Антон Павлович Чехов (1860-1904)

Был я у Левитана в мастерской. Это лучший русский пейзажист, но, представьте, уже нет молодости. Пишет уже не молодо, а бравурно [...] Пейзаж невозможно писать без пафоса, без восторга, а восторг невозможен, когда человек обожрался. Если бы я был художником-пейзажистом, то вел бы жизнь почти аскетическую.

(1895. Письмо А. С. Суворину, 19 января. - Полн. собр. соч. и писем, т. 16. Письма, IV. М., Гослитиздат, 1949, с. 206, 207.)

Многоуважаемый Павел Федорович, сегодня я был у Антокольского и сделал, кажется, больше, чем нужно [...] получил от Антокольского для нашего будущего музея "Последний вздох^*", овал из гипса, верх совершенства в художественном] отношении. Голова и плечи распятого Христа, и чудесное выражение, которое меня глубоко растрогало [...]

^*(Бронзовый горельеф М. М. Антокольского "Последний вздох Христа на кресте" (1877) был получен для музея в Таганроге; в организации музея принимал участие Чехов.)

Что касается Петра Вел[икого], то я того же мнения, что и Вы. Это памятник^*, лучше которого не дал бы Таганрогу даже всесветный конкурс, и о лучшем даже мечтать нельзя. Около моря это будет и живописно, и величественно, и торжественно, не говоря уж о том, что статуя изображает настоящего Петра, и при том Великого, гениального, полного великих дум, сильного.

^*(Речь идет о статуе М. Антокольского "Петр I". 1872. (Статуя "Петр I" (1872, бронза, Гос. Третьяковская галерея и Гос. Русский музей) была выполнена М. М. Антокольским для памятника (установлен в Петербурге на Сампсониевском проспекте, а также в Петергофе, Архангельске, Таганроге)). В связи с исполняющимся в сентябре 1898 г. 200-летием Таганрога общественность города приняла решение соорудить памятник Петру I; первоначально предполагали объявить конкурс на проектирование монумента. Но в ходе обсуждения (Чехов принимал в нем участие) пришли к мысли поставить в качестве памятника статую Петра I работы Антокольского, что и было осуществлено.)

(1898. Письмо П. Ф. Иорданову, 16/28 апреля. - Полн, собр. соч. и писем, т. 17. Письма, V. М., Гослитиздат, 1949, с. 258.)

Большое, сердечное Вам спасибо за книгу^*. Я прочел ее с большим интересом и с большим удовольствием. Дело, между прочим, в том, что моя мать, уроженка Шуйского уезда, 50 лет назад бывала в Палехе и Сергееве (это в 3 верстах от Палеха) у своих родственников иконописцев, тогда они жили очень богато: те, что в Сергееве, жили в двухэтажном доме с мезонином, громадном доме. Когда я сообщил матери содержание Вашей книги, она оживилась и стала рассказывать про Палех и Сергеево, про этот дом, который тогда уже был стар. По сохранившимся у нее впечатлениям, тогда была хорошая богатая жизнь; при ней получались заказы из Москвы и Петербурга для больших церквей.

^*(Н. Кондаков. Современное положение русской народной иконописи. СПб., 1901.)

Да, народные силы бесконечно велики и разнообразны, но этим силам не поднять того, что умерло. Вы называете иконопись мастерством, она и дает, как мастерство, кустарное производство; она мало-помалу переходит в фабрику Жако и Бонакера^*, и если Вы закроете последних, то явятся новые фабриканты, которые будут фабриковать на досках, по закону, но Холуй и Палех уже не воскреснут. Иконопись жила и была крепка, пока она была искусством, а не мастерством, когда во главе дела стояли талантливые люди; когда же в России появилась "живопись" и стали художников, учить, выводить в дворяне, то появились Васнецовы, Ивановы, и в Холуе и Палехе остались только одни мастера, и иконопись стала мастерством.

^*(Фабрика Жако и Бонакера. изготовляла иконы.)

Кстати сказать, в избах мужицких нет почти никаких икон; какие старые образа были, то погорели, а новые - совершенно случайны, то на бумаге, то на фольге.

(1901. Письмо Н. П. Кондакову, 2 марта. - Полн. собр. соч. и писем, т. 19. Письма, VII. M., Гослитиздат, 1950, с. 48, 49.)