Импрессионисты страдали глазными заболеваниями

Импрессионизм, направление в европейской живописи, возникшее во второй половине XIX века, заключающееся в передаче общего впечатления (impression), которое краски предметов и фигур производят при различном освещении, избегая всяких подробностей в рисунке. Возможно, отсутствие подробностей в рисунке было продиктовано вовсе не вдохновением великих художников.

Майкл Мармор, доктор медицины и офтальмолог Стэндфордской университетской школы медицины, написал две книги о глазных болезнях различных художников. Используя компьютерное моделирование и собственные медицинские знания, он воссоздал некоторые шедевры французских импрессионистов - Эдгара Дега и Клода Моне - в том виде, в каком их видели сами художники.

На иллюстрациях Мармора хорошо видно, что поздние полотна Дега, на которых изображены обнажённые купальщицы, настолько расплывчаты, что очень тяжело увидеть мазки и штрихи, которые автор наносил кистью. Поздние картины Моне, демонстрирующие пруд с лилиями и японский мостик в Живерни, (изменённые так, чтобы отражать основные симптомы катаракты) - стали тёмными и замутнёнными. Трепещущие, живые цвета (типичные для художника) приглушены и вытеснены оттенками коричневого и жёлтого.

"Женщина сушит волосы", 'размытая' Мармором, чтобы сымитировать, как видел своё полотно Дега.

И Дега, и Моне считаются основоположниками эры импрессионизма, и никто не ставит под сомнение, что их стиль сформировался до того, как болезни глаз повлияли на их видение окружающего мира. Однако их картины с годами становились значительно более абстрактными одновременно с ухудшением зрения. "Современники замечали, что в полотнах художников появлялись странная грубость или излишняя яркость, что было совершенно несвойственно их ранним изящным работам", - пишет Мармор в своей статье "Офтальмология и искусство: Симуляция катаракты Моне и болезней сетчатки Дега".

Картина Моне "Пруд с лилиями" (1899 год) и его же картина "Японский мост в Живерни" (между 1918 и 1924 годами), изображающая тот же самый мостик.

Мармор выбрал именно Дега и Моне для своего исследования, потому что оба художника страдали от глазных болезней, истории которых хорошо сохранились среди прочих исторических и медицинских документов. Дега страдал от болезни сетчатки, которая мучила его с 1860-го по 1910 годы. Заболевание прогрессировало, и его картины становились всё более грубыми.

Моне в течение 10 лет жаловался на катаракту, которая мешала ему правильно видеть и различать цвета. Он даже писал о том, что из-за ухудшения зрения ему приходилось запоминать, в каком месте находятся те или иные цвета на его палитре. В своих письмах 1914 года он писал, что цвета для него поменяли свою интенсивность: "Красные цвета стали тусклыми. И вместе с тем мои картины становятся всё более и более тёмными". Моне был вынужден ориентироваться в цветах, полагаясь не на собственное зрение, а на этикетки на тюбиках с краской.

"Современная фотография того самого мостика в Живерни, как он выглядит в реальности, а также результат обработки этого фото Мармором: тот же мост, каким его видит человек со средней степенью катаракты и как его видел художник, страдая от катаракты при остроте зрения 20/200 (на лучшем из двух глаз), зафиксированной у Моне в 1922 году "

"Как и болезнь сетчатки, катаракта также затуманивает зрение, - утверждает Мармор, - но гораздо более значимым для художника, стиль которого основан на использовании различных световых и цветовых вариаций, явилось то обстоятельство, что катаракта влияет на возможность видеть цвета. Думаю, Моне должен был очень сильно постараться, чтобы передать своё тонкое впечатление от тёмного, жёлто-коричневого сада, - пишет Майкл. - Медленно прогрессирующая возрастная катаракта проявлялась в виде затемнения и пожелтения хрусталика глаза, что сказывалось на остроте зрения и восприятии цветовой гаммы".

В 1923 году Моне решился на операцию по хирургическому удалению катаракты. После этого он вернулся к своему первоначальному стилю написания картин и даже выбросил большую часть работ, которые написал за предшествующее десятилетие. "Мои иллюстрации показывают, насколько было искажено его цветовосприятие, - говорит Мармор. - Некоторые люди скажут: "О! Это стилистическое решение". Но я с ними совершенно не согласен.

Как офтальмолог, я очарован визуальными элементами искусства, - говорит Мармор, чья стэндфордская резиденция украшена художественными произведениями современного искусства. - И я не хочу принижать исторической и художественной ценности картин великих импрессионистов". Автор исследования, напротив, считает, что его данные лишь ещё сильнее подчёркивают значимость и уникальность картин. Ведь для создания этих полотен живописцам пришлось пройти через настоящие испытания.