Пластика

Береза, липа, сосна... Как другие ваятели подчиняют своему искусству грозную стихию камня, резчики Древней Руси подчиняли себе стихию леса, шумящего на наших просторах, с его щедротами и обманами, глухоманью, зарастающими тропами и лучами солнца, пробивающимися сквозь тьму. Творчество этих художников, выросших и развивавшихся в самой гуще простого народа, было упорно, кропотливо и вдохновенно, ибо они стремились выразить материалом, покорным их воле, свои думы о мире, часто горькие, как их собственная участь, и свои самые светлые надежды. И так как эти думы и эти надежды были их кровными, неотделимыми от их существа, они выражали их по-своему, с покоряющей искренностью.

Как писал крупнейший знаток русского пластического искусства Г. М. Преснов, «безвестные даровитые резчики, которыми исстари славилась Русь, такие же народные поэты-художники, какими были народные сказители и певцы...»

Увы, от созданного ими сохранилось совсем немного. Тому причиной пожары во времена жестоких княжеских междоусобиц да опустошительные вражеские набеги. А главное, начиная с XVIII в. высшее русское духовенство отнюдь не поощряло это искусство. Тут сыграло роль и то, что статуи, столь многочисленные в католических костелах, пугали в православных храмах синод как заимствование религиозных обычаев «латинян», и то, как выразился один из церковников, что резные изображения по своему воздействию не могут быть отождествлены с иконописью «ввиду крайней легкости низведения в них духовно-божественного к самому наглядному образу, земному, материальному». Многие скульптуры были уничтожены по приказу духовенства, а другие запрятаны почитателями и потом ими забыты. Их обнаруживают теперь в монастырских рухлядных, кладовых, чуланах, на чердаках, колокольнях, часто полусгнившими или покрытыми разъедающим дерево голубиным пометом. Хорошо еще, что не все пошли на дрова.

Никола Можайский. Деревянная статуя. XIV в. Гос. Третьяковская галерея

Выставка древнерусской деревянной скульптуры, устроенная в 1964 г. Союзом художников СССР, Государственной центральной художественно-реставрационной мастерской имени академика И. Э. Грабаря и Государственным Историческим музеем, произвела в Москве и Ленинграде огромное впечатление. Можно сказать без преувеличения, что эта выставка имела мировое значение.

О первооткрывателе многих из выставленных скульптур, организаторе выставки, заслуженном деятеле искусств РСФСР Н. Н. Померанцеве наш известный художник П. Д. Корин, крупнейший знаток и собиратель древнерусского искусства, писал, что «восстанавливая красоту, он помог восстановить истину».

Истину — о некогда отрицавшемся вкладе древнерусского художественного гения в великое искусство ваяния.

Параскева Пятница. Деревянная статуя. XVI в. Новгородский историко-художественный музей

Выставка показала пластическое творчество русского народа, начиная с XIII в. Поэзией былинного эпоса, героической борьбы народа за свержение монголо-татарского ига веет от архангелов в воинских доспехах, особенно от образа Георгия Победоносца в его таком смелом и прекрасном порыве, от величаво-незыблемого Николая Можайского с мечом в руке, поэзией мудрой и властной женственности от образа Параскевы Пятницы, покровительницы земледелия, плодородия, здоровья.

В той сокровищнице всех видов искусства, что представляет собой Московский Кремль, мы отметим еще один памятник, дополняющий общую картину художественного творчества XVI в. Это — «царское», или «моленное место» Ивана Грозного в Успенском соборе.

«Царское место» Ивана Грозного в Успенском соборе Московского Кремля. 1551 г.

В нем отразилось мастерство древнерусских резчиков по дереву, о которых мы до сих пор упоминали лишь вскользь.

В середине XVI в. в русском изобразительном искусстве усилились новые веяния. Содержание его расширилось в стремлении сочетать церковную догматику с реальной жизнью. Это вызвало значительное неудовольствие. В частности, с яростными протестами выступил дьяк Висковатый. В одной росписи возмутило его, например, что там рядом с Христом была изображена «пляшущая женка». Он вообще восставал против всякого отступления от древних канонов. Церковь, однако, была вынуждена считаться с новыми веяниями. Так, знаменитый Стоглавый собор разрешил изображать на иконах «цари и князи и светители и народи», равно как и не возражал против «бытийного письма» (иначе исторических сюжетов).

Светское начало заявляло в искусстве свои права.

Выступление в поход князя Владимира Мономаха. Рельеф «Царского места» Ивана Грозного в Успенском соборе Московского Кремля. 1551 г.

Торжественное «место», где Грозный присутствовал на богослужении, отражает эти веяния. Причем резчик лучше справился с новыми задачами, чем многие его современники — живописцы, композиции которых, как мы уже говорили, часто перегружены деталями, маловыразительны и при всей своей дробности однообразны. Само «место» с его шатровым покрытием и кокошниками очень декоративно. Выполненные низким рельефом изображения утверждают преемственность власти русских царей от византийских императоров, раскрывают легенду о происхождении шапки и барм Владимира Мономаха. «Битва суздальцев с новгородцами» — первое в русском искусстве живописное произведение на историческую тему — было все же иконой со всей ей присущей условностью, отмеченной чарующей сказочностью. Тут мы видим уже живое повествование с разнообразием массовых сцен и передачей характерных черт отдельных фигур (например, князя Владимира, гарцующего на коне с поднятой рукой).

В. Д. Ермолин. Фрагмент статуи св. Георгия. 1464 г. Гос. Третьяковская галерея

Есть свидетельство, что великий князь Иван Васильевич украсил свой дворец «каменными изваяниями по образцу Фидиевых». Однако каменных скульптур того времени до нас не дошло. Во всяком случае, не приходится сомневаться, что дерево оставалось самым привычным и любимым материалом русских ваятелей. Равно как плоский рельеф больше, чем круглая скульптура, отвечал древнерусской художественной традиции с ее любовью к узорочью. Поиски объемной пластической формы, проявлением которых служит замечательный во многих отношениях фрагмент статуи св. Георгия, исполненный Ермолиным в 1464 г. (ныне в Третьяковской галерее), не получили развития в древнерусской скульптуре. «Царское место» в Успенском соборе явно знаменует торжество плоской резьбы.

Развитие русского искусства в XVI в. было многогранным и динамичным. Древнерусское зодчество достигло в первой его половине своего самого высокого уровня. В живописи, уже пережившей свой расцвет, и особенно в миниатюре, наметились сдвиги, значение которых еще не было полностью осознано. Много нового родилось в этом веке и много старого отмерло.

Огромное значение для всей культуры нашей страны имело книгопечатание. Гравюра на дереве получила широкое распространение в книжной иллюстрации. Дело первопечатника Ивана Федорова было продолжено его учениками.

Древнерусская художественная традиция не иссякла в XVI в. Не иссякла она и в следующем, хоть решительный поворот уже стал тогда очевидным.