, что статуя была связана с буддийским монастырем, который располагался недалеко от нее. Традиция относит ее создание ко времени царствования Паракрамабаху I, но на основе данных палеографии найденной там надписи ученые датируют статую в Аукане VIII в. н. э., а некоторые относят ее к еще более раннему периоду - даже к VI в. н. э. (См.: Nandadeva Wijesekera, ор. сit, р. 153.). Ауканская статуя стала своего рода моделью, с которой брали пример позднейшие скульпторы Шри Ланка при создании фигур стоящего Будды, например очень близкая к описанной гигантская скальная статуя в Сассеруве. Даже махаянская статуя Будды из Будурувегалы несет на себе явные следы подражания статуе в Аукане.

Почти на 12 м возвышается монолитная скальная статуя Будды в Сассеруве (северо-западная провинция), воздвигнутая на низком пьедестале (илл. 36). Лицо этого Будды не столь своеобразно, как у ауканского, менее искусно выполнена ткань одеяния; очевидно, это незаконченный вариант ауканского образца.

Рис. 36. Скальная статуя Будды в Сассеруве. XII в.

Судя по хроникам, в период Анурадхапуры кроме статуй Будды существовали статуи в честь его ближайших учеников и верных последователей. Царь Моггаллана I (496- 513 гг. н. э.) велел воздвигнуть статуи двух учеников Будды - Сарипутты и Моггалланы ("Чулавамса", 39.53). По приказу царя Дхатусены (460-478 гг. н. э.) была сделана статуя Махинды, с именем которого традиция связывает появление на острове буддизма. В "Чулавамсе" (37.67-87) рассказывается также, что при царе Сиримегхаванне (362-409 гг. н. э.) статуя Махинды была сделана из золота, и торжественная процессия несла эту статую от Михинтале до царского дворца в столице (См.: W. Geiger, ор. сit, р. 102.).

В скульптуре Шри Ланка с очень раннего времени видное место занимала и чисто светская струя. Об этом свидетельствуют как обнаруженные памятники искусства, так и письменные источники. В "Чулавамсе" (XXXIX, 52) рассказывается, например, что царь Моггаллана I повелел установить статуи своих родственников в помещении, где находились священные буддийские реликвии.

Одной из самых ранних известных нам светских статуй является статуя царя, поставленная около Руванвелидагабы (в Анурахапуре). Предполагают, что она изображает царя Дуттхагамани и датируется тоже II в. н. э., как и ступа. Статуя выполнена из белого песчаника и сохранилась довольно хорошо. Этот повелитель был ревностным буддистом и в позднейшей традиции объявлен воплощением бодхисаттвы, поэтому на его образ должны были оказать влияние эстетические воззрения и каноны, связанные с изображением божества, однако скульптор отошел от канонов и выполнил статую в более свободной манере. Последнее особенно заметно в трактовке одеяния, которое менее стилизовано, чем складки плаща-сангхати у Будды. Изображению бодхисаттвы на Шри Ланка были не чужды богатые украшения, он изображался как царевич в короне, сама одежда у него гораздо богаче, чем у Будды. Возможно, что это было связано с влиянием, происходившим от традиций искусства Гандхары, где бодхисаттва одет и украшен драгоценностями подобно индийским царевичам.

У Дуттхагамани тоже корона и несколько нитей ожерелья; от широкого пояса, придерживающего длинную, до щиколотки, ткань, на бедра спускаются пышные узлы, а собранные в складки концы ткани ниспадают до самых пят. Спереди от пояса спускаются петлями шнуры и узкая полоска ткани, свисающая широким полуовалом. Эти декоративные части одеяния, несмотря на простоту, производят большое впечатление и говорят о художественном вкусе. Лицо Дуттхагамани с правильными красивыми чертами выражает ум и серьезность. Оно кажется почти портретным. Фигура стоит выпрямленной строго по вертикали, у нее тонкая талия и широкий разворот плеч, как это неукоснительно соблюдается у фигур Будды, брахманских (и индуистских) божеств и вообще у многочисленных персонажей пантеона Индии и Шри Ланка. В сингальском искусстве этот канон "львиного корпуса" (тонкая талия и широкие плечи) перенесен на изображения царей, святых и особо почитаемых лиц.

Хотя тело трактовано отвлеченно и неестественно выпрямлено, его анатомические детали сглажены, но во всей фигуре ощущается жизненность, в широкой груди, моделированной почти гладкими плоскостями, чувствуется объемность; она как бы наполнена дыханием.

С очень раннего периода сингальская скульптура была связана с художественными традициями Индии, и эта связь могла проявляться одновременно с различными школами, например с североиндийским искусством Гуптов и южноиндийским - Паллавов. К первой относятся, например, такие превосходные и известные горельефы, как "Влюбленные" - на стенах монастыря Исурумуния и стела с фигурой царя нагов в Ратанапасаде; к стилю паллавской скульптуры близок рельеф (около того же монастыря), изображающий, как полагают ученые, мудреца Капилу.

Рельеф "Влюбленные" - подлинный шедевр древнецейлонского искусства. Он датируется примерно между V и VII вв. н. э. и не уступает лучшим образцам искусства Гуптов (илл. 37).

Рис. 37. 'Влюбленные'. Горельеф в монастыре Исурумуния. V-VII вв.

Композиционно фигуры необыкновенно гармонично слиты в единое художественное целое. Простота и выразительность этой сцены производила большое впечатление на всех, кто посещал памятники Анурадхапуры. Многие путешественники, приезжавшие в древнюю столицу острова, писали, что эту замечательную скульптурную композицию невозможно забыть.

На мужчине короткая рубашка, на груди через левое плечо перевязан священный шнур (упавита), волосы собраны в пучок, в ушах массивные серьги, на ногах браслеты. Из-за его фигуры выглядывает рукоятка меча и какой-то круглый предмет, возможно, щит. На его возлюбленной одежда из тонкой ткани, перехваченная двумя поясами, ручные и ножные браслеты, тяжелые серьги, несколько нитей ожерелий.

Позы молодых влюбленных удивительно динамичны. Сложный ракурс положения женской фигуры выбран удачно. Она сидит, слегка прислонившись правым плечом к груди мужчины, но лицом и особенно грудью несколько отвернувшись от него, в то же время торс и ноги приближены к возлюбленному, ее правое колено покоится на его левой ноге, подобранной в горизонтальном положении на сиденье и прижатой к себе, правая его нога спущена со скамьи вниз, как и обе ноги женщины. Левой рукой он обнимает подругу за предплечье, его голова тоже слегка отвернута в сторону; на лице улыбка. Она же в задумчивой созерцательности, чуть склонив голову к плечу возлюбленного, смотрит на игру пальцев своей приподнятой до уровня груди кисти правой руки. Фигура мужчины выполнена в гораздо более динамичной позе, выглядит проще и грубее. Общий облик фигур, изображенных вне религиозных канонов, подчеркивает их светский характер. Однако и эта замечательная скульптура не лишена некоторых условностей: у мужчины на гладкой поверхности тела не выражена мускулатура, как и кости ключиц и коленных чашечек; лицо, хотя и улыбающееся, несколько напоминает маску. Можно полагать, что каноны, предписанные для изображения божеств, частично перешли, согласно традиции, и на трактовку фигуры человека, особенно если он был высокого общественного положения.

С. Паранавитана высказал предположение, что эта любовная пара изображает молодого царевича со своей женой, которая принадлежала к низкой касте чандалов. Согласно древнецейлонскому преданию, сын одного цейлонского царя влюбился в девушку из касты чандалов и предпочел жизнь с любимой богатству и царскому трону. Было высказано также предположение, что сцена с влюбленными была связана с махаянским культом небесного бодхисаттвы Манджушри и его супруги Праджны, но эта точка зрения не может быть принята: канонизированный облик Манджушри, его иконография не имеют ничего общего с трактовкой влюбленных.

Сцена влюбленных находит аналогию в стенописи пещеры № 17 в Аджанте, исполненной около 500 г. н. э. Там изображаются выход царевны в сопровождении свиты и знатные влюбленные, уединившиеся в небольшом колонном помещении, выходящем на улицу, где проходит процессия. В обоих случаях сюжет чисто светский, но говорить о прямом заимствовании было бы неправильно.

Ни в буддийском пантеоне Индии и Шри Ланка, ни в брахманистском (индуистском) не встречается столь антиканоничной позы и положения рук, как у мужчины в сцене в Исурумунии: у него искривлен позвоночник, необычно наклонена голова, правая рука изогнута совершенно произвольно, эмоциональность выражена значительно сильнее, чем это допускают канонические законы, широкий рот расплылся в улыбку. Фигура лишена особых атрибутов, предписываемых канонами. Все это несвойственно изображениям божеств, хотя вопрос о том, почему эта светская пара представлена на стене буддийского монастыря, остается открытым. Может быть, это знатные или просто богатые жертвователи? В Индии, например в Карле, на фасаде буддийского дома молитвы (чайтья) высечены фигуры мужчин со своими женами, дававших деньги на строительство этой пещеры. Некоторые ученые справедливо считают, что этот рельеф первоначально рассматривался как чисто светский и лишь позднее был включен в буддийское сооружение. Сама сцена действительно не имеет никакого отношения к буддизму. Поскольку эта скульптура была явно светской, автор имел возможность отойти от строгих канонов. Автор рельефа "Влюбленные" проявил большую самостоятельность, творчески переработав стилистические особенности не только скульптурной школы Гуптов, но, возможно, и более ранней школы Матхуры.

Вероятно, к VII в., относится другой рельеф на стене монастыря Исурумуния, изображающий сидящего человека и голову лошади (илл. 38). Эту сцену обычно связывают с эпизодом легенды о низведении священной Ранги с небес на землю, вошедшим в великий эпос Индии - "Рамаяну". В нем повествуется о мудреце Капиле и коне, предназначенном для великого жертвоприношения, намеченного сыновьями Сагары. Согласно древнему обычаю, конь перед закланием выпускается на некоторое время пастись на свободе. Когда пришло время жертвоприношения, все 60 тысяч сыновей Сагары, отправившись за конем, нашли его около Капилы, сидевшего в глубоком раздумье. Решив, что именно он увел от них жертвенного коня, все полчище братьев бросилось на Капилу с намерением убить его. Но мудрец, даже не шевельнувшись при нападении, испепелил одним взглядом всех сыновей Сагары (которые потом, согласно традиции, были оживлены водами священной Ганги).

Рис. 38. Мудрец Капила с лошадью. Рельеф в Исурумуниявихаре. Ок. VII в.

В скульптурной сцене мудрец изображен сидящим на земле в "царственной" позе (махараджа-лила): колено круто согнутой правой ноги поставлено почти вертикально, вытянутая правая рука опирается на колено, а левая нога, положенная горизонтально на землю, прижата к телу. Контуры горельефа четко и строго обрисовывают обнаженную фигуру. Положение рук и ног создает тот спокойно выраженный ритм, который является одной из самых характерных художественных особенностей индийского и цейлонского искусства, придающей особую динамичность сценам и связывающей многофигурные композиции в единое декоративное целое.

Голова Капилы (илл. 39) энергично повернута к левому плечу. Черты лица тверды и неподвижны; они передают волю и сосредоточенность. Строго лаконичен, даже несколько суров - таков образ прославленного мудреца, личность которого овеяна многими легендами. Над его правым локтем видна голова лошади, выступающая из поверхности скалы прямо на зрителя, вырубленная, как протома. Фигура мудреца помещена удачно в неглубокой нише, которая сверху мельче, и голова Капилы слегка выступает над краем углубления, что способствует привлечению внимания зрителя к лицу фигуры.

Рис. 39. Мудрец Капила с лошадью. Фрагмент

Рис. 41. Страж. Вата - да - ге в Полоннаруве. XII в.

Сидящий мужчина в Исурумунии был идентифицирован как мудрец Капила Анандой Кумарасвами (Ananda K. Coomaraswamy, ор. cit., р. 162. )- известным ученым, специалистом по искусству Индии и Шри Ланка, и эта точка зрения была поддержана многими искусствоведами. Однако выдающийся археолог и историк С. Паранавитана (См.: S. Рaranavitana, The Sculpture of Man and Horse near Jisawaka at Anuradhapura, Ceylon. - "Artibus Asiae", 1953, уо1. 16, N 3, pp. 167-190) выступил против мнения Кумарасвами, мотивируя свое несогласие тем, что мудрец Капила должен был бы сидеть в йогической позе. Более того, Паранавитана отрицает в данном случае значительное влияние индийского искусства. По его мнению, древний цейлонский скульптор изобразил в олицетворенном виде огонь (Агни) и дождевое облако (парджанья), дающее живительную влагу цветам и растениям. Однако у Агни совсем другие атрибуты и его "вахан" (перевозчик, спутник) баран, а не лошадь.

Несмотря на дискуссионность сюжета, идентификация фигуры с Капилой наиболее вероятна: вряд ли справедливо и отрицание всякого влияния паллавских традиций. Связь с паллавским искусством проявляется также и в другой рельефной сцене - купающиеся слоны. Здесь, как и в сцене с Капилой, нет никакой непосредственной связи с буддийскими сюжетами. Перед нами светское произведение искусства, хотя оно и выполнено на стене буддийского монастыря. Светский характер присущ также высеченной на скале монастыря Исурумунии групповой сцене: в центре сидит знатный человек в короне, справа от него - женщина с традиционным опахалом в руках и юноша, со скрещенными руками, в позе почтительного ожидания. С другой стороны - знатная женщина; повелитель опирается о ее колено левой рукой; рядом с ней другая небольшая женская фигурка. Весь рельеф искусно исполнен в трех планах глубины: женщина с опахалом и маленькая фигурка углублены, сидящий юноша - несколько впереди повелителя, занимающего центральное место в сцене.

Рис. 42. Скульптура бодхисаттвы Авалокитешвары из монастыря около Михинтале. VIII-X вв.

По мнению Паранавитаны, скульптор изобразил царя Дуттхагамани с семьей. По сингальской традиции, царевич Салия влюбился в незнатную девушку по имени Ашокамала. Мать Салии просит за него своего царственного супруга, прикасаясь к его левой руке, а Дуттхагамани, отклонившись корпусом и головой от жены и приподняв назидательно кисть правой руки, явно исполнен решимости отказать в ходатайстве жены о свадьбе сына.

К одним из древнейших образцов островной скульптуры следует отнести изображения на стелах древних вахалькад. Специальный интерес представляет, например, скульптура на стеле восточной вахалькады Кантакачетии (в Михинтале). Поверхность стелы разделена на ряд небольших прямоугольных панелей, в которых изображены ваза с цветами и листьями, павлин с птенцом и растительный орнамент, связанный, очевидно, с "деревом жизни". На стелах других вахалькад у этой ступы изображения близки к таковым на стелах в Анурадхапуре (См.: " Нistory of Ceylon ", р. 264.). Обычный мотив - скульптурные изображения львов, лошадей, слонов и быков, антропоморфные изображения нагов и т. д.

Эти мотивы древнейших скульптур тесно связаны с традициями индийских школ Бхархута, Санчи, Бодх-Гаи. Скульптурные изображения на стелах вахалькад Абхаягиридагабы и Джетаванадагабы относятся к более позднему времени и свидетельствуют о влиянии традиций школы Амаравати. Очень интересны фигуры гномов, изображенных на каменных стенах у Кантакачетии. Некоторые играют на музыкальных инструментах, другие борются с коброй. У некоторых гномов головы животных - слона, лошади. Местные архитекторы стремились украшать подходы как к культовым, так и к чисто светским постройкам. Поэтому скульпторы, работавшие в теснейшем контакте с зодчими, украшали у лестниц не только балюстрады и ступени, но и устанавливали впереди балюстрад прямоугольные каменные стелы в виде вертикальных плит с рельефами, изображавшими различные символы или целые скульптурные сцены. Эти стелы, вернее изображения на них, должны были приносить счастье, защищать от всяческих бед. Еще в XIX в. европейские искусствоведы назвали их "стражами врат", и это было понятно, поскольку на стелах часто изображались нагараджи в роли дварапала - "стражей врат", известных и в искусстве Индии (См.: Н. W. Сave, Тhe Ruined Сities of Ceylon, London, 1897.).

Древнейшие плиты обычно не имели изображений. Позднее на них стали вырезать растительный орнамент и сосуд, еще позже - кобр, фигуры карликов и нагов. Среди карликов (якши, гана) - спутников и служителей бога богатства Куберы, духов плодородия природы - наиболее известны были двое, именовавшиеся Шанкха (раковина) и Падма (лотос) (См.: S. Рaranavitana, Samkha and Padma. - "Artibus Asiae", 1955, VO1. XVIII, N 1, рр. 121-127.). Именно они чаще изображались на стелах, охранявших врата. Интересно, что плиты с изображением этих персонажей, связанных с индуизмом, устанавливались и у буддийских сооружений и у царских дворцов.

В Индии наги считались, помимо прочего, защитниками и служителями Будды, и возможно, что их почитание проникло на Шри Ланка вместе с буддизмом. Кроме того, следует иметь в виду, что у древнего населения острова существовал культ поклонения змее. Образ змеи очень популярен в буддийском искусстве. Змей-наги обычно связываются в Индии с подземными недрами, полными сокровищ, которые они охраняют, а также с водной стихией. Они считаются охранителями священных предметов и священных мест. Согласно одной из легенд, змей-наги получали даже часть священных реликвий Будды после его смерти.

Ученые выделяют три основных иконографических типа в изображении нагов: 1) в виде змея, обычно многоглавого; 2) в виде человека со змеиным капюшоном (кобры); 3) в виде существа, верхняя часть которого представляет человеческое тело, а нижняя - змеиный хвост. Фигуры нагов, которые охраняют входы в буддийские сооружения Шри Ланка, возникли из индийских образов антропоморфного характера. Древнейшие их фигуры из Анурадхапуры демонстрируют большое сходство с изображениями нагов в рельефах Амаравати.

Близка по времени к рельефам из Исурумунии фигура легендарного царя змей Нагараджи, который как "страж врат" (дварапала) защищает вход в Ратанапасаду в Анурадхапуре (илл. 40). По тонкости отделки, роскошному богатству деталей, мастерству композиции и общему изяществу этот Нагараджа является одним из лучших произведений цейлонского искусства. Стела с изображением Нагараджи у Ратанапасады поражает исключительным совершенством отделки большого числа пластично трактованных деталей; здесь проявлено искусство сложной композиции со множеством фигур и орнаментальных форм. Мастерство, художественный такт скульптора позволили ему не только избежать впечатления перегрузки, но и создать гармоничное единство фигуры Нагараджи со всей стелой и скульптурным окружением.

Рис. 40. Страж врат Нагараджа из Ратанапасады в Анурадхапуре. VIII в.

Фигура стража вписана в бортики стелы почти вплотную, но тем не менее она вовсе не кажется стесненной. Это достигнуто искусными приемами ваятеля: рельеф сделан высоким и фигура производит впечатление почти отделенной от задней стенки плиты, тем более что царь нагов поставлен несколько боком; его поза свободна и динамична, а голова отделена от фона особенно глубокой в этом месте выемкой в камне. Поэтому из горельефа он переходит здесь в круглую скульптуру.

Нагараджа показан в позе двух наклонов тела, незаметно переходящих один в другой, ноги откинуты назад больше, чем корпус. Получается плавный изгиб всей фигуры, увеличивающий впечатление торжественности, с какой Нагараджа несет на ладони согнутой в локте левой руки "пуннагхату" - традиционный горшок для воды. Правая рука сжимает какое-то вьющееся растение. На голове повелителя нагов корона, роскошно убранная драгоценностями, и ее окружают головы змей. Боковые бортики стелы кончаются чуть ниже плеч Нагараджи; выше идет полукруглый свод ниши, передний край которой обрамлен разнообразными фигурками и орнаментом в высоком рельефе; внизу фантастические макара (Макара - род рыбы-дракона, морское чудовище, олицетворение сил природы. Иногда имеет вид рыбы-оленя.), вздыбившиеся и разинувшие кверху пасти; выше, среди растительного орнамента, обнаженные карлики. Поскольку фигура стража отклонена головой и ногами назад и влево, справа в пределах бортиков стелы остается пустота, заполненная внизу в правом углу более крупной фигуркой гнома, а вверху - вазой на ладони царя нагов, чем создано гармоничное равновесие всей композиции. На обнаженной груди Нагараджи, его плечах и талии много ювелирных украшений, выполненных очень изящно. На талии много перевязей, от которых ниспадает до самых щиколоток тонкая ткань, плотно облегающая складками ноги.

По сравнению с рельефом "Капила с лошадью" в фигуре Нагараджи-дварапалы из Анурадхапуры чувствуется пластическая мягкость, почти нежность в передаче форм тела, а поза фигуры по канону "двух наклонов" (Типичный и широко распространенный канон индийского искусства. Особенно часто встречается поза в три наклона (трибханга), когда ноги, туловище и голова образуют ритм наклонов попеременно в разные стороны. Есть различные вариации трибханги. )исполнена в очень плавном, как бы даже ленивом изгибе.

Изобилие исключительно пластично исполненных украшений и деталей орнамента, вся пышность декоративного обрамления стража, гармоничность общей трактовки сцены и прекрасно выраженная объемность форм тела - все это находит аналогию в индийском искусстве Гуптов, которое надолго пережило династию и оказывало заметное влияние на художественную культуру Индии и других стран вплоть до VII-IX вв.

С одной стороны около стелы проходит лестница, а с другой - примыкает колонна, увенчанная фигурой коленопреклоненного слона.

Все неимоверное богатство деталей в арке и во всей стеле выполнено не просто тщательно, но с пластической свободой и смелостью, динамичностью и высоким совершенством композиции и ритма, создающими единство зрительного впечатления. Поэтому стела не производит впечатления перегруженности: она смотрится легко и достигает удивительной цельности выражения.

Такие произведения, как "Влюбленные", "Капила с лошадью" и стела с Нагараджей у Ратанапасады, отражают "классический" период развития островного искусства, который продолжался вплоть до VIII в.

Творческое вдохновение, как мы видели, сохранялось даже в границах наиболее строгих канонов (неукоснительно соблюдаемых в изображении Будды) и тем более в таких образах, как Нагараджа, карлики; они, по существу, глубоко реалистичны, полны жизни и земной красоты. Поэтому не только произведения светского характера, созданные в классический период расцвета местного искусства, но и наиболее условные, строго канонизированные и отвлеченно трактованные скульптуры религиозных персонажей были высокохудожественными творениями, но с той разницей, что они стремились передать не земную красоту человека, например, в образе Будды, а прежде всего духовное состояние "освобожденного", достигшего высшей цели - нирваны.

Особую группу островной скульптуры составляют скульптурные фигурки из бронзы. Ранние экземпляры безусловно местного происхождения (в отличие от тех, которые относятся к более позднему периоду - периоду чольского завоевания). Они были найдены захороненными под деталями буддийских культовых построек или под гигантскими статуями Будды и относятся ко временам Анурадхапуры.

Так, бронзовые фигурки бога Брахмы с четырьмя стражами сторон света найдены в Аукане (округ Анурадхапура), в скальном углублении, под лотосовым пьедесталом гигантской статуи Будды. Один из стражей определен как божество Яма. Он стоит и потрясает своим грозным оружием-палицей (или дубинкой - "данда"), которую держит в правой руке. На каменной плите храма найдена надпись, позволяющая датировать храм не позже VIII в. По мнению С. Паранавитаны (См.: S. Рaranavitana, The God of Adam's Peak, Askona, Switzerland, 1958, р. 49.), эта статуэтка, возможно, древнее самого храма.

Несмотря на грубость отделки медной фигуры Ямы из Ауканы, в ней чувствуется четко выраженная определенность стиля, массивность, почти монументальность. Мощные, очень широкие плечи, короткая сильная шея, твердо поставленные ноги-все соответствует представлению о "страже".

"Стражи света", и среди них Яма, были найдены также под полом портиков, ориентированного на четыре стороны света, храма Виджаярамы, расположенном близ Анурадхапуры. Здесь Яма изображен с четырьмя руками и двумя головами, обращенными в противоположные стороны. С одной стороны его руки сложены перед грудью в жесте почитания. У другой половины фигуры руки согнуты в локтях и протянуты вперед, держа дубинку. Двуликость Ямы объясняется его двоякой ролью. Одна его сторона, с руками в жесте почитания, обращена к храму, противоположная - к той стороне света, откуда может прийти зло, от которого Яма призван охранять храм. Яма должен одновременно совершать поклонение храму и охранять его как страж - защитник мира (локапала).

В отличие от Индии, где в культе брахманизма-индуизма участвовало много богинь, немногочисленный пантеон буддийского Шри Ланка в основном был мужским: Будда, бодхисаттва, дварапала ("стражи врат"), нагараджи ("цари змей"), Вайшравана (Кубера или Джамбхала - бог богатства) и др. Женщины представлены главным образом в виде служанок с опахалами, музыкантш, танцовщиц, членов придворной свиты и т. п., но в скульптуре их встречается сравнительно немного. В многофигурных сценах из джатак они занимают обычно второстепенное место среди придворного окружения раджей либо это женская свита их жен. Отдельных статуй круглой скульптуры, посвященных женщине, в искусстве Шри Ланка очень мало, исключением являются металлические статуэтки богинь индуистского пантеона. Рельефные изображения женщин, даже в паре с мужскими фигурами, также очень редки.

Прекрасные декоративные рельефы сохранились на так называемых "Лунных камнях", имеющих вид полукруглой каменной площадки перед лестницей, как, например, у монастыря Махасенавихара V в. в Анурадхапуре (илл. 44). "Лунные камни" получили большое значение в искусстве

Рис. 44. 'Лунный камень' перед Вата-да-ге в Полоннаруве. V в.

Шри Ланка (См.: S. Рaranavitana, The Significance of Singhalese "Мооn-stone".-" Artibus Asiae ", 1954, VО1. XVII, N 3-4, рр. 197-231.). В концентрических полукружиях чередуются фигуры животных, птиц и растительные мотивы, каждые в своем поясе: в наружном - обычно животные, в одном из внутренних - священные ханса (гуси). Пластично, в живом движении показана вереница бегущих друг за другом животных; они повторяются снова и снова в таком порядке: слон, лошадь, лев, бык-зебу. Выбор животных далеко не случаен, в нем сказывается влияние индийской мифологии и символики, берущих начало во времена "Ригведы", где слон - вахан (перевозчик) Индры, лошадь ассоциируется с солнцем, ибо колесница Сурьи влекома небесными конями, в буддизме - она символ "великого ухода" мудреца из рода Шакьев. Бык - вахан Шивы, знак Зодиака, под которым рожден Будда, символ полнолуния - священного буддийского месяца вайсакх. Лев, почитавшийся во времена Вед, в буддизме символизирует самого Будду - "Льва Закона". Эти четверо животных означают также хранимые ими стороны света: слон - восток, лошадь - юг, лев - север и бык - запад.

В следующем к центру поясе изображены растительные мотивы, потом - вереница ханса, затем опять узкий пояс с растительным побегом и в центре "Лунного камня" всегда помещался круг из лепестков лотоса - символа чистоты, солнца, сияющего в небе, сострадательного сердца бодхисаттвы и самого Будды: как лотос, выросший из воды, расцветает не замоченный ею, так и Будда, выросший на земле, не затронут ничем земным.

Символику "Лунных камней" можно связать и с представлениями древних народов о вселенной. Сама идея "Лунных камней" как архитектурной детали проникла на Шри Ланка, очевидно, из Индии вместе с распространением буддизма, но на острове она приняла иную форму.

Особую группу памятников буддийского искусства Шри Ланка составляют махаянские скульптуры, связанные с северной ветвью буддизма - махаяной ("великой колесницей"), последователи которой проникли на остров во II в. Изучение этих памятников, представляет интерес не только для исследователя национального искусства, но и истории буддизма и его культуры в целом.

В "Чулавамсе" (XXXVII, 102-103) упоминается о фигуре бодхисаттвы, вырезанной из слоновой кости в период правления царя Джеттхатиссы (323-333 гг. н. э.). Можно лишь предполагать, что этот факт был связан с влиянием махаянских школ, поскольку хроника не упоминает имени бодхисаттвы (как известно, в махаяне было много бодхисаттв, а в хинаяне только один - Шакьямуни).

В "Чулавамсе" содержатся и прямые свидетельства о махаянских памятниках, относящихся к более позднему времени. Так, хроника (XXXVIII, 65) повествует о создании фигур бодхисаттв в "доме образа" монастыря Бахумангала при царе Дхатусене (460-478 гг. н. э.). Воздвижение статуй бодхисаттв в "доме образа", где обычно помещались изображения Будды и его учеников, свидетельствовало о влиянии махаянских идей.

Согласно той же хронике (XXXIII, 67), недалеко от священного дерева Бодхи в Анурадхапуре был воздвигнут "дом бодхисаттвы" (бодхисаттагхара).

В "Чулавамсе" (ХLVIII, 139) рассказывается о серебряной фигуре бодхисаттвы, отлитой при царе Махинде II (772-792 гг. н. э.) для монастыря Абхаягири, считавшегося оплотом махаянских школ. Судя по данным хроник и эпиграфики, вторая половина IX в. - начало X в. отличались особым усилением влияния махаяны, что нашло отражение в памятниках искусства.

Среди махаянских скульптур Шри Ланка наибольший интерес представляет комплекс в Будурувегале, относящийся, как полагают ученые, к началу X в. (илл. 45). Он состоит из семи стоящих фигур, вырубленных из камня огромной скалы: в центре - статуя Будды, сопровождаемая справа фигурой бодхисаттвы Авалокитешвары, которую сопровождают Судханакумара и Тара, а слева - фигура бодхисаттвы Ваджрапани, которую также сопровождают с двух сторон две другие бодхисаттвы. Расположенная в джунглях, среди зарослей лиан и колючих кустарников, эта скульптурная группа производит огромное впечатление своей монументальностью и выразительностью, хотя художественное достоинство фигур далеко не одинаково.

Рис. 45. Скальные горельефы в Будурувегале. IX-X вв.

Колоссальная статуя Будды в высоком рельефе достигает в высоту более 12 м. Правая рука в положении "абхая-мудра" (жест ободрения), левая приподнята к плечу и ее согнутые пальцы касаются краев одежды. Следы краски позволяют предполагать, что фигура Будды была первоначально раскрашена.

В прическе статуи бодхисаттвы, что справа от Будды, находится небольшая фигурка дхьяна-будды Амитабхи, что позволяет рассматривать эту статую как бодхисаттву Авалокитешвару, который считался эманацией дхьяна-будды (илл. 46). Глаза у статуи полузакрыты, длинные мочки ушей свисают вниз, касаясь плеч. Обе руки согнуты в локтях и кисти слегка прижаты к предплечьям, пальцы рук в позе "катака-хаста" (держания цветка лотоса или лилии). Верхняя часть тела обнажена, талия перевязана несколькими рядами лент, концы которых ниспадают вниз. Нижняя половина фигуры прикрыта одеждой. Скульптура покрыта белой штукатуркой (Авалокитешвара обычно изображался белым). Культ Авалокитешвары (буквально "Ишвара, взирающий с высоты") был очень популярен в Индии и Непале; известно 108 различных изображений этого божества.

Рис. 46. Скальные горельефы в Будурувегале. Фрагмент

Справа и слева от Авалокитешвары возвышаются статуи двух сопровождающих его божеств: слева Тары и справа Судханакумары. Расположение этих фигур соответствует махаянским канонам, но многие характерные детали отсутствуют. У Судханакумары, согласно неоднократным указаниям в махаянских текстах, руки должны быть сложены ладонями вместе (поза "анджали"), он обычно раскрашен в золотой цвет и держит под мышкой книгу. Статуя в Бу-дурувегале лишена украшений, а рука, как и у Авалокитешвары, в положении "катака-хаста".

Более грубо отделанная, но величественная фигура Тары почти не уступает по высоте Авалокитешваре. У нее высокая прическа и открытые глаза, правая рука в положении "катака-хаста", левая опущена и держит нераспустившийся цветок лотоса. Бедра наклонены вправо.

Очень своеобразна фигура бодхисаттвы, расположенного слева от центральной фигуры Будды. Глаза полузакрыты, большой и кончики двух других пальцев как бы образуют кольцо, чтобы держать цветок ("катака-хаста"), на голове высокая прическа. Идентификация этой скульптуры вызывает большие споры ученых. Поскольку бодхисаттва держит двойной жезл из молний (вишва-ваджра), можно предполагать, что это Ваджрапани (держащий ваджру - трезубец)- один из пяти главных бодхисаттв махаянистов, хотя некоторые детали у него и отличаются от принятых канонов (например, иная поза рук). Фигуры бодхисаттв, стоящих по обе стороны от Ваджрапани, пока не идентифицированы.

Интересно, что комплекс в Будурувегале, типично махаянистский по общему характеру и иконографии, был воздвигнут вдали от основных центров буддизма - в южной части острова. Возможно, что это было связано с тем, что в столице шла упорная борьба против махаянистских школ, которые рассматривались как еретические, а в отдаленных районах последователи махаяны были в большей безопасности.

Среди других махаянистских скульптур Шри Ланка заслуживают упоминания огромная каменная фигура царя из Велигамы (южная провинция, 19 км от Матары), известная как фигура Кустараджи (царя с больной кожей) и статуя Авалокитешвары из Дамбуллы. Первая изображает мужчину, одетого в царское одеяние, на теле видны слабые полоски. Согласно местной традиции, это фигура иноземного царя, который был вылечен от проказы местным лекарем. В прическе - четыре изображения будды Амитабхи, что позволило ученым рассматривать эту фигуру как изображение Авалокитешвары (См.: Nandasena Mudiyanse, Mahayana Monument in Ceylon, Colombo, 1967, р. 40.). Интересно, что некоторые махаянские тексты рассматривали Авалокитешвару как исцелителя от всех болезней.

Одеяние фигуры состоит из верхней и нижней одежд, которые богато орнаментированы, в ушах серьги, на руках - браслеты. Серьги сделаны в форме миниатюрных львов, которые касаются лапами плеч фигуры. Эта скульптура датируется обычно VII-VIII вв.

В пещерном монастыре Дамбулле справа от центральной фигуры Будды расположена вырезанная из гранита фигура Авалокитешвары, высотой около трех метров. На прическе у него обычный символ - дхьяна-будда Амитабха. На фигуре богатая одежда царевича, на руках браслеты. Из мочек ушей свисают украшения, напоминающие голову льва (симха-мукха). Как и фигура из Велигамы, статуя Авалокитешвары из Дамбуллы датируется примерно VIII-IX вв.- периодом усиления влияния на острове махаяны. Статуя бодхисаттвы Авалокитешвары из Ситулпаввы, по словам Паранавитаны, одно из наиболее замечательных произведений скульптуры, обнаруженных на острове. Гранитная статуя достигает около двух метров. На высокой прическе фигура дхьяна-будды и своего рода корона. Верхняя часть тела обнажена, на талии пояс, который скрепляет опускающееся вниз одеяние. Ученые прослеживают в этой скульптуре определенное влияние паллавской школы скульптуры. Примерная датировка памятника - VII-VIII вв.

К подлинным шедеврам национального искусства относится скульптура периода Полоннарувы. Высоким искусством отличается как буддийская, так и светская скульптура.

Один из самых величественных памятников скульптуры Шри Ланка - буддийский скульптурный комплекс в Галвихаре, в Полоннаруве. Он был создан в период правления известного царя средневекового Шри Ланка Паракрамабаху I (1153-1186). Комплекс состоит из нескольких статуй Будды и статуи его верного ученика Ананды.

Колоссальная статуя лежащего Будды протянулась более чем на 15 м. Будда лежит на правом боку, положив под голову правую руку (илл. 47 ). Голова опирается на подушку в виде орнаментированного валика. Глаза закрыты, левая рука вытянута вдоль тела. На подошвах ног буддийские символы - "чакры" - колеса счастья и могущества, украшенные лепестками лотосов (илл. 48). Правое плечо обнажено. Скульптура изображает Будду в состоянии паринирваны - "великой нирваны". Фигура моделирована очень пластично и производит величественное впечатление.

Рис. 47. Будда в нирване. Галвихара в Полоннаруве. XII в.

Рис. 48. Будда в нирване. Фрагмент. Галвихара в Полоннаруве

Первоначально, как и другие фигуры комплекса, гигантская статуя лежащего Будды находилась внутри "дома образа" и, очевидно, была раскрашена. К настоящему времени сохранилась только часть храма, имеющего форму апсидной пещеры.

В головах Будды (в состоянии паринирваны) возвышается семиметровая статуя стоящего Ананды (илл. 49, 50). Это одно из лучших произведений периода Полоннарувы.

Рис. 49. Будда в нирване и Ананда. Комплекс в Галвихаре. XII в.

Рис. 50. Статуя Ананды. Галвихара в Полоннаруве. XII в.

Ананда стоит, скрестив руки на груди, в канонической позе слегка выраженных трех наклонов тела - "абханга", - с головой, чуть склоненной к правому плечу. Его поза и лицо выражают благоговение и спокойствие, чувствуется, что жизнь в нем не угасла. Вся фигура непринужденно естественна, в ней чувствуется живое творчество; канонические условности больше заметны в деталях: в прическе в виде округлых завитков волос, как у Будды, и в удлиненных мочках ушей, а также в искусственных тонких параллельных складках платья.

Рис. 53. Статуя Будды из Вата-да-ге в Полоннаруве. XII

Мнение некоторых ученых, склонных рассматривать статую как фигуру Будды, вряд ли справедливо. Весь ее облик говорит о том, что это изображение свидетеля предстоящей кончины Будды, последователя его учения. С другой стороны, никогда Будда не изображался в такой позе и с таким выражением, совершенно несвойственными традиционным представлениям о нем, зафиксированным известными канонами. Что же касается до вышеотмеченных канонических признаков иконографического характера, то они вполне могли быть перенесены с Будды на его ученика. Ананда должен был быть изображен не как простой человек, а как высокочтимый буддийский подвижник ("Чулавамса" рассказывает, например, о статуе Ананды при царе Сене II (IX в.). ).

По другую сторону входа в пещерный храм высечена из скалы большая статуя сидящего Будды, соединенная у спины с отвесом скалы. В этом образе продолжается традиция изображения сидящих будд в Анурадхапуре (илл. 51, 52). Во всей фигуре с ее идеально выпрямленным станом чувствуется стойкость, хотя ни один мускул не напряжен и руки положены свободно в позе "дхьяна-мудра". Выражение лица и особенно линия губ призваны передать сосредоточенность. Сингальский скульптор, очевидно, отразил предание о том, как Будда в созерцании сидел под деревом Бодхи, слегка прислонившись к его стволу. Длинная полупрозрачная одежда с тонкими складками покрывает все тело до ступней ног, оставляя открытыми, как обычно, правое плечо и половину груди. "Курчавая" прическа и складки ткани выполнены весьма схематично. Вся фигура в позе "падма-асана" (лотосовой) вписана в правильный равносторонний треугольник, представляя полную архитектоническую уравновешенность и законченность. Трон Будды - "львиный", с маленькими фигурками львов под сиденьем.

Рис. 51. Статуя Будды. Галвихара в Полоннаруве. XII в.

Рис. 52. Статуя Будды. Пещера в Галвихаре в Полоннаруве. XIIв

Рис. 54. Горельеф из стука в Ланкатилаке. XII-XIII вв.

Все три описанные фигуры образуют единый комплекс, связанный с "домом образа". Рядом с этой группой, внутри каменной пещеры, находится еще одна статуя сидящего на пьедестале Будды, высотой около метра с четвертью. Позади статуи - высокая арка, украшенная фигурами божеств. И сама фигура Будды, и пьедестал, и арка - все изваяно из одного каменного массива. Будда изображен в позе "дхьяна-мудра" - медитации. Очень искусно выполнены детали фигуры, одежда; пьедестал украшен рельефными сценами. По времени эта скульптура совпадает с остальными статуями Будды в Галвихаре.

Некоторые ученые усматривали влияние тантризма в буддийских скульптурах Галвихары. П. Фернандо пытался обосновать точку зрения о распространении идей тантризма на острове в XII в., однако это мнение вызвало возражения (См.: Nandasena Mudiyanse, ор. cit., рр. 107-119.). Тантризм действительно имел определенное влияние на острове, но в VIII в. в период правления царя Сены I. В скульптурах же Галвихары влияние тантризма не прослеживается.

Специальный интерес представляет статуя Будды в Ланкатилаке (в Полоннаруве) - самая высокая статуя на острове (превышает 13 м), выполненная из кирпича и покрытая штукатуркой (сохранность статуи, к сожалению, неважная, см. илл. 15). Будда стоит в традиционной позе: правая рука в положении "абхая-мудра", с согнутой в локте левой руки свисает край одеяния. Фигура прислонена спиной к задней стене помещения прямо против входа, откуда она сразу видна во весь рост и потому производит внушительное впечатление.

Среди памятников эпохи Полоннарувы специальную группу составляют скульптуры, посвященные светским историческим личностям. В целом эти статуи выполнены по общим канонам, но в передаче черт лица чувствуется стремление к большей конкретизации, почти к портретному сходству. Применение же здесь канонов связано с тем, что скульптуры изображали не простых людей, а знатных и высокочтимых - это статуи правителей, известных мудрецов и религиозных подвижников.

Рис. 55. Скульптура льва. Фрагмент лестницы из цитадели в Япахуве. Конец XIII в.

Среди светской скульптуры времен Полоннарувы самая известная находится у озера Топавэва (близ Потгулвихары). Эта в своем роде уникальная статуя высечена из гранитной скалы, к которой она прислонена спиной, и имеет около четырех метров высоты. Огромная стоящая фигура бородатого старца величественна, спокойна, полна царственного достоинства, хотя и лишена внешних богатых царских атрибутов. Одновременно в этом образе чувствуется внутренняя энергия и сосредоточенность. В руках старец держит предмет, напоминающий рукописный свиток из пальмовых листьев. Лицо его очень выразительно, черты конкретны и естественны, в них не заметна никакая искусственность или каноническая условность. Борода окладистая, слегка заостренная, длинные усы опущены, нос довольно широкий.

Фигура поставлена в позе "абханга", и, хотя положение головы прямое, изгибы туловища и ног придают ей участие в ритме трех наклонов. Поверхность тела плавно сглажена, мочки ушей удлинены, как у божества.

Вопрос об идентификации этой статуи вызвал большие споры среди исследователей (См.: S. Рaranavitana, Тhe Statue at the Potgul - vehera in Polonnaruwa. - Ceylon Journal of Science", 1928-1933, N 11, рt. 6; S. Рaranavitana, Тhe Statue at the Potgul - vehera in Polonnaruwa; Ceylon. - "Artibus Asiae ", 1952, vо1. XV, N 3, рр. 209-217.). Некоторые искусствоведы считают, что это фигура индийского мудреца Агастьи, другие склонны рассматривать ее как статую царя Парак-рамабаху I. Защитники первой точки зрения считают, что это мудрец, потому что он держит в руках рукопись, те же ученые, которые рассматривают статую как изображение царя, трактуют предмет в его руках как ярмо, представляющее символ власти. Была высказана также точка зрения, что статуя у Потгулвихары изображает аскета, возможно, Капилу.

По одним внешним признакам трудно окончательно решить, кого же изображает фигура - мудреца или царя, но в пользу последней идентификации говорит народное предание о том, что это фигура царя Паракрамабаху.

Рис. 56. Скальная статуя царя Паракрамабаху I (?) в Полоннаруве. XIIв

Как и для периода Анурадхапуры, особую группу скульптурных памятников эпохи Полоннарувы представляют статуэтки из металла. Некоторые из них также связаны с буддизмом, большинство - с индуизмом, имевшим, как уже отмечалось, влияние на Шри Ланка в различные периоды его истории. Во времена господства на острове южноиндийских династий туда ввозились статуэтки индуистских божеств, переселялись на Шри Ланка индийские мастера, воздвигались шиваистские храмы, руины которых были открыты в зарослях, поглотивших Полоннаруву. В этих давно заброшенных храмах археологи нашли бронзовые статуэтки периода ранних Чолов (IX-XIII вв.), когда на юге Индии наблюдался большой подъем в развитии скульптуры, особенно металлической.

Более древних ее образцов на Шри Ланка открыто очень немного. К ним можно отнести статуэтку божества богатства и земного благополучия Куберы (Джамбхалы), датируемую VIII в.

В этой небольшой статуэтке великолепно передана буйная жизнерадостность. Кубера смеется, точно захлебываясь, преисполненный избытком энергии. Жизненность образа, правдивость в передаче эмоций сочетаются с незаметными на первый взгляд, но неуклонно соблюдаемыми правилами обобщения форм. Художник стремился выразить, согласно господствовавшей традиции, идею наслаждения жизнью, ощущение телесного довольства, а не мощь сложения и его натуралистически точные черты. И это типично как для индийского, так и для цейлонского искусства этого периода. В образах высших и низших божеств, мифических персонажей, гениев сфер, святых и героев эпоса, возведенных в ранг полубожеств, как бы отвлеченно и условно ни трактовались их антропоморфные формы, даже если сложение тела сильно искажено символическим добавлением рук, глаз, ликов, - всегда сохраняется жизненность, убедительность и правдивость в передаче своеобразных эмоций и идей. Элементы реализма как бы перенесены с трактовки физического тела в сферу эмоций и духовных переживаний.

Рис. 57. Статуя бога Самана в Дамбуллавихаре. XVIII в.

Одна из наиболее ранних бронз - статуэтка бодхисаттвы Майтрейи, относимая к VII в. (илл. 43). Скульптор стремился передать в ней силу и непоколебимость бодхисаттвы. Несмотря на тонкость и изящество отделки многочисленных деталей украшений и одежды и небольшие размеры (высота 45 см), эта скульптура в известной мере монументальна.

Рис. 43. Скульптура бодхисаттвы - Майтрейи из Анурадхапуры. VI- VII вв.

Бодхисаттва стоит в четко выраженной позе трех наклонов, в ее крайней форме - "атибханга", но голова, увенчанная высокой короной, остается в вертикальном положении. Правая рука согнута в локте, левая опущена, обе мудры имеют символическое значение. От пояса спускается тонкая ткань, облегающая ноги почти до щиколоток, сбоку - бант, ниже - декоративные подвески и перевязи на бедрах, от колен спускается шнур, охватывающий обе ноги поперек. Второй, ювелирно украшенный пояс проходит у самой груди. Богатые ожерелья, браслеты на запястьях, над локтями и на лодыжках - все у бодхисаттвы, как у царя. Лик тверд и спокоен, без всякой эмоции. Внутренняя сила, почти суровость облика несколько смягчены изысканно отделанными украшениями и особенно изящными кистями рук с их красивой и тонкой игрой пальцев. Пьедестал круглый, сложно профилированный. Статуэтка находится в Музее Коломбо.

Интересна и статуэтка, изображающая шиваистского псалмопевца Сундарамуртисвами, жившего по традиции в Южной Индии в VIII столетии. Она найдена в Полоннаруве и датируется XI в. Фигура поставлена в позе "триб-ханги", в ней, как и в предыдущей скульптуре бодхисаттвы, тоже искусно показан ритм движения при общем равновесии позы. Преувеличенно тонкая талия и широкие плечи выражают обычный канон "львиного корпуса", но отсутствие мускулатуры у отвлеченно трактованных объемов тела подчеркивает не физическую, а духовную силу. Вдохновенная благоговейная любовь, преданность своему божественному идеалу, доходящая почти до экстаза, сквозят во всей фигуре, в ее легких наклонах, в необыкновенно изящных жестах рук и пальцев, даже в лице, хотя его черты и неподвижны.

Рис. 58. Статуи Будды в храме Ридивихара около Курунегалы. XVIII в.

В Полоннаруве были найдены также бронзовые статуэтки танцующего Шивы (Натараджи). Они выполнены в стиле ранних Чолов, когда на юге Индии был расцвет бронзового литья.

Одна из наиболее интересных статуэток Натараджи хранится в Музее Коломбо. Она датируется XI столетием и почти ничем не отличается от подобных скульптур из Тханджавура - столицы Чолов.

Можно предположить, что индуистская бронза завозилась на остров из Индии еще до того, как на Шри Ланка в период господства там Чолов стали отливать скульптуры небуддийских божеств. Власть южноиндийских правителей на острове окончилась лишь в XII в., а индуизм как официальный культ был прекращен царем Паракрамабаху II в XIII в. За этот период сингальские ремесленники, очевидно, научились от тамильских мастеров, которых завозили на Шри Ланка, изготовлять фигуры индуистских божеств. Вполне вероятно, что многие статуэтки, в частности Натараджи, которые практически неотличимы от тханджавурских образцов, создавали и сами тамильские мастера, сначала в Индии, а потом и на острове, применяя технику вытапливания восковой модели из глиняной формы.

Начиная с XIV в. неблагоприятные общественно-экономические и политические условия не способствовали дальнейшему развитию цейлонского искусства. Оно приходит в упадок, а монументальная каменная скульптура вообще исчезает.

В целом же тысячелетний период истории цейлонской скульптуры свидетельствует об ее высоком развитии, замечательном искусстве сингальских мастеров. Нельзя не отметить и явную связь местной скульптуры с традициями художественных школ Индии.

Рис. 59. Статуя Будды в 'доме образа' Медавалавихары. XVIII в.

Однако даже в тех случаях, когда связь древнего и средневекового искусства Шри Ланка с индийским была значительной, оно всегда сохраняло своеобразие и индивидуальность и было теснейшим образом связано с местными традициями. Известная общность с искусством Индии в отдельные периоды национальной истории была обусловлена не подражанием индийскому искусству и не превосходством последнего, а отражала тесные историко-культурные связи народов Индии и Шри Ланка.