34 (CCCXCIX)

[Флоренция, 6 (?) декабря 1525]

Моему дорогому другу, мессеру Джован Франческо, священнику Санта Мария дель Фьоре во Флоренции, находящемуся в Риме

Мессер Джован Франческо. - Если бы у меня было столько сил, сколько я получил радостей от вашего последнего письма, я полагал бы, что могу закончить, и к тому же быстро, все те вещи, о которых вы мне пишете^*. Но так как столько сил у меня нет, я сделаю то, что смогу.

^* (В октябре 1525 г. папе Клименту VII пришли в голову новые планы: в дополнение к работам в Капелле Медичи и в Библиотеке он захотел, чтобы Микеланджело сделал в хоре Сан Лоренцо киворий на четырех порфировых колоннах над алтарем с реликвиями и соорудил гигантскую статую папы на площади перед этой церковью (см. ниже). Об этих планах папы Фаттуччи сообщал в своих письмах от 14 и 30 октября, 10 и 29 ноября (Frey. Briefe, стр. 260-268). Вместо кивория Микеланджело предложил устроить над входной дверью главного нефа балкон для показа реликвий, хранимых в Сан Лоренцо. Папа долго не соглашался оставить свою идею с киворием, но в конце концов Микеланджело настоял на своем проекте, и балкон был сооружен в 1531-1533 гг. (там же, стр. 272, 274, 309-310, 331-332).)

Что касается колосса в сорок локтей, о котором вы мне сообщаете, что он должен стоять, или, вернее, быть поставлен на углу садовой лоджии [палаццо] Медичи напротив угла [дома] мессера Луиджи делла Стуфа, то я об этом думал, и не мало, как вы мне это и предлагаете^*. И мне кажется, что на этом углу ему не место, так как он слишком загромоздил бы улицу. На другом же углу, где находится лавка цирюльника, он был бы, по-моему, гораздо больше уместен, так как перед ним была бы площадь и он не создавал бы столько помех для улицы. А так как снос названной лавки будет, пожалуй, не допущен из-за дохода с нее, я подумал, что названную фигуру можно было бы сделать сидящей. И в сидячем положении она оказалась бы настолько высокой, что, если сделать ее внутри полой, как и полагалось бы делать ее из нескольких кусков, вся лавка цирюльника в ней поместилась бы и не пропала бы арендная плата. И к тому же, чтобы названная лавка имела, как она имеет и сейчас, откуда выпускать дым, мне кажется, хорошо было бы названной статуе дать в руку рог изобилия, полый внутри, который будет служить ей дымоходом. Далее, так как у меня голова этой фигуры внутри полая, как и другие ее члены, то мне кажется, что и из этого можно извлечь некоторую пользу. Там, на площади, живет зеленщик, большой мой друг, который мне сказал по секрету, что сделает в этой голове прекрасную голубятню. Мне приходит в голову еще одна выдумка, которая была бы еще лучше, но для этого пришлось бы сильно увеличить фигуру; и это возможно, поскольку и башни строятся из кусков. А выдумка эта заключается в том, чтобы голова ее служила колокольней для [церкви] Сан Лоренцо, которая очень в ней нуждается. И если загнать в нее колокола и если бы звук выходил у нее изо рта, казалось бы, что названный колосс вопит о всепрощении, особенно в праздничные дни, когда звонят чаще и в более крупные колокола.

^* (По-видимому, папа основательно увлекся этой глупейшей затеей, так как Фаттуччи многократно напоминал Микеланджело о колоссе, который, составленный из нескольких кусков, должен был иметь в высоту 40 локтей, стоять на площади Сан Лоренцо, спиной к дому Стуфа, а лицом к палаццо Медичи, возвышаясь над ним. Микеланджело долго отмалчивался по поводу этого "проекта". В очередном письме (от 29 ноября) Фаттуччи настойчиво взывал к нему: "Прошу вас, ответьте мне, что вы думаете относительно колосса, ибо наш владыка удивляется тому, что вы ничего не отвечаете". Вынужденный, мастер, наконец, ответил этим письмом, полным злой иронии, после чего папа уже не досаждал ему своей затеей, хотя в письме к Микеланджело от 23 декабря 1525 г. обиженно заметил, что его план с колоссом был серьезным намерением, а не шуткой (Frey. Briefe, стр. 271).)

Что касается доставки мрамора для названной статуи так, чтобы об этом никто не знал, я предполагаю доставлять его ночью и как можно лучше запакованным, чтобы его не было видно. Некоторая опасность возникнет у ворот, но и для этого мы найдем выход; в худшем случае нам остаются ворота Сан Галло, в которых калитка открыта до утра.

Что касается того, делать или не делать тех вещей, которые должны быть сделаны, но про которые вы говорите, что их можно отложить, лучше предоставить их тому, кто должен их делать, так как я буду иметь столько дел, что большего я делать не собираюсь. Мне достаточно будет того, что будет делом почетным.

Не на все вам отвечаю, так как Спина^* скоро будет в Риме и сделает это лучше и обстоятельней устно, чем я письменно.

^* (Джованни Спина - представитель банка Якопо Сальвиати и один из уполномоченных папы во Флоренции Ему было поручено наблюдать за работами в Капелле Медичи и выплачивать мастеру деньги (см. письма Микеланджело к Спина в 1525-1526 гг. - Мilanesi, CCCLXXXII, CCCXCI, CCCXCIV и др.).)

Ваш Микельаньоло скульптор во Флоренции.