Летящие кони солнечных дорог (Пюрвеев Д. Б.)

В V веке н. э. мирная жизнь многих европейских государств была неожиданно прервана нашествием кочевых орд гуннов^*, вышедших из далеких азиатских глубин. Бурному натиску стремительной конницы гуннов оказались не в состоянии противостоять ни прекрасно вооруженная и хорошо обученная римская пехота, ни мощные укрепления городских стен. О кочевниках-пришельцах, которые, казалось, слились со своими конями, напомнив европейцам грозный образ воина-кентавра, об их землях и тем более об их быте и культуре оседло-земледельческая Европа того времени не знала почти ничего.

^*(Гунны - более позднее европейское название хуннов, одного из древних народов, проживающих на территории Центральной Азии.)

Несколько веков спустя у стен городов Киевской Руси и городов на Днепре и Дунае и даже у ворот Цареграда (Константинополя) вновь появились стремительные всадники - кочевники-печенеги, половцы. И снова в Европе ничего не было известно ни о них самих, ни о землях, откуда они пришли.

И только в XIII веке, когда возникла могущественная империя кочевников, покорившая многие страны Европы и Азии, европейцы узнали, что родина гуннов, печенегов, половцев и других тюркских и монгольских народов - Центральная Азия.

Сегодня Центральная Азия - это огромный, исторически сложившийся культурно-этнический ареал, охватывающий различные части азиатского материка, населяемого многочисленными оседло-земледельческими и кочевыми народами, а именно: некоторые районы Ирана, Афганистана, Пакистана, часть Северной Индии, территория советских республик Средней Азии и Казахстана, Монголия, западные, северо-западные и северовосточные районы КНР и отчасти Южная и Восточная Сибирь.

Значительную часть территории Центральной Азии, протянувшуюся с запада на восток, от Черного моря до Амура, и с севера на юг от Алтая до предгорий Тянь-Шаня, занимают обширные степные пространства, образно названные Великой степью. Именно здесь, в степях Причерноморья и Приазовья, Поволжья и Алтая, Средней Азии и Казахстана, Южной Сибири и Монголии, Восточного Туркестана и предгорий Тибета, расселялись гунны, печенеги, половцы и другие кочевые предки воинственных тюркских и монгольских народов. Отсюда они 60 совершали свои далекие походы, воевали, организовывали мощные союзы и государства, формировали свою самобытную культуру и быт, обменивались материальными и культурными ценностями.

Великая степь является фоном всей исторической судьбы Центральной Азии. Нельзя понять закономерности развития государств, образовавшихся в Центральной Азии, центрально- азиатской культуры и искусства, не рассматривая их во взаимосвязи с динамическими процессами развития всего степного региона как единого целого.

Уникальной особенностью жизни Великой степи как явления мирового исторического процесса, всегда бывшей загадкой со многими неизвестными, является ее разнообразный облик, цикличность и крайность состояний: от пустоты и безлюдности до избытка жизненной стихии в самых ее разносторонних проявлениях. И для оседлых цивилизаций древности, и для первооткрывателей позднего средневековья и Возрождения, ученых Нового времени и исследователей нашего столетия этнический и культурно-исторический облик этого региона представал то нерасчлененным монолитом, поразительным по своей внутренней целостности, то бесконечной множественностью образований - этнических, хозяйственных, культурных, природных, замкнутых, ни внешне, ни внутренне не связанных.

Разные формы хозяйствования обитателей Центральной Азии, явившиеся гармоничной формой адаптации человека к данной природной среде, а именно кочевое животноводство и оседлое земледелие, и стали основой того разделения, которое качественно отразилось и на особенностях развития культуры народов этого огромного региона. Нельзя отдать предпочтение или оседло-земледельческой или кочевой культуре. Они развивались параллельно, и каждая развивалась самостоятельно, взаимодополняя и взаимообогащая одна другую при соприкосновении, причем в Центральной Азии эти культуры нашли оптимальный и органичный способ сосуществования.

У древних иранцев, греков, римлян, византийцев, у первых европейских путешественников XIII века, являвшихся представителями оседло-земледельческого мира, при столкновении с кочевниками, сложилось одностороннее, предвзятое мнение, что серьезно отразилось в дальнейшем на взглядах европейцев на кочевой мир. В результате на заре европейского гуманизма XIV века было провозглашено разделение народов на "избранных" и "неизбранных", на Запад и Восток. Великая степь считалась неполноценной, варварской, неспособной к развитию собственной культуры, она признавалась только ареной деятельности кочевников, которые постоянно угрожали Западу.

И только в наш век эта точка зрения, господствовавшая более семи веков, опровергнута мировой исторической наукой, и прежде всего русской и советской. Так, были вновь "открыты" для современных поколений людей Центральная Азия, Великая степь, единство кочевого мира, основанного на разности языков, культур, религий. И если до сих пор нам были более известны шедевры культуры и искусства древних цивилизаций античности, средневековья, Ренессанса в Европе, то теперь нам предстоит открыть таинственную и захватывающую страницу мировой цивилизации - искусство Центральной Азии и ее образующего ядра - Великой степи.

У народов Центральной Азии существует в разных вариантах красивая и поэтическая легенда о крылатом коне. Легенда гласит, что у одного юноши был любимый и неразлучный с ним крылатый конь. Когда юноша летел на своем любимце на свидание к возлюбленной, буйная грива и шелковый хвост коня издавали чудную мелодию. Все живое и неживое, даже золотая пыль солнечных дорог, по которым летел крылатый конь, замирало в сладостном забытьи, слушало чудную мелодию. Но злая соперница в черной зависти отрезала крылья коня - и он умер. Велико было горе юноши, потерявшего друга. В память о неразлучном спутнике он сделал каркас из дерева, обтянул шкурой, а конец грифа получившегося инструмента украсил головой коня. Из волос гривы коня он сплел струны, а из хвоста сделал смычок. И вновь полилась над просторами степей чудная мелодия, рожденная летящим по солнечным дорогам верным другом кочевника - конем.

Такая легенда могла родиться только у народа, в хозяйственной жизни которого конь имел важнейшее значение. Кочевник и конь неразделимы. Конь всегда с ним - в играх, на охоте или в битве. Вся хозяйственная и культурная жизнь кочевника неразрывно связана с конем. Поэтому он одухотворял, поэтизировал коня, и не случайно конь, как и другие святыни, отождествляется в легендах и искусстве кочевников Центральной Азии даже с солнцем.

За более чем 3000 лет существования в Центральной Азии кочевого животноводства, наилучшим образом приспособленного к степному ландшафту, на просторах Великой степи сменилось много племен, то выраставших в могучие народы, то рассыпавшихся на отдельные семьи, входившие в состав других образований. Хунны, тюрки, уйгуры, кидани, монголы - все имели особые, только им присущие черты, но все они входили в единое степное образование.

К середине I тысячелетия до н. э., в эпоху раннего железа, кочевники обширных территорий Великой степи были на высшей ступени первобытнообщинного строя. Сходство условий жизни и хозяйствования, а главное - подвижность быта и взаимосвязь степных племен породили близость их культуры и однотипность искусства. Благодаря археологическим раскопкам советских ученых П. К. Козлова, С. В. Киселева, С. И. Руденко и других открыты великолепные памятники искусства кочевников, так называемый "звериный стиль".

Обитатели бескрайних степей Центральной Азии тысячелетиями создавали и шлифовали свою самобытную, многогранную и богатую культуру, внося свой вклад в культуру всего человечества.

Понятием "звериный стиль" принято обозначать широко известную изобразительную манеру мастеров-художников первой половины - середины I тысячелетия до н. э. Оригинальная и своеобразная в каждом местном варианте, эта манера изображения имела характерные общие черты. Предметы, выполненные в "зверином стиле", встречаются на большой территории от Восточной Европы до Южной Сибири, Алтая и Монголии; тысячи находок отмечают путь его распространения. Этот характерный художественный стиль, нашедший различные аналогии в творчестве многочисленных скифских, сарматских, сако - массагетских и других кочевых племен, населявших Великую степь, сложился под воздействием общих черт хозяйствования и быта. Подвижность кочевого быта, постоянные контакты между различными племенами, совместное участие саков, скифов, сарматов и других кочевников в военных походах в страны Передней Азии способствовали появлению многих общих элементов в материальной культуре.

Каковы же характерные черты и мотивы этого степного искусства эпохи раннего кочевничества? Прежде всего, это декоративно-прикладное искусство, представлявшее собой органичный сплав утилитарного и изобразительного, искусство, реалистическое по форме и мифологическое по содержанию. Главной темой его были изображения зверей и различных мифических зооморфных^* чудовищ. Зародившись в VIII - VII веках до н. э., "звериный стиль" постепенно развивался, отражал строй мыслей и чувств его создателей и характер эпохи. Сюжетной основой этого искусства были пришедшие из глубины веков мифы о происхождении людей от различных животных: ведь человек не мыслил себя в отрыве от природы, потому что он был частью ее. Поэтому в образе предка того или иного рода или племени выступал какой-либо зверь или птица: волк, тигр, олень, баран, козел, ворон, степной орел и т. д. И не случайно так почитались у кочевников предметы с изображениями зверей или птиц, которые служили им в качестве талисмана или священного орудия. Так, например, родовой зверь - тотем, украшавший оружие воина, по его представлению, незримо помогал ему, придавая смелость, и делал его неуязвимым, а различные изображения животных, которые он носил в качестве амулета, передавали ему свои природные свойства - стремительность, мощь, зоркость. Искусство "звериного стиля" явилось как бы зеркалом, отображающим опосредованные взаимоотношения людей с окружающей их природой, восприятие человеком действительности как вечного поединка добра и зла, жизни и смерти.

^*(Зооморфные чудовища - художественные образы в виде зверей, животных, птиц и вымышленных существ, выражавших ярость, силу, злость, могущество, власть и т. д.)

Золотая фигурка горного козла. VI в. до н.э

Характерными изделиями "звериного стиля" являются вещи из богатых Пазырыкских, Башадарских, Туэктинских, Катандинского и других курганов на Алтае (VI - IV века до н. э.). Это войлочные, деревянные и кожаные изделия, дополняющие предметы из металла. Они украшены фигурами баранов, кабанов, оленей, горных козлов, тигров, барсов, степных кошек, зайцев, гусей, лебедей, орлов, пеликанов, тетеревов, фантастических животных и т. д. Есть и изделия с типичными для искусства ранних кочевников сценами борьбы хищников или нападения хищников на копытных. В них много общего с произведениями искусства Переднего Востока и Ирана.

Золотые и бронзовые украшения древних скифов, выполненные в 'зверином стиле'

По всей Сибири - в Минусинской котловине, долинах Лены, Енисея и других районах археологами тоже найдены различные изделия, выполненные в "зверином стиле". Например, известна замечательная коллекция золотых блях, собранных из разрушенных сарматских, западносибирских и сибирских погребений V - I веков до н. э., так называемая Сибирская коллекция Петра I. На этих бляхах как бы оживает богатый животный мир сибирских рек, лесов и степей. Рыбы, змеи, утки, лебеди, орлы, соколы, ежи, олени, лоси, косули, лани, горные бараны, волки, барсы, тигры, львы, лошади, яки, верблюды чередуются с львиными и орлиными грифонами и другими сказочными чудовищами. Фигурки фантастических и реальных зверей как бы вырастают из концов массивных витых золотых браслетов и шейных гривен. Как и на алтайских древних вещах, здесь богато представлены сцены борьбы зверей и чудовищ: нападение грифа на яка и тигра, оспаривающего у грифа эту добычу, змеи на волка, тигра на коня, борьба тигра и двугорбого верблюда, изображенная на фоне дерева, и т. д.

Грифон - каменная деталь колонны в Персеполе. VI в. до н.э

Изделия, выполненные в "зверином стиле", встречаются в Туве, Монголии, Забайкалье. И здесь мы видим оленей с ветвистыми рогами в традиционной позе с поджатыми ногами. Имеются и вещи, украшенные фигурками баранов и козлов, а также круглые бляхи в виде свернувшегося хищника. В каждом выступе предмета, в обушке топора, рукоятке ножа, венчике котла - везде как бы таится зооморфное начало, готовое в любой момент, повинуясь желанию мастера, выглянуть на свет, как бы "прорасти" фигурками животных, их головками, ушами, глазами, копытами, рогами.

Интересные образцы изделий, выполненных в "зверином стиле", найдены археологами на территории Казахстана. Здесь были обнаружены удивительные по своей экспрессии золотые бляшки, изображающие кабанов и оленей с поджатыми ногами в позе, характерной для скифо - сибирского "звериного стиля" и нигде, кроме степи, не встречающейся, а также золотые фигурки свернувшихся пантер и сидящих орлов, поднявших инкрустированное бирюзой крыло.

Раскопки богатого сакского кургана у города Иссык близ Алма-Аты позволили воспроизвести культуру и искусство кочевников, обитавших в I тысячелетии в этой части Великой степи. Так, например, одежда родовой знати расшивалась золотыми, тонко выполненными фигурными бляхами, а головной убор украшали золотые головки коней, козлов, фигурки барсов и птиц, искусно декорированные листьями и растительными побегами. Венчала такой красивый головной убор вполне реалистическая золотая фигурка архара. Пояс украшали две прямоугольные массивные бляхи с изображениями лосей, летящих галопом, - поза, обычная для скифо - сибирского искусства; на колчане нашивали золотые пластины с фигурами лошадей.

Зоной распространения скифо -сибирского "звериного стиля" были и районы предгорий Тянь-Шаня и степей Семиречья и более южные районы, вплоть до Памира. Для искусства народов этих территорий характерны такие изделия, как курильницы и жертвенники в виде столиков, часто с ажурными поддонами и фигурками животных, а также котлы с ножками в виде животных, причем головы и ноги - баранов, а части тела - хищников. На оружии или отдельных бытовых предметах изображали сцены борьбы зверей или представителей местной фауны - яков, горных козлов, архаров, лошадей и т. д.

Элементы украшений скофов, выполненные в 'зверином стиле'

Зооморфные сюжеты преобладали в творчестве ближайших восточных соседей скифов - сарматов. Их "звериный стиль" занимает как бы промежуточное положение между искусством европейских скифов и казахстанских и сибирских племен Великой степи. Вещи сарматов, в особенности конская сбруя, богато украшены фигурами животных, грифонов, козлов, медведей, зайцев, пантер, барсов, волков, оленей и др. В сарматских курганах находят браслеты и гривны с мощными выразительными звериными мордами на концах.

Гранитное изваяние дракона, украшавшее вход в Кондуйский дворец. VII в.

Как видим, "звериный стиль", имевший распространение по всему пространству Великой степи с запада на восток и с севера на юг, не был искусством какого-то одного народа, а был явлением общим, характерным для всех. Это был общий художественный стиль, выражавший духовную общность и уровень материального и культурного состояния очень большой совокупности народов Великой степи, где сама природа способствовала соединению, взаимным контактам населявших ее кочевых племен.

Это подлинное искусство, рожденное в недрах кочевой степи и характеризующееся, специфическим отношением к действительности и отсюда особым образным строем, представляет собой явление в истории мировой культуры. Высокий уровень развития ремесла и культуры кочевников Великой степи способствовал созданию в I веке н. э. первой в Центральной Азии крупной державы хуннов, высокорослые и русоволосые, с голубыми глазами обитатели которой умели плавить золото, изготавливать высокохудожественные изделия, строить города.

Период господства Тюркского каганата характеризуется расцветом архитектуры кочевников-тюрок. Пышные летние и зимние ханские ставки в центре Великой степи и стационарные^* поселения по ее окраинам показательны для этого периода, оставившего, как и эпоха хуннов, значительный след в развитии искусства Центральной Азии.

^*(Здесь: постоянные, оседлые, в отличие от кочевых.)

'Каменная баба' - скульптурное изображение воина - кочевника. Эпоха древних тюрок. VIII в.

Хунны и тюрки изобрели такие вещи, как стремя. Первая кочевая повозка на деревянных обрубках была заменена ими сначала коляской на высоких колесах, а потом вьюком. Кочевниками были изобретены изогнутая сабля, вытеснившая тяжелый прямой меч, и длинный составной лук, метавший стрелы на значительное расстояние. Слава о кочевниках как прекрасных стрелках разнеслась по всему миру. Дионисий Периэгет, географ II века н. э., писал: "За Согдианой по течению Яксарта (современная река Сырдарья. - Ред.) обитают саки, стрелами бьющие, их всех стрелков в мире самые искусные, не пускающие стрелы наудачу".

Мир кочевников Великой степи был общим огромным культурно-историческим фоном, на котором каждый из населявших его народов создавал свои культурные ценности: кочевые города, оригинальные сборно-разборные архитектурные сооружения, изумительные по красоте и мастерству исполнения художественные и бытовые изделия, свою монументальную скульптуру - таинственные изваяния из камня и дерева. И сегодня еще на просторах Великой степи от Северного Кавказа до Алтая и Монголии можно встретить каменные изваяния из гранита и песчаника, которые смотрят на нас из глубины веков бесстрастно и отрешенно. Когда-то они стояли на вершинах курганов или на возвышенном месте, доминируя над обширными пространствами степей и предгорий. Каменные изваяния в виде скульптурных изображений человека или стилизованных стел - памятники ушедшим из жизни реальным лицам: хану, батыру, мудрецу или знатной женщине. Объединяет памятники Великой степи постоянное символическое их участие в духовной и материальной культуре всех степных народов.

Скульптура кочевников Великой степи в разные времена была совершенно различной. Наиболее ранними скульптурами являются каменные изваяния, которые представляют собой схематически очерченные фигуры с лишь обобщенно обозначенными руками, в одной из которых - сосуд, прижатый к животу. Обычно это был невысокий рельеф, контурный резной рисунок или объемная скульптура, вытесывали их из прямоугольных камней. Среди этих ранних скульптур в степях Семиречья, Центрального и Восточного Казахстана, Южной России наиболее распространены фигуры мужчины-воина, который в правой руке держит чашу, а левая опирается на кинжал или саблю, висящие на узком поясе. Но встречаются и изображения женщин в головных уборах или с прическами в виде кос, украшенные ожерельями и гривнами на шее и серьгами в ушах. У некоторых скульптур вытесано только лицо, чаще - голова человека. И, как пишет советский ученый-искусствовед А. А. Формозов, "это были первые фигуры людей, гордо возвышавшиеся на земляных пьедесталах над еще девственной степью".

Башня духов предков XIX век. Казахстан

На просторах же Алтая, Южной Сибири, Прибайкалья и Монголии встречаются ранние скульптурные памятники иного рода, составляющие отличительную черту их культурно - исторического ландшафта. Это так называемые "оленные камни" - округленные и прямоугольные в поперечном сечении каменные столбы с нанесенными на них зооморфными изображениями, основными из которых являются изображения оленей. Олени с характерными для скифо - сибирского "звериного стиля" рогами и подогнутыми ногами на этих стелах, по-видимому, отражали представление об этом животном как о тотеме, связанном с культом предков.

Скульптура кочевников более позднего тюркского периода уже несла на себе признаки пластического понимания формы и представляла собой либо стоящие, либо сидящие человеческие фигуры, с четкой схематической прорисовкой объема плеч, бедер, торса, положения рук и ног, правда, все в той же композиции вертикальной каменной стелы. В скульптуре с подробнейшими деталями рельефно изображаются оружие, одежда, украшения. Это уже была характерная для той эпохи специфическая объемная скульптура, со своей особой композицией, техникой исполнения, конкретными чертами портретного сходства.

Стела с надписью, посвященной Кюль - Тегину. VIII в.

Одним из самых значительных монументальных памятников тюркского периода, частично сохранившихся до наших дней, является архитектурно-скульптурный комплекс в честь полководца кочевников Кюль - Тегина, сооруженный в долине Орхона в 731 г. Мемориальный храм этого комплекса представлял собой квадратное в плане здание на земляном цоколе с двумя камерами и деревянными колоннами на каменных основаниях, с оштукатуренными и расписанными фресковой живописью стенами, с кирпичным полом и черепичной крышей. Внутри храма в мраморной чаше горел жертвенный огонь, бросая таинственные блики на стены с картинами былых стражений, выигранных полководцем, и озаряя мраморную статую Кюль - Тегина, высвечивая его сильное и властное лицо под высокой шляпой с изображением в мелком рельефе орла с распластанными крыльями. Крыша над воротами, ведущими на мощеный двор, была покрыта черепицей. Сразу же за воротами находились "стоящие" и "сидящие" статуи с объемно прорисованными деталями одежды, пояса и украшений. Непосредственно перед входом в храм на пьедестале в виде каменной черепахи была установлена стела, представляющая собой усеченную пирамиду высотой 3 м 15 см. Верхняя часть стелы - пятиугольный щит - была обрамлена изображением дракона. Одну сторону щита украшала тамга^* хана, на другой была указана дата сооружения. Правее этой надписи - две строчки рунического письма^**, которое заполняет и три другие стороны поверхности стелы.

^*(Тамга - родовой знак в виде какой-либо геометрической фигуры.)

^**(Здесь: древнейшие письмена.)

За храмом лежал огромный черный кубический камень с отверстием вверху посередине, за ним перед восточными воротами, завершавшими композицию комплекса, стояли каменные скульптуры воинов и два каменных барана, выполненных в довольно реалистической манере, с некоторой долей стилизации, вызванной особенностями материала; весь комплекс был окружен по периметру прямоугольным валом и рвом.

Вот одна из переведенных сегодня надписей, покрывавших стелу:

 Всего мы ходили войной двадцать пять раз, 
 Дали тринадцать сражений, 
 У имевших государство мы отняли государство! 
 У имевших каганов*** мы отняли кагана! 
 Имевших колени мы заставили преклонить колени! 
 Имевших головы мы заставили склонить головы! 

 	(Перевод И. Стеблевой)

^***(Каган - верховный правитель, хан у древних тюрок.)

Далее тюркская надпись призывает тюрок к единству.

Характерно, что в другом храмовом комплексе, сооруженном в 734 г. в честь отважного предводителя древних тюрок Бильге - кагана, много сделавшего для укрепления единства тюрок и стремившегося обеспечить мир и покой внутри каганата, сохраняется та же композиция и набор выразительных средств, что и в комплексе, посвященном Кюль - Тегину. В храмовом комплексе Бильге - кагана - те же статуи, такая же по форме и декоративному оформлению с образными, поэтическими посвящениями стела, такой же огромный черный камень с отверстием, лишь вместо баранов, охранявших вход в святилище храма с восточной стороны, были львы.

Памятник тюркскому принцу Тоньюкуку, известному своей образованностью и просветительской деятельностью, имеет несколько иное композиционное решение. Но и здесь есть крытый черепицей храм, стела с выразительным древним текстом, каменные статуи, валы и рвы по периметру комплекса. Надпись вырезана на двух врытых в землю прямоугольных вертикальных каменных стелах, обратная сторона которых декорирована пышным растительным орнаментом. На восток от храма тянется, теряясь в горах, длинная вереница каменных столбов - балбалов, символизирующих убитых врагов.

Интересно отметить, что, наряду с художественно-изобразительными достоинствами рассмотренных нами древнетюркских мемориалов, памятников искусства скульптуры восточной части Великой степи, они имеют еще и литературно-историческую значимость. Рунические надписи, оставленные древними тюрками, представляют собой довольно образные эпические литературные произведения, выражающие художественный вкус и поэтическое мастерство их создателей. Эти надписи служат образцом древнетюркской историографии и являются крупнейшим памятником рунической письменности древних кочевников-тюрок.

Стела с надписью, посвященно Тоньюкуку. VIII в.

И если для каменной скульптуры восточных тюрок при всей ее детальной разработанности, с одной стороны, и схематизме - с другой, было характерно, что она вписывалась в конструкцию камня, т. е. композиция целиком была подчинена конфигурации камня, то на западе Великой степи тюркские скульптуры были иными. Прежде всего несколько изменилась композиция скульптуры. Так, например, сосуд на животе сжимают не одна, а две руки, появились "сидящие" и "стоящие" мужские и женские скульптуры. Но наибольшее изменение произошло в самом пластическом образе скульптур. Стали четко разделяться объемы тела - голова, руки, живот, ноги. Скульптура уже имеет не только фронтальный вид, как у древних тюркских скульптур на востоке Великой степи, но и круговой объемный обзор. Поверхности масс и объемов четко переходят одна в другую, образуя сложные конфигурации. Создается определенная светло-теневая пластика скульптуры, выразительность ее усиливается игрой света и теней от выступающих и западающих частей. Постепенно каменный плоский столб с на царапанными на нем линиями лица, рук, ног и т. д. сменился художественным скульптурным изображением, в котором образ человека передается не в схематических, хотя и осмысленных линиях, а в пластически выразительных формах. Эта тенденция в развитии скульптуры, зародившись в восточной части Великой степи, достигла наивысшего расцвета в половецких степях. "Но и среди древнейших тюркских изваяний Центральной Азии, - пишет искусствовед Г. А. Федоров - Давыдов, - есть "каменные бабы", отличающиеся от плоских стел своим реализмом, понимание форм, пластики, ритма линий". Только там это была особая манера изображения умершего или его окружения, если это был не рядовой человек, которого суждено забыть вскоре после его смерти, а знатная персона - обожествленный герой, каган, имени и памяти которого предстоит жить вечно. Потому-то статуи в храмах, связанных с их культом, - это выразительные объемные изваяния, не похожие на статуи обыкновенных воинов в степях Центральной Азии, и выполнить их могли только мастера, которые располагали набором мощных пластических средств. Каменные изваяния, появившись в VII веке вместе с каменными оградами и балбалами, в видоизмененных формах просуществовали в западных и центральных частях Великой степи до XI - XII веков. С распространением ислама культ каменных изваяний сошел на нет. Они появились вновь после XVI века в восточной части Великой степи - в Монголии, но уже в новом качественном виде, как изображения божеств новой религии - ламаизма.

Великая степь только на первый взгляд кажется однообразной. Ее пересекают горные хребты, покрытые густым лесом, прорезают речные долины, заросшие ивами и тростником, есть в ней и пустыни, цветущие ранней весной и выгорающие жарким летом.

Разнообразные природно-климатические условия Великой степи продиктовали ее обитателям и различные формы приспособления к ним. Каждый народ развивал свои традиции ведения хозяйства и, конечно же, в соответствии с природными условиями сооружал привычные ему жилища.

Каким же было жилище, которое отвечало требованиям кочевого скотоводства и служило надежной защитой от сурового климата?

Дверь казахской юрты

Это юрта, или кибитка, как называют ее европейцы, "эсгий гэр" - по-монгольски, "кийиз уй" - по-тюркски. В ней кочевник находит защиту от летнего зноя, суховеев, дождей и зимних морозов. Из чего может быть сооружено жилище в бескрайних безлесных пространствах? Как оно устраивается и украшается?

Оказывается, многое из того, что находится внутри и снаружи жилища, выполнено из продуктов животноводства. Из шерсти овец свален войлок и выделаны ковры, превращенные затем в теплые стены. Шкурами животных покрывают пол. Рубцом^* обтянуты музыкальные инструменты, а из тонких кишок овец и коз, из конского волоса сделаны струны для них. Большая часть посуды и необходимой утвари, не говоря уже об одежде и обуви, тоже сделана из кожи.

^*(Высушенный и обработанный специальным образом желудок животного.)

Кочевое поселение в степи из сборно - разборных юрт. Монголия

За многие века использования кочевой юрты были выработаны ее четкие пропорции, правила сборки и разборки, формы и способы ее украшения и обстановки. Размеры юрты соответствуют росту человека, внутренняя планировка учитывает интересы и вкусы ее обитателей, обеспечивает возможность хозяйственно - бытовой деятельности. Кочевая юрта представляет собой легкую, сборно-разборную постройку, приспособленную к транспортировке на вьючных животных. Практическая необходимость и художественная целесообразность заставили кочевников делать юрты примерно одного размера, с одинаковыми деталями. Поэтому общий вес юрты с обстановкой - 300 - 400 кг - грузоподъемность верблюда; диаметр жилой юрты от 4,5 до 8 м, высота ее в центре 4 - 5 м. Время, за которое ее можно собрать или разобрать, - в пределах часа.

Декоративное пано, вышитое золотыми и шелковыми нитками. Монголия

Конструкция юрты до предела рациональна и проста, она состоит из девяти основных частей. Остов стен составляется из связанных между собой складных деревянных решеток, которые определяют размеры и вместимость жилища. Каждая решетка, входящая в общую стенку, состоит из плоских реек, положенных друг на друга косой клеткой и скрепленных сыромятными ремнями. Благодаря тому, что эти рейки сжимаются или растягиваются гармошкой, можно по необходимости уменьшать или увеличивать высоту юрты и складывать ее во время перекочевок. Остов крыши юрты, образующий свод, состоит из выструганных жердей, которые втыкаются наверху в специальный круг, а в нижней части опираются на решетку стен. Снаружи юрта вся окутывается войлоком, выкроенным по ее форме.

Дверь юрты всегда обращена на юг или юго-восток, в зависимости от того, в восточной или западной зоне Великой степи она располагается. Благодаря этому дом кочевника в степи защищен от холодных северных ветров и снежных заносов зимой и открыт живительным лучам солнца весной и летом.

Подобно тому как растительный мир степи чутко реагирует на колебания температурного режима воздуха, кочевая юрта отвечает этим изменениям. Ее конструкция, состоящая из деревянной решетки и пористого шерстяного войлока, играет роль терморегулятора, сохраняя внутри жилища постоянный тепловой режим.

Юрта всегда ставится на открытом солнцу пространстве, даже в лесистой местности выбирается солнечная поляна. Это связано прежде всего с тем, что вся хозяйственная и бытовая деятельность кочевника связана по времени с движением солнца.

Отсчет времени суток, месяца, года у кочевников велся обычно по солнцу, а именно по углу падения солнечного луча через верхнее отверстие юрты - дымник. По мере того как луч солнца скользил по окружности дымника, затем по кончикам жердей (а их количество обычно бывает в пределах 60), поддерживающим свод юрты, далее по поверхности полукружия войлочного ковра, по определенным частям обстановки, кочевник определял время и следовал четкому распорядку рабочего дня. Поэтому пропорции дымника, количество жердей, высота решетчатых стен и всей юрты, а также традиции ставить юрту дверью на юг были подчинены ритму движения солнца. Даже покраска конструкций юрты, система их орнаментации имели свою закономерность, учитывающую указанные функции. Внутренняя планировка юрты делилась условно на 12 частей соответственно 12-месячному циклу календарного летосчисления, именовались эти части по названиям месяцев. По месту падения солнечного луча в юрте кочевник знал точное время дня.

Геометрически простой внешний вид и форма юрты (круглая), подчеркнутые видимым издалека ярким орнаментом на куполе, являют собою горизонтальную и вертикальную модель Вселенной. Яркий орнамент на куполе юрты в плане представляет четкий крест, концы которого строго направлены по странам света, а один конец орнаментированного креста акцентирует ориентированный всегда на юг вход в юрту. Центральное верхнее дымовое отверстие определяет и пятое, вертикальное направление и позволяет кочевнику ночью наблюдать за движением звезд через неподвижную верхнюю раму дымника.

Одной из важных особенностей юрты является рациональная и целесообразная организация внутреннего пространства. Хотя планировка интерьера юрты представляет единое архитектурно-художественное целое, она разделена условно на четкие функциональные зоны, которые определяют и организуют ритм внутренней жизни. Общая закономерность разделения внутреннего пространства юрты на функциональные зоны характерна как для тюркской, так и для монгольской разновидности кочевого жилища. Так, например, в юрте как тюркских, так и монгольских народов центральное место прямо против входа занимают поставленные уступами сундуки, в которых хранятся ценности семьи. Это место является как бы "красным углом" дома. Таган с котлом и стол для еды занимают середину юрты. В правой от входа стороне находятся предметы, необходимые в домашней хозяйстве,- это женская половина, тут акцент делается на роскошно убранную кровать хозяйки дома. От кровати до входа юрты отводится место для работы женщин по хозяйству. С левой стороны при входе раскладываются уздечки, седла и другие предметы наездничества и скотоводства. Это мужская половина дома.

Сборно - разборная юрта и ее внутренняя планировка, функционально соответствующая 12-месячному циклу 'звериного календаря'

На всем обширном пространстве Великой степи, занимаемом различными кочевыми монгольскими и тюркскими народами, господствовал единый тип сборно-разборного войлочного жилища. Но в зависимости от географических условий, степной или лесостепной зоны жилище имело сферическую или коническую форму крыши.

Например, в горной лесной Киргизии преобладала юрта с конической формой крыши, а рядом, в равнинной части казахских степей и полупустынь Туркмении больше жилищ со сферической крышей. Для Монголии, в ее северной лесистой части, характерна юрта с конической формой крыши, а для южной, гобийской пустынной части, - юрта со сферической крышей. Так как юрты со сферической крышей распространены были главным образом в западной, равнинной части Великой степи, где в основном расселены тюркские народы, а с конической формой крыши - в восточной ее части, в районах горного Алтая, в Монголии, где жили в основном монгольские народы, то стали условно считать юрты со сферической формой крыши- тюркскими, а юрты с конической формой крыши - монгольскими.

Китайский поэт VII века Бо Цзюй - и посвятил кочевому жилищу оду "Голубая юрта":

 Шерсть собрали с тысячи овец, 
 Сотни две связали мне колец,
 Круглый остов из прибрежных ив, 
 Прочен, свеж, удобен и красив... 
     Юрту вихрь не может покачнуть,
     От дождя ее твердее грудь,
     Нет в ней ни застенков, ни углов,
     Но внутри уютно и тепло... 
 Войлок против инея - стена,
 Не страшна и снега пелена. 
 Там меха атласные лежат, 
 Прикрывая струн певучих ряд...
     Даже к пологу из орхидей 
     Не увлечь из этих юрт людей. 
     Тем, кто в шалашах из тростника,
     Мягкая зима и та горька. 

 (Перевод Л. Гумилева)

Насколько кочевая юрта (гэр) была распространена и популярна, говорит тот факт, что в Китае в Танскую эпоху (VII - X века) с каждым годом мода на кочевнические обычаи делала успехи, пока они не вошли в быт придворных кругов и знати. Одежда кочевника - зеленый или коричневый халат с воротником, запахнутый налево и подпоясанный ремнем, стал в Танскую эпоху обычной одеждой. Но всего больше понравилась китайцам юрта, которая в зимнее время была жилищем, несравненно более совершенным, чем китайские дома VII века. Китайские вельможи ставили юрту у себя во дворе и переселялись в нее на зимнее время^*. Имеются сведения и об использовании кочевой юрты оседлым населением в оазисах Средней Азии, в частности в Хиве.

^*(См.: Гумилев Л. Н. Древние тюрки. М., 1967, с. 78.)

Это классическое кочевое жилище послужило основой для создания на пространствах Великой степи оригинальной кочевой архитектуры и выступало как одно из основных градообразующих элементов кочевого города. Кочевые юрты использовались не только под жилье, но и как помещения общественного и культового назначения. Так, например, в восточной части Великой степи - в Монголии главное место, или ставка, где устанавливалась центральная, дворцовая юрта правителя, называлось "ёргё" или "орда" - как позже стали называть в Европе эти ставки. Ставки были летние и зимние. Они представляли собой многолюдное поселение, улицы и площади которого вместе с культовыми и общественными зданиями и торговыми лавками были обставлены правильными рядами передвижных юрт. Ханские дворцы орды строились в виде больших юрт. Для торжественных случаев у монгольских ханов XIII века существовала огромная юрта, называемая Большой золотой ордой или Золотым шатром.

В китайском источнике XIII века - "Хэй - да шилюэ", т. е. "Заметки о черных татарах", сообщается, что Золотой шатер - это большая юрта, вмещающая несколько сот человек и ставившаяся ханом в особо торжественных случаях; столбы и порог в нем были обернуты листовым золотом, отсюда - Золотой шатер, Золотая орда. "Большие ханские юрты, которые я видел, - вспоминает действительный член Академии наук МНР Б. Ринчен, - были от десяти до двадцати пяти стен - терме, причем я видел юрту, в которой вмещалось около пятисот человек, это была державная юрта последнего хана Монголии Наран Герелт Хана". Наши былины упоминают о юртах в 75 терме, и это не предел, поскольку встречается описание юрт, имевших и 85 терме... Все юрты и в 75 и в 85 терме были конструктивно рассчитаны, созданы по определенному архитектурному принципу. При увеличении числа терме каждое становится пропорционально выше. В больших юртах все деревянные части покрывались рельефными орнаментами.

В биографии Зая Пандиты (основоположника калмыцко - ойратской письменности) описывается юрта, которую подарил ему один князь. В этой юрте деревянные части были украшены серебряной и золотой накладкой. В интерьере имелся занавес из шелковых и парчовых тканей, покрытых вышивкой, дверной полог был тоже из шелка.

В Великой степи роскошные юрты-дворцы и их утварь не сохранились по той причине, что дерево, шедшее на стены (терме) и обстановку, драгоценные металлы и камни, инкрустацией из которых были покрыты деревянные части юрт и утварь, ковры и занавесы, пологи из дорогих материалов и т. п. становились добычей врагов и шли на переделку, в переплавку. А так как кочевые юрты-дворцы были сделаны из дерева и таких недолговечных материалов, как хрупкая кожа, мягкая шерсть, нежная парча, то, естественно, ничего не оставалось. Но фольклор и летописи кочевников сохранили точные описания дворцов-юрт, донесли до нас названия того, что создавали народы Великой степи. Описание этих великолепных дворцов-юрт есть и в героическом эпосе калмыков - ойратов "Джангар", и во всех монгольских и тюркских сказаниях.

Археологические раскопки на Алтае и в Причерноморье показали, что уже более двух тысяч лет назад кочевники имели и другие жилища - на телегах. Такие жилища были, как упоминают источники, у скифов, сарматов, хуннов, сяньби, жужа- ней, тюрок, уйгуров, киданей и других многочисленных обитателей Великой степи. Распространение передвижных жилищ на телегах в один и тот же период наблюдается и у монгольских, и у тюркских народов.

Об использовании кочевыми народами жилищ на колесах, или, как их прозвали европейцы, "черных телег" и "черных кибиток", упоминается в древнегреческих, древнеарабских, древнекитайских и других источниках. "Черные телеги", "черные кибитки" получили свое название от цвета войлока, которым они были накрыты. Знаменитый итальянский путешественник Марко Поло, посетивший Монголию в конце XIII века, так описывает юрты и крытые телеги: "Хижины или палатки татар состоят из шестов, обтянутых войлоком, и их очень легко складывать, так как они совершенно круглы; татары во время своих перекочевок везут их на больших четырехколесных телегах, и когда они хотят их раскинуть, то обращают постоянно дверьми к югу. У них есть также крытые войлоком повозки, которые везут верблюды и где едут их жены и дети с разной домашней утварью и съестными припасами; войлок отлично предохраняет их от дождя, так что хотя бы целый день лил дождь, но в повозке все сухо".

Стан из кибиток, с поставленными на них юртами, мог быть очень подвижен. "В XIII веке существование кибиток поддерживалось дальними походами и большими перекочевками, вызываемыми обилием стад, вообще расцветом кочевой жизни в дни мировой империи монголов", - писал русский ученый-историк Б. Я. Владимирцов.

Персы еще в XVI веке удивлялись грандиозности дворцовых юрт тюркских народов, установленных на четырехколесных телегах. Дома их, говорится в одном из сочинений персидского историка XVI века Разбехана, "сделанные из белого тополя, очень крепкие, и устройство их доведено до совершенной и редкостной окраски овечьими шкурами. В них проживают султаны и знатные казахи. Кибитки эти красивы, каждая из них может вмещать более 20 человек, пребывающих и отдыхающих в них сидя. Эти кибитки установлены на колесах, и множество верблюдов тянут их. Они очень громадны и вместительны, а также со всех сторон имеют окошки и форточки и покрыты войлоком. Внутри они прекрасно устроены и красивы точно так же, как дома эмиров и султанов..."

Сборно - разборная палатка и ее разновидности

Если сборно-разборная войлочная юрта являлась постоянным жилищем кочевников Великой степи, то для походов, для сбора людей использовались матерчатые палатки - временное кочевое жилище. В них не было специальной мебели и функциональных зон, основное их назначение - временное укрытие от непогоды, от знойных лучей солнца. Подобно юрте они были сборно-разборными, но уже не имели относительно сложных войлочных стенок и крыш, деревянных решетчатых каркасов.

О грандиозных дворцовых комплексах из палаток Хубилай - хана сообщал Марко Поло: "Поохотившись... хан отправляется к месту, называемому Какзар - модин, где уже разбиты его шатры и палатки его сыновей, вельмож, телохранителей и охотников; число этих палаток доходит до 10 ООО, и собрание их представляет великолепный вид. Они расположены в следующем порядке: первым стоит шатер его величества, в котором он обыкновенно дает аудиенцию, он так обширен, что может вместить до 1000 всадников, не считая вельмож и других знатных особ. Этот шатер обращен входом к югу, а с востока к нему примыкает другой шатер, заключавший в себе большую залу, где обыкновенно сидит государь со своими приближенными и куда допускаются только те, с которыми он хочет говорить лично. За этим залом находится прекрасная, просторная комната, служащая ему спальней. Возле главного шатра разбито множество других, меньших, для ханских служителей, но все они находятся в связи с главною ставкой. Все эти залы и покои устроены следующим образом. Каждый из них поддерживается тремя деревянными столбами превосходной отделки, покрытыми позолотой. Снаружи шатры покрыты львиными шкурами, раскрашенными белыми, черными и красными полосами и так плотно сшитыми вместе, что ни дождь, ни ветер не могут проникнуть сквозь них. Внутри они обиты горностаями и соболями, драгоценнейшими из всех мехов. ... Этими-то мехами шатры его величества отделаны внутри с большим искусством и вкусом; все же веревки, которыми шатры притянуты к земле, сплетены из шелка. Возле шатра его величества разбиты палатки его жен, также весьма красивые и роскошно убранные".

Мы уже говорили: слова "орда", "ёргё" обозначали сначала ханские юрты - дворцы. Потом так стало называться место ханского пребывания, ставка, и, наконец, населенные пункты, возникшие возле ханской резиденции.

Ханские ставки были летние и зимние. Зимние ставки, вокруг которых постепенно формировались оседлые поселения, представляли собой комплекс капитальных построек из камня, кирпича, дерева. Планировка и застройка таких поселений нам понятна и привычна. Летние ставки были явлением более сложным. Это был комплекс сборно-разборных, передвижных сооружений, располагаемых по определенной архитектурно- планировочной схеме, - кочевое поселение.

Кочевой город. Монголия

Например, вождь гуннов Аттила (V в.) имел несколько таких ставок. Как описывает очевидец, столица Аттилы была большим поселением, похожим на весьма обширный город, опоясанный деревянной оградой.

Что представляли собой стационарные города кочевников в IX - X веках, показывают раскопки хазарских городов Сарке- ла и Итиля в низовьях Волги. В последнем преобладали полустационарные юрты, но часть зданий была из сырцового кирпича, а резиденция предводителя, культовые и общественные здания из обожженного кирпича. Они возвышались над наполовину деревянными шатрами и юртами - жилищами горожан.

Такой же примерно вид имел и другой хазарский город - Семендер. Жилые постойки в нем были в виде шатров из дерева, переплетенного камышом, с островерхими крышами.

Сложная, специфическая классовая структура кочевого общества, сложившегося на территории Великой степи в XIII веке - в Монгольской империи, породила своеобразное явление во всеобщей истории архитектуры - кочевые города.

Под кочевым городом разумеется поселение, которое, с одной стороны, включает в себя элементы кочевой архитектуры и, с другой - элементы обычного города оседло-земледельческих народов: укрепления, валы, рвы, ограды, торговища, политические и идеологические центры (ставка правителя, культовое ядро). Кочевой город характеризовался четкой плановой и композиционной структурой, отражавшей его социальную специфику. Недаром размах и сложность строительства кочевых городов Монгольской империи XIII века вызвали необходимость учреждения должности главного зодчего, который имел специальные знания и был наделен определенными полномочиями.

Изучая монументальную и деревянную архитектуру кочевников в пунктах оседлости, легко установить, что она рождена архитектурой передвижных, мобильных сооружений. Последние как бы остановились, оделись деревом или камнем, но функции и структура их почти не изменились. Возможно ли в этой связи, согласно сложившемуся стереотипу понимания архитектуры только как стационарных сооружений, постройки, стоящие на одном месте, рассматривать как архитектурные произведения, а постройки передвижные не относить к таковым? А что же тогда огромные кочевые дворцы или даже целые кочевые города? Несомненно, все это явления одного порядка, и кочевую архитектуру необходимо рассматривать в качестве отдельного феномена искусства, рожденного в специфических кочевых условиях Центральной Азии.

Характерной особенностью кочевых и стационарных населенных пунктов было то, что планировочная структура у них общая - круг, идущая от древнего кочевого стана кочевников - куреня: нескольких тысяч кочевых юрт, поставленных по кругу, с резиденцией предводителя в центре. Со временем курень как разновидность древней формы кочевания исчез, а принцип расположения объектов по кругу сохранился при сооружении кочевых и стационарных поселений.

На протяжении своего развития кочевая архитектура создала большое разнообразие типов сооружений и средств архитектурно - художественной выразительности. Это разнообразие отражает различие в особенностях и традициях быта и национальной культуры народов, уровень техники, природно-климатических условий, а также использование тех или иных строительных материалов.

Тип жилища кочевников породил сходный тип монументальных культовых и общественных построек, которые у кочевников, перешедших на оседлый образ жизни, лишь облеклись в более долговечные строительные материалы (камень, металл, дерево). Монументальной архитектуре кочевников, как стационарной, так и кочевой, присуще, таким образом, единство формы.

"Монумент", "монументальное здание" - это прежде всего величественное и, конечно, незыблемое, капитальное, призванное стоять веками. Нерушимо. Само понятие "кочевой" исключает "капитальное", "монументальное". А как же тогда квалифицировать великолепные переносные дворцы из шелка, сандала, которые производили не меньший эффект, чем мраморные шедевры античности, каменные чудеса европейского средневековья? А ведь для зодчих-кочевников, поставленных самой жизнью в более трудные условия, чем те, кто имел в достаточном количестве "вечный" строительный материал - камень и мрамор, архитектурная задача усложнялась во много-много раз. К тому же заказчики - владыки величественных кочевых держав, покорители мира - вряд ли были менее капризны и прихотливы в своих вкусах, чем любые другие венценосцы. И тем не менее посреди пустой степи вырастали дворцы в полном смысле этого слова, роскошные, просторные, вмещавшие в себя до 10 тысяч человек. Разве это не разрешение той же проблемы, которую ставили перед собой создатели монументальных сооружений, древние строители храмов и дворцов Греции, Рима, Вавилона и Египта?

Не вина, а беда кочевой монументальной архитектуры в том, что драгоценный строительный материал был слишком "переносным", т. е. слишком легко мог стать добычей завоевателей, безжалостно и навсегда уничтожавших архитектурные переносные шедевры. К тому же и время, к сожалению, оказалось властно над легким шелком, сыпучей парчой и мягким войлоком.

Вот почему чудеса неповторимого, уникального зодчества навсегда растворились в веках, но имеем ли мы право считать их не существовавшими, если у нас есть их точные описания, сохраненные древними рукописями и мудрым эпосом и самое главное - в памяти народной?

Кочевую архитектуру, рожденную на просторах Великой степи, нельзя рассматривать отдельно от других, смежных искусств, столь характерных для народов Востока. Таково, например, декоративно-прикладное искусство кочевников, которое нашло наиболее органичное и полное выражение в народном зодчестве, и особенно в орнаментике жилища.

При рассмотрении декоративно-прикладного творчества кочевников особое внимание нужно уделить орнаменту - наиболее сложившейся и яркой форме проявления художественного вкуса народа. Если кочевая юрта - вершина развития архитектуры кочевников Великой степи, то орнамент - наивысшее достижение декоративно-прикладного искусства.

Орнамент кочевников обладает большой устойчивостью: традиции в орнаментальном искусстве жили столетиями и даже тысячелетиями, они синтезировали опыт десятков поколений и многих этнических общностей. Даже под воздействием таких обстоятельств, как изменения в хозяйственной жизни кочевых народов, их социально-экономической и политической истории, традиции в орнаменте разрушались крайне медленно, скорее трансформировались, чем разрушались. Это обусловлено тем, что народное изобразительное творчество связано с производственной деятельностью человека не прямо, а косвенно, опосредованно, поэтому изменения в хозяйственной жизни не сразу влияют на развитие орнаментики. Орнаментика, технические приемы орнаментации, цветовая гамма, разнообразие узоров являются своего рода выражением сложной истории народа: его происхождения, взаимодействия с соседними народами. Устойчивость орнамента - характерная особенность народного изобразительного искусства.

Орнамент тесно связан с бытом народа, с его обрядами и обычаями. Материал и тематика орнамента часто зависят от особенностей хозяйства, а с материалом взаимосвязаны и особенности техники исполнения. У кочевых скотоводческих народов Центральной Азии распространенным видом сырья были продукты животноводства: шерсть, шкура, кожа, кость и т. д. Поэтому в декоративно-прикладном искусстве кочевых народов ведущее место занимают художественные изделия именно из этих материалов. У земледельческих оседлых народов, напротив, преобладала выделка изделий из растительного сырья, поэтому изобразительное искусство здесь нашло наиболее яркое выражение в орнаментации тканей из растительных волокон, получил распространение растительный орнамент.

На развитие орнамента, так же как и на развитие отдельных видов искусства, прямо или косвенно влияют конкретные исторические условия, религия, мораль. В одних случаях создаются благоприятные условия для развития одних видов изобразительного искусства и тормозится развитие других, и наоборот.

Этнические и культурные взаимосвязи народов непременно отражаются на изобразительном искусстве, прежде всего на орнаменте. Однако было бы бесполезно искать эти связи в единичных мотивах. Любые параллели и выводы не будут доказательными, если для сравнения взять лишь один или даже несколько распространенных, но случайно подобранных узоров. Поэтому родство или близость изобразительного искусства разных народов могут быть установлены лишь по целому комплексу родственных орнаментальных мотивов.

Развитие орнаментальных мотивов в декоративно-прикладном искусстве шло относительно одинаково у всех кочевых народов на начальных этапах развития общества. Об этом говорит наличие таких мотивов, как графические изображения фантастических существ, стилизованные фигуры, символические знаки, сохранившиеся со времен поклонения силам природы - солнцу, воде, грому, молнии и т. д. Характерно, что имеющиеся археологические материалы указывают на общность художественной культуры кочевых народов, населявших в древности территории Средней Азии, Алтая, Монголии, с культурой причерноморских скифов и других кочевых народов, живших на огромном пространстве Великой степи. Об этом свидетельствуют, например, техника аппликации, простота орнаментальных мотивов, тождественность элементов и "силуэт" рисунка в декоре вещей.

Рождение монгольских орнаментальных мотивов

Однако с развитием общества каждый из кочевых народов, имеющих одинаковый уклад жизни, но свои особые природно - климатические условия и, самое главное, исторически сложившийся психический склад и традиции, идет собственным путем.

Так, у тюркских народов, например киргизов, казахов, татар, узбеков, сюжетные композиции, благодаря влиянию ислама и в связи с запретом изображать живые существа, постепенно были вытеснены орнаментальными. Однако и у них можно встретить орнаментику, иногда содержащую зооморфные мотивы, что связано с предшествующими религиозными культами. Орнаменты у тюрок - геометрические и растительные. Сложные по построению геометрические орнаменты основаны на определенной теории, требующей знания геометрии и умения чертить. В тюркском орнаменте основу композиции обычно составляет фон, на который наносится рисунок. Поэтому композиция рисунка и фона смотрится едино, обобщенно, представляя одну цветовую плоскость. Плоскостность - характерная особенность орнамента тюркских народов, наложившая отпечатки на развитие декоративно-прикладного искусства. Рассмотрим эти особенности на примере орнаментации тюркской юрты.

Основными предметами внешнего декоративного оформления тюркской юрты являлись орнаментированные войлочные покровы купольной части юрты и внешняя сторона войлочного полога, который навешивался над дверью. Цветовое решение их целиком определялось общими колористическими задачами внешнего оформления юрты.

Во внутреннем украшении тюркской, например казахской, юрты важное место занимает полоса кошмы шириной 70 см, украшенная растительным или геометрическим мозаичным узором из цветного войлока, чаще всего красного с синим. Она прикрывает места соединения верхних и нижних войлочных покровов юрты и опоясывает ее купольную часть изнутри, образуя фриз, расположенный выше стен решетки. Эта полоса, как и постилочный ковер, имеет центральное поле и бордюр. В орнаментации преобладает крупный узор в виде рогообразных завитков, скомпонованных в круги, овалы и крестообразные фигуры, ритмически повторяющиеся вдоль всей его длины. Ниже этой полосы к решетке юрты подвешены войлочные сумки, служившие для хранения посуды и домашней утвари, белья, одежды. Орнаментировалась только лицевая сторона сумок, для чего использовали мозаику из цветного войлока или аппликацию из цветной ткани. Узор их обычно крупный и заполнял все поле. В орнаментации предметов быта и интерьера юрты сказывалось умение казахских народных мастеров согласовать декор вещи с ее формой. Стремясь сочетать эстетические качества с утилитарным назначением вещи, они находили для каждого предмета соответствующую форму, подчиняя композиционное и цветовое решение декора общему замыслу всего интерьера. Этот принцип лежит в основе развития всего прикладного искусства казахов и говорит о глубине традиций, основанных на преемственности технических и художественных приемов и навыков кочевых народов, передаваемых от одного поколения к другому.

Отсутствие в интерьере юрты центрального смыслового акцента в виде изображений живых существ делало цельным общий фон. Каждая деталь интерьера, яркая и красочная сама по себе, не вырывалась из общего фона. Таким образом, здесь превалировал общий тон, в котором цветовой фон интерьера являлся главным, а цвет предметов обихода и деталей - второстепенным. Это и послужило композиционной основой дальнейшего развития орнамента тюркских народов. Необходимость покрывать внутреннюю поверхность юрты и ее деталей декоративно оформленными плоскостями, которые в дальнейшем привели к происхождению ковровых изделий, определили композиционную направленность развития тюркского орнамента. Принцип этот - пропорциональная согласованность орнаментальных мотивов с размерами вещей - находит выражение сособенно в туркменских, киргизских и казахских войлочных коврах, все пространство которых покрыто крупными орнаментами.

Именно для кочевых казахских, киргизских и туркменских племен характерно домашнее производство тканых безворсовых войлочных ковров. Существует несколько видов безворсового узорного ткачества. Наиболее распространенным считается "терме". Особенностью ткачества типа "терме" является взаимопроникновение цветов узора и фона. Ткут "терме" из овечьей шерсти в виде нешироких полос, которые потом сшивают и используют в быту как настенные и напольные ковры.

Дальнейшая эволюция орнаментального декоративно-прикладного искусства кочевников, сопряженная творчески с умением соседних оседло-земледельческих народов выделывать и технически обрабатывать шерсть, дала мощный толчок развитию коврового искусства Азии, вершиной расцвета которого являются уникальные восточные ворсовые ковры различных 88 местных школ.

Так, например, туркменские ворсовые ковры уже во времена Марко Поло считались "самыми тонкими и красивыми на свете". Ковры носили названия тех племен, где они были сотканы, поэтому различают ковры текинские, йомудские, салорские, сарыкские и т. д. Основным орнаментальным мотивом туркменских ковров является многоугольная розетка "гёль", которая в каждом племени имела свои очертания и вариации не только по форме, но и по цвету. Изображения туркменских ковров, особенно ценившихся в Европе, встречаются у мастеров итальянского Возрождения.

У кочевых монгольских народов, исповедовававших ламаизм, развитие орнаментального искусства шло несколько иным путем. Монгольский орнамент, так же как и бурятский, калмыцкий, тувинский, имеет геометрический, растительный, зооморфный, пейзажный и символический мотивы.

Самым распространенным орнаментом у кочевников восточной части Великой степи, где преобладали монгольские народы, был геометрический. Им украшали архитектурные детали, например дверь в юрту, стойки и балки храмов, а также мебель, кожаную посуду и изделия из кожи. Техника исполнения - аппликация и резьба по дереву, тиснение по коже. Выполняли эту работу, как правило, мастера-мужчины. Идеи, символизирующие верность, дружбу, вечное движение, счастье, долголетие, выражались посредством геометрического орнамента в виде сочетания круга, квадратов, ромбов, полукругов, синусоид и т. д.

Наиболее часто встречающимся в прикладном искусстве монгольских народов был растительный орнамент, он применялся также и в архитектуре. Одежда, домашняя утварь, декоративное убранство жилища, предметы обихода обычно покрывались растительным орнаментом. Техника исполнения - в основном шитье золотыми, серебряными и цветными нитями. Вышивали, как правило, женщины-мастерицы, значит, красота убранства кочевого жилища зависела от умения и вкуса хозяйки.

Живая природа и скот как основа благополучия и процветания кочевника нашли отражение в зооморфном орнаменте, который использовался в архитектуре, живописи и особенно в скульптуре. Архитектурные детали культовых зданий, мебель, седельная сбруя, ювелирные изделия украшались изображениями животных, имевших символическое значение. Так, голова лошади символизировала мысль, рыба - бдительность, мышь - плодовитость скота. Особенно широко применялся зооморфный орнамент с изображением священных животных - льва, орла, оленя, павлина, дракона и т. д. при оформлении интерьеров ламаистских храмов.

Ламаистский храм в Улан - Баторе. Монголия. XIX в.

Поклонение силам природы на ранних этапах развития кочевого общества нашло отражение и в символике так называемого пейзажного орнамента, для которого характерно изображение облаков, молний, огня, воды, символизирующих пространство, непобедимость, расцвет, безбрежность. Эти орнаменты - живописные, поэтому выполнялись они в цвете, как правило, ярком, насыщенном.

Архитектурно - декоративное оформление крыши ламаистского храма. Монголия

Развитие символического орнамента, философская осмысленность которого наиболее образно отражает духовный мир кочевника, с древних времен связано с его религиозными воззрениями. Древние тамги (клейма) и родовые знаки, таинственные изречения из религиозных книг, мотивы монограмм, изображения культовых предметов буддизма, стилизованных в орнаментальные мотивы, создали самостоятельную серию символического орнамента. Символическими орнаментальными мотивами украшались дверные филенки, ленты музыкальных инструментов, различные ритуальные предметы, мебель, интерьеры храмов. Техника выполнения была самая различная: накладки из кованого серебра и золота, живопись, резьба по дереву и камню, чеканка, вышивка золотыми и цветными нитками и т. д.

Центральный алтарь ламаистского храма. Монголия

Жизнь кочевников в постоянно меняющейся обстановке предъявляла соответствующие требования и к изобразительному искусству, которое было тесно связано с их бытом. Увиденное и осмысленное кочевником, на первый взгляд, изображалось очень просто, но за кажущейся простотой стояла философски продуманная система с знаками-символами, разнообразными мотивами и ритмом орнамента, сложившаяся за тысячелетия обобщений, наблюдений и опыта.

Малая декоративная скульптура из алтаря ламаистского храма

Так, например, узор из стилизованных растений обозначал степь; символизированный мир животных был отражен в зооморфном орнаменте, и почти для каждого вида животных имелся свой способ орнаментального изображения; силуэты юрты дали кочевнику мотив для геометрического орнамента; идею верности, дружбы, силы и неутомимости выражали спаренные круги и квадраты.

Украшая тонкой резьбой детали уздечки, седла, стремени, мастер-ювелир подбирал орнаменты, которые, считалось, принесут удачу всаднику, быстроту и неутомимость коню. Кочевой дворец или храм поражали обилием орнаментальной росписи интерьера, причем определенной закономерностью расположения орнамента, строгим соблюдением тектоники и цветовых сочетаний.

Любой кочевник с детства знал символику орнамента и мог расшифровать его смысл. Так, например, входя в войлочную юрту, он видел над пологом двери орнамент, который означал: "Пусть никогда не угаснет огонь в этом доме!" По цветовой окраске одежды, предметов быта или деталей здания он знал назначение, смысл увиденного и соответственно выражал свое отношение к нему. Цвет в орнаментах кочевых монгольских народов тоже имел особое смысловое значение. Пять основных цветов спектра - пять желаний, пять чувств - являются логически обоснованными производными цветовой композиции кочевого орнамента монгольских народов. Голубой цвет символизирует небо - символ вечности, верности, белый - чистоту, желтый - богатство и святость, красный - радость, победу, черный - мрак, темноту. Материалы, шедшие на изготовление орнаментальных украшений, были соответственно подчинены этой символике: для выражения богатства и святости применяли золото или янтарь; красный коралл олицетворял радость; жемчуг или серебро символизировали честность и правдивость; бирюза - верность и вечность; прозрачный топаз - чистоту.

Орнаменты, применяемые для украшения архитектурных сооружений, отличаются чистотой, яркостью и богатым спектром тонов - от самых светлых через нейтральные до самых темных. Благодаря такому сочетанию тонов, постепенному переходу от светлого к более темному, рисунок орнамента производит впечатление объемного. Появление такого орнамента не случайно и вызвано композиционными закономерностями развития интерьера кочевой юрты.

Несмотря на конструктивное единство тюркской и монгольской юрты, последняя отличалась спецификой развития декора, что наложило отпечаток на ее внешний и внутренний вид. Снаружи юрта монгольских народов украшалась орнаментом, символизирующим счастье, благополучие. В отличие от тюркской юрты, у которой дверью служил богато орнаментированный кошемный полог, в монгольской юрте двери были двустворчатые, деревянные, окрашенные в красный цвет, на них наносили орнамент, символизирующий гостеприимство и благодушие. Строгим правилам было подчинено и цветовое решение интерьера. Все деревянные детали юрты окрашивали в красный цвет и сверху покрывали орнаментом. В интерьере монгольской юрты главным акцентирующим элементом, расположенным прямо против входа, как мы уже говорили, было почетное место, или "красный угол", где сосредоточены ценности семьи, предметы культа. Таким образом, появлялся смысловой и композиционный акцент, который подчеркивался обстановкой, скульптурой, живописью. Окружающий фон становится второстепенным, стены юрты покрывали однотонными занавесями или вовсе оставляли решетки стен обнаженными. Стремление разнообразно и богато украсить почетное место вызывало потребность в живописных, скульптурных и декоративных произведениях. Это способствовало развитию живописи и скульптуры, которые у монгольских народов получили большее развитие, чем у тюркских.

Выделение частного и общего отразилось и в композиции орнамента, где тематический рисунок орнамента активнее фона. Выделение цветового мотива рисунка орнамента путем разложения цвета на полутона в результате и привело к появлению как бы объемного орнамента у монгольских народов.

Характерной особенностью орнамента кочевых народов явилась и та соразмерность и масштабность по отношению к человеку, которую орнамент придает архитектуре. Учитывая, что орнамент на наружных частях юрты просматривается издалека, в наружной орнаментике применяют более крупные, четкие и выразительные формы, а в интерьере юрты - мельче по масштабу и деталям и более красочные. Этим объясняется та особенность кочевой архитектуры, что, несмотря на значительные размеры или, напротив, их миниатюрность, они приобретают пропорции и масштабы, соразмерные росту человека.

Таким образом, орнамент, представляющий собой гармонию весьма сложных, иногда и отвлеченных форм, линий и ритмов, является сильнейшим выразительным средством раскрытия внутреннего мира народа.

Итак, мы познакомились с искусством огромного региона и увидели, что Великая степь, как и любая часть Земли, обладает чем-то неповторимым, особенным, что проявляется даже внешне, в необъятности просторов, бездонности голубого неба, диктующих свои особенные масштабы и образы, и в том, наконец, что именно на ее величественных пространствах с севера на юг и с востока на запад скрестились дороги разных культур.

Мы не рассказывали обо всех памятниках культуры и искусства Великой степи, которые сегодня представляют достойную часть классического наследия народов Востока, но постарались высветить лишь наиболее характерные и существенные стороны этого явления, что дало возможность связать множество рассмотренных нами тем в один узел понимания историко - культурной самобытности этой земли: народно-эпический, проникнутый экспрессивностью "звериный стиль" скифо - Сибири, оказавший влияние на искусство Древней Руси и Западной Европы; уникальное явление мирового зодчества - кочевая архитектура, кочевые города; обращенная к вечности монументальная скульптура кочевников; прекрасное декоративно-прикладное искусство степняков и ее основа - орнамент и многое, многое другое.

Удивительно красочная и тонкая форма воплощения древних орнаментов, глубокое содержание произведений изобразительного искусства и поныне доставляют людям искреннюю радость, вызывая восхищение и стремление лучше узнать и понять это искусство.