Терминология, относящаяся к коврам и ковровым изделиям

Прежде чем перейти к объяснению индивидуальных названий восточных ковров, целесообразно высказать ряд соображений по поводу различных названий, данных самому этому виду искусства.

Народы Средней Азии (древние кочевые тюркские и китайские племена), заложившие основы мирового коврового искусства, народы Ирана, Турции и Кавказа, творившие чудеса в ковроделии с технической и художественной точек зрения, употребляют различные термины для обозначения "большой ковер", "ковер". Но, к сожалению, следует отметить, что проблема терминологии, столь необходимая для объяснения истории развития коврового искусства, забыта и остается до сих пор в тени.

Как известно, на большой территории от Китая до Аравийского полуострова обитает множество различных народов, в том числе: китайцы, в Средней Азии в основном - тюркоязычные народы - уйгуры, киргизы, казахи, туркмены, узбеки; в Иране, Афганистане, Таджикистане - преимущественно фарсоязычные; на Кавказе - азербайджанцы, армяне, грузины, лезгины, курды, кабардинцы, осетины, ингуши, чеченцы; в Малой Азии - турки; на Арабском полуострове - арабы и определенный процент курдов. В этих местах в течение веков находятся десятки традиционных ковровых школ и сотни основных производственных пунктов. Естественно, что ковры и ковровые изделия обозначались там разными терминами. Многие книги под заголовком "Шарг халчалары" (Восточные ковры) написаны европейцами и американцами, то есть не восточными авторами. Безусловно, люди не знающие в достаточной степени восточные языки и особенно языки и диалекты тюркоязычных и фарсоязычных народов - основоположников мирового коврового искусства, обходили терминологические проблемы, даже не пытаясь их решать.

Автор данной монографии, который полвека своей жизни отдал изучению всех областей коврового искусства и который первый написал об этом, искусстве на своем родном азербайджанском языке, считает необходимым хотя бы вкратце изложить свои соображения по этому вопросу.

Результаты долгих исследований показывают, что восточные народы употребляют десятки отличающихся один от другого самостоятельных терминов, относящихся к коврам (местные диалекты сюда не входят). Самыми употребляемыми из них и понятными для всех считаются термины "гали", "хали" и "hали" [hali].

Как известно, сотканные в восточных странах ковры называют так же, как называется город или село, в котором они созданы. Это связано, прежде всего с развитием торговли, главным образом внешней, со второй половины XIX века и, особенно, в последнюю четверть прошлого века. Традиция такого "называния", охватывающая приблизительно столетний период, нашла себе отражение не только в торговле, но и в литературе о ковровом искусстве. Например, десятки известных под различными названиями турецких ковров были объединены под названием "Анадолу", ковры, сотканные в различных ковровых центрах Ирана, были объединены под названием "Перс", десятки туркменских, узбекских, киргизских, афганских ковров с различными композициями, объединялись под названием "Орта Асия" ("Средняя Азия"), и, следовательно, круг их названий был ограничен. Это ограничение относится не только к коврам Турции, Ирана и Средней Азии. Оно относится также к ковровому искусству Азербайджана, Армении, Грузии, Дагестана и Чечено-Ингушетии. Таким образом, сотни ковров различных образцов, созданных в этих местах, получают название "Кавказ". Вполне возможно, это искусственное ограничение в названии, в какой-то степени было выгодно для купли-продажи. Но удивительно то, что европейские востоковеды в своих научных трудах о коврах повторяют эти названия.

Каждая страна, занимающаяся ковроделием, имеет свой, только ей присущий ковровый стиль и ковровые композиции. Каждый из них приобрел известность под тем названием, которое ему давали местные ковроткачи в течение веков. Большинство этих названий связано или с географическими особенностями, или с именами определенных лиц, или с названиями различных композиций. Не приходится сомневаться, что подлинным названием является то, которое дается ковру старейшими и искуснейшими мастерами. Приведем пример, который подтверждает эти слова.

Если ковровед считающий "Хорасан" и "Мешхед" самостоятельными ковровыми образцами, поедет в город Мешхед и закажет кому-либо из старейших ковроткачей ковер под названием "Хорасан" или "Мешхед"^*, мастер-ковроткач окажется в замешательстве и ответит: "я никогда не ткал ковер с таким узором". Или он скажет: "Понятия не имею о таких коврах". Если этот человек даст аналогичный заказ кавказскому или среднеазиатскому ковроткачу, он получит такой же ответ.

^* (Мешхед - является центром провинции Хорасан на северо-востоке Ирана. С древних времен считается ковровым пунктом Ирана. В этом городе находятся большие ковровые мастерские. 50 процентов ковроткачей этих мастерских составляют азербайджанские мастера. Созданные ими ковры "Тюркбаф" ценятся очень высоко. Ковры, сотканные местными мастерами, носят название "Фарсбаф".)

Откуда же взялись эти названия и почему они не известны указанным ткачам?

Ясное дело, что первым владельцем каждого ковра является ковроткач, создавший его своим трудом. Вторым его владельцем становится покупатель, купивший его, чтобы использовать в быту. Как нам известно, покупатель в большинстве случаев приобретает ковер не непосредственно у ковроткача, а через спекулянта, маклера или через торговую сеть, которые служат посредниками между ними. Общеизвестно, что у большинства этих посредников знания в области коврового дела очень поверхностные. Словом, посредники, покупая ковер, оценивают его очень критически. Находят в нем всяческие "недостатки", "изъяны", говоря их языком, "убивают" товар; они даже уподобляют его какому-либо низкосортному дешевому ковру, название которого дают покупаемому ковру. Так, назвав иранский ковер "Кашаном" "Ширазом" или тебризский "Лячактурундж" - "Герйсом" или кубинский ковер "Чичи" назвав "Газахча", сильно занижают его цену. А когда эти так называемые "ковроведы"-маклеры сбывают приобретенный ими ковер, они, напротив, его расхваливают, - дают ему название ковра, известного высоким качеством, то есть "воскрешают" товар, который вчера "убивали", клянутся, божатся, что ковер самый высококачественный. Когда эти перекупщики не могут найти покупателя, они обращаются к купцам. Если перекупщика и здесь постигает неудача, он, поменяв маску, обращается к коллекционерам или даже в музейные фонды. Тут уж он рассказывает приукрашенную историю создания этого ковра, он уже не разменивается на такие "мелочи", как расцветка, технологические особенности или название. Например, говоря о ковре, сотканном в первой четверти нашего века, он относит его к восемнадцатому веку. Удивление вызывает тот факт, что целый ряд ковроведов, а также предприятий, которые организуют выставки ковров, сотрудники музеев и даже искусствоведы, пишущие книги б восточных коврах, тоже берут на веру фальшивые доводы и сужденья об искусстве этих спекулянтов и маклеров.

А теперь поговорим о деятельности ковроткача и мастера-создателя ковра, которые являются его первыми владельцами.

Как известно, на современном этапе во всех ковроткаческих пунктах Востока ковры производятся, как правило, целым коллективом мастеров (это не относится к коврам машинного тканья). Ковры и ковровые изделия фабрик и мастерских в большинстве случаев изготовляются по заказу владельцев торговых фирм. Владелец снабжает предприятие производственным оборудованием и всем необходимым сырьем. Эскизы-рисунки для этих ковров выполняются по заказу владельца фирмы, который исходит из повседневного рыночного спроса. Ткачи-мастера механически переносят на ковры узоры, нарисованные художниками на клетчатой бумаге. Таким образом, "творческая" деятельность ковроткачей выражается в быстроте тканья, точном перенесении узоров на ковер, чистом обрезании узлов, а иногда в умении сочетать краски. Поэтому если мы назовем современное ковровое производство коллективным, то не ошибемся. Безусловно, мы не против коллективного труда и, особенно, против коллективного творчества. Автор пятьдесят лет был ковроткачем, технологом, исследователем коврового дела, а также художником. Ему приходилось быть участником создания художественных ковров больших размеров, сотканных коллективно, и даже руководить такой коллективной работой. Не раз автор непосредственно наблюдал за созданием художественных ковров группой мастеров в Иране, Афганистане и в нашей стране, особенно у себя на Родине, в Азербайджане. Автор встречал талантливых, умелых ковроткачей, которые самостоятельно, независимо от кого бы то ни было, создавали оригинальные высококачественные ковры. Безусловно, их индивидуальный труд и исполнение отличаются от коллективного метода производства на фабриках. В этом случае один человек заготавливает все необходимое оборудование и сырье, является одновременно и техническим исполнителем, и художественным создателем ковра. Мастер-ковроткач сам стрижет выращенных им же породистых овец, чистит шерсть, особой гребенкой, вручную расчесывает ее и доводит до состояния "эльджима". Затем он прядет этот эльджим на прялке. При прядении мастер принимает во внимание плотность ткани будущего ковра, толщину нитей, их закрутку. Одним из основных требований является то, что нити основы должны быть закручены больше всего, нити утка - сравнительно меньше, а основные нити ("чин") т. е. лицевые (узловые), должны быть наименее закрученными. Чтобы добиться прочности и долговечности цвета лицевых нитей, составляющих основу ковра, мастер окрашивает их естественными красителями из растений.

Описанная процедура является, конечно, технической стороной процесса создания художественного ковра. Узор и композиция ковра заранее известны ковроткачу. Некоторые мастера заимствуют узор для своего ковра из стандартных ковровых узоров, имеющих массовый характер. Краски ковров подбираются мастером по вкусу, а также в соответствии с имеющимся запасом красителей.

Некоторые ковроткачи, изготовляющие стандартные ковры, заранее переносят на небольшие куски ковров фрагменты "Хырдагюль-чичи", "Няльбеки гюль", "Шильян" и другие с неширокими серединными полями и бордюрными каймами (рапортами) или часть увиденных у родственников и знакомых и очень им понравившихся "гелей" ковров (при этом узлы отсчитываются на обратной стороне ковра). Они называют эти куски ковра "узорами", или "коврами-образцами" (рис. 47), и время от времени используют их, когда ткут большие халы или ковры. Обычно этот способ, не имеющий ничего общего с художественным творчеством, применяется при тканье ковров на продажу.

Рис. 47. 'Ковер образец', составленный (слева) из фрагментов композиций 'Багчада гюлляр' (справа) 'Нальбеки гюль'

Но составляющие меньшинство талантливые мастера с глубоким художественным мышлением относятся к ковроделию не стандартно, не шаблонно, а творчески, как и подобает истинным мастерам. Они внимательно следят за композицией ковра, обращают внимание на форму деталей и элементов, составляющих основу этих композиций, на расположение этих деталей и элементов и даже следят за тем, чтобы не нарушалось их симметричное расположение в композиции. Кроме того, эти мастера творчески относятся к цвету, придавая большое значение сочетанию цветов, что очень важно в искусстве ковроделия, если хотят, чтобы ковер доставлял человеку эстетическое удовольствие. Иногда, договорившись с талантливым художником, хорошо знакомым с технологическими особенностями ковроделия, эти искусные мастера и "полухудожники" создают ковер - произведение искусства. Само собою разумеется, что ковры, созданные такими искусными мастерами, самостоятельно или в сотрудничестве с художниками, уже не являются стандартными и шаблонными, это уже высококачественные произведения искусства. Такие ковры обычно предназначаются в подарок близкому человеку (а, возможно, в приданное) , их ткут по особому заказу. Следует также отметить, что подобные ковры не используются в быту. Они переходят из семьи в семью, из поколения в поколение и хранятся, как ценнейшие реликвии. И; наконец, любители искусства, желая увековечить это произведение, сдают его в музей.

А теперь рассмотрим этимологию названий, используемых тюрко-язычными народами в быту ковров и ковровых изделий различной выделки и разных видов и их этнографические особенности.

Как известно, для того, чтобы глубоко исследовать какую-либо область науки или искусства, совершенно необходимо кроме изучения общих понятий, тщательно изучить термины и выражения, применяемые в этой области. Чем более изучены, понятны и стабильны термины и выражения, используемые в каждом виде искусства, тем более плодотворной будет исследовательская работа.