Тинторетто

Наряду с Веронезе крупнейшим представителем венецианской живописи второй половины XVI века был Якопо Робусти (1518- 1594), вошедший в историю искусств под прозвищем Тинторетто (Якопо родился в семье красильщика - ремесло отца вызвало к жизни его прозвище. Tintoretto в переводе на русский язык означает "маленький красильщик").

Тинторетто начал свою деятельность как ученик Тициана. Правда, в его мастерской он пробыл недолго - между учеником и учителем возникли разногласия. Во время поездки в Рим неизгладимое впечатление на молодого художника произвели творения Микеланджело. И в дальнейшем он говорил, "что учащаяся молодежь никогда не должна удаляться с пути знаменитых мастеров, если желает успеха; особенно - с пути Микеланджело и Тициана: один из них удивителен в рисунке, другой - в колорите..." И девизом Тинторетто стали колорит Тициана, рисунок Микеланджело. Это не помешало ему сделаться самобытнейшим мастером своего времени.

Выходец из ремесленной среды, Тинторетто всю жизнь оставался ей верен. В отличие от Тициана и Веронезе, которые работали для знатных и богатых заказчиков и по образу жизни не отличались от тех, для кого творили, Тинторетто жил скромно, имел восьмерых детей, должен был думать о том, чтобы обеспечить семью, и писал главным образом для религиозных братств, при этом часто с условием оплаты только расходов на краски и холст. В искусстве Тинторетто всегда были сильны демократические тенденции.

В собрании Эрмитажа хранится одно бесспорное произведение Тинторетто - "Рождение Иоанна Крестителя". В 50-х годах XVI века художник еще раз трактует религиозную легенду как жанровую сцену, сохраняя ренессансные традиции, сложившиеся в венецианской школе.

В Евангелии говорится о том, как бог поразил священника Захарию немотой до момента рождения сына, Иоанна Крестителя, за то, что Захария не поверил в возможность потомства от столь престарелых родителей, как он и его жена.

Тинторетто. Рождение Иоанна Крестителя

Тинторетто очень точно воспроизвел суету, возникающую в доме с появлением на свет маленького человека. В большой комнате, где в глубине под пологом стоит кровать роженицы, хлопочут женщины. Далеким от общего волнения остается только отец Иоанна, Захария, обликом напоминающий седовласых и вдохновенных пророков. Ни на кого не глядя, он стоит в стороне, приложив руки к груди и подняв взгляд к небесам; его облик воплощает покорность воле бога. Внимание же женщин поглощено новорожденным, которого взяла на руки Мария. Ее отличают от других только едва заметное сияние вокруг головы и традиционный цвет одежды - красное платье и синий плащ. К ребенку склоняется кормилица, а служанки заняты сушкой и приготовлением пеленок. На полу стоит таз с водой, жаровня с углями, рыжий кот подкарауливает беззаботно разгуливающую курицу. Таится ли тут какая-нибудь символика, или мастер просто поместил животное и птицу, не вкладывая в их изображение определенный смысл, сказать трудно. Но их присутствие усиливает жанровость сцены.

И все-таки при внимательном рассмотрении картины становится понятно, что на самом деле все обстоит несколько сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Присущее картинам Тинторетто внутреннее беспокойство и напряжение создаются по-разному: за счет волн, мерно покачивающих ладью ("Спасение Арсинои", Дрезден, Картинная галерея), зыбкой опоры в виде тонкого месяца под ногой мадонны ("Борьба архангела Михаила с дьяволом", Дрезден, Картинная галерея) или расположенных по диагонали фигур ("Зарождение Млечного пути", Лондон, Национальная галерея; "Вакх и Ариадна", Венеция, Академия).

В "Рождении Иоанна Крестителя" настойчиво повторяются склоненные фигуры женщин, беспокойный контрастный орнамент пола, полосатые ткани - синее, красное, темно-зеленое - даны отдельными выхваченными пятнами. Линия горизонта поднята очень высоко, и плоскость пола, словно вывернутая на зрителя, не является твердой опорой для тех, кто находится на ней. Этими средствами Тинторетто достигает свойственной ему творческой экспрессии. Эрмитажное полотно может служить примером стремлений Тинторетто объединить рисунок Микеланджело с колоритом Тициана. Крупные фигуры проработаны с той степенью пластичности, осязательности форм, которая была характерна для тосканско-римских мастеров, а богатство и тонкость цветовых сочетаний безошибочно позволяют узнать в создателе картины венецианца.