Прикладное искусство эпохи бронзы

Второе тысячелетие до н. э. знаменуется большими изменениями в культуре и искусстве южнотуркменистанских племен. Увеличиваются в размерах старые поселения и возникают новые. Сохранились величественные руины поселения городского типа, как, например, Намазга-депе и Алтын-депе. Еще недостаточно раскопанные археологами огромные по размерам памятники таят остатки многокомнатных домов, базарные площади, монументальные здания, караван-сараи, дворцы и храмы. Глядя на такие "города", нетрудно представить себе некогда многоголосый шум базаров с рядами торговых и ремесленных лавок, медленно движущиеся по улицам караваны верблюдов, навьюченных иноземными товарами, странствующих купцов-тамкаров, неказистые домишки простого люда и великолепные здания зажиточной части населения, короче, все то, что составляло яркую и пеструю жизнь народов древнего Востока.

Головки женских статуэток с Алтын-депе (II тысячелетие до н. э.)

К сожалению, археологи только приступают к раскопкам этих огромных поселений, и пока о многом можно лишь догадываться. Но кое-что мы знаем и сейчас, так как уже первые раскопки таких замечательных "городов", как Намазга-депе и Алтын-депе, позволили приподнять занавес и заглянуть в ремесленные кварталы, где трудились в своих мастерских гончары и ювелиры, мастера по обработке камня и кости. Перед нами уже большие гончарные мастерские с десятками гончарных горнов, продукция которых исчисляется сотнями готовых изделий. В складских помещениях стопками уложена готовая посуда, предназначенная для обмена и продажи. Но тщетно мы искали бы среди них былые расписные, красочные сосуды. Мы находим лишь неорнаментированную, но зато высококачественную посуду прекрасного обжига и, главное, разнообразных форм. Здесь стоят тонкостенные кувшины со сливами и ручками, изящные кубки, всевозможные чайнички, вазы для фруктов на высоких гофрированных ножках, миски и тарелочки. Вся посуда выгодно отличается изящными, нередко вычурными формами, вытянутыми пропорциями, высоким качеством отделки и обжига. Творческие поиски гончаров приводят к созданию высокохудожественной керамики, до сих пор поражающей нас виртуозной техникой изготовления. Сейчас музейные коллекции хранят целые сервизы разнообразной по формам и назначению посуды. Это новое направление в керамическом искусстве надолго предопределило вкусы и моды людей того времени, так что на протяжении почти тысячи лет мы встречаем с небольшими вариациями именно такую посуду.

Женская статуэтка с Алтын-депе (II тысячелетие до н. э.)

В начале этого же периода окончательно вырабатывается канонизированный тип женских терракотовых статуэток. Мы видим все те же предельно стилизованные, сидящие женские фигурки, тип которых зародился еще в начале III тысячелетия до н. э. Совершенно плоские лица с большими безобразными носами, как правило, имеют налепные с прорезными щелками глаза; головки украшены сложными прическами, от которых на грудь переброшены длинные извивающиеся косы. Нередко сзади спускается прямая толстая заплетенная коса, украшенная насечками. Отдельные головки сохранили высокие замысловатые головные уборы, производящие впечатление настоящих корон. Узкая талия переходит в преувеличенно широкие бедра, в нижней части которых процарапан треугольник, иногда заполненный мелкими точками. Для этих женских статуэток характерны маленькие конической формы груди, широко расставленные руки, изредка загнутые на концах. Перед нами уже абстрактные символы божеств, преднамеренно лишенные каких-либо реалистических форм. Не случайно ли это? Как известно, стиль неотделим от содержания, а стилистические изменения свидетельствуют и о переменах в религиозных представлениях. Очевидно, в это время религиозные представления все более усложняются; в сознании людей все глубже разделяется мир земной и мир божественный, причем божества теперь имеют уже не земную, а сверхъестественную природу. Люди при изготовлении своих божков преднамеренно избегают сходства их с реальными образами, с земными прототипами. Фигуркам божков и идолов придают условно-символические образы, былой реалистично-художественный стиль переходит в вообразительный или, иначе, "идеопластический". Теперь уже не сходство с натурой, а, наоборот, абстрактный символ, оторванный от реальной действительности, определяет пластику статуэток. Иными словами, терракотовые женские статуэтки этого времени выступают перед нами в новом качестве, в образе сверхъестественных существ - богов.

В самом деле, это предположение находит свое веское подтверждение в одной уникальной статуэтке, найденной на поселении Алтын-депе. Здесь была обнаружена женская фигурка, на первый взгляд ничем не отличающаяся от всех известных ранее. Это крупная сидящая женская фигурка с широко расставленными в стороны руками и условно-схематичным лицом. Спереди на шее сохранились процарапанные линии, воспроизводящие какие-то украшения. Лицо обрамлено длинными извивающимися косами, спускающимися на грудь. Но наиболее важная деталь сохранилась с обратной стороны статуэтки. Здесь на спине попарно процарапаны четыре рисунка в виде восьмилучевых звездочек. Их симметричное расположение, а главное, однотипность никак нельзя принять за какие- либо обычные украшения. И действительно, это оказались особые знаки, известные в шумерийской клинописи, где они обозначают слово "бог", "божество". Изображение шумерийской идеограммы на южнотуркменистанской женской статуэтке - факт весьма примечательный. Мастер, изготовивший эту фигурку, как бы "подписал" ее, указав, что это действительно божество.

Можно допустить, что племена, обитавшие в Южном Туркменистане во II тысячелетии до н. э., уже были знакомы если не с самим шумерийским письмом, то с отдельными идеограммами этой древнейшей письменности человечества. И не будет ничего удивительного, если будущие раскопки археологов приведут к открытию клинописных табличек торговых записей какого-либо купца-тамкара, добравшегося со своими товарами на край древнеземледельческого мира.

В это же время, хотя и изредка, но продолжают изготавливаться обнаженные мужские статуэтки. На поселении Алтын-депе найдены две такие статуэтки, одна из которых целая, а другая обломана, но сохранила налепной пояс.

Но вернемся к изделиям мелкой терракотовой пластики. Среди глиняных фигурок животных имеются уже достаточно реалистично выполненные фигурки собак, верблюдов, лошадей. Именно в этой области прикладного искусства больших успехов достигли скульпторы древности, когда они были свободны в своих творческих поисках. Не стесненные никакими религиозными условностями (в противоположность антропоморфным статуэткам), мастера теперь пытаются передать даже видовые особенности этих животных. Такие изделия были игрушками и свидетельствуют о повысившихся художественных требованиях людей того времени. Для сбыта своей продукции от гончара требовалось все его умение, чтобы изготовить "ходовой" товар.

Видимо, такими же игрушками были и глиняные модели повозок. Особенно интересна одна такая поделка, найденная на поселении Алтын-депе. Она представляет собой прямоугольный двухосный кузов на четырех колесах. В переднюю часть повозки вмазана голова верблюда на длинной, слегка изогнутой шее. Это весьма знаменательная находка. Кажется, впервые мы имеем документальное свидетельство использования тягловой силы в древнем хозяйстве южнотуркменистанских племен. На другом поселении - Намазга-депе - найдены похожие модели повозок, но одноосные, с двумя колесами, напоминающие среднеазиатские арбы. И кто знает, не являлись ли они моделями боевых колесниц, в которые впрягались уже не мирные, флегматичные верблюды, а горячие породистые кони. В этом предположении нет ничего необычного после одной счастливой находки, сделанной на поселении Алтын-депе. Перед нами обломанная еще в древности часть шеи и голова лошади, вылепленная с незаурядным мастерством. Изящный, горбоносый профиль морды, рельефно выступающие надглазные бугры, тщательно вылепленные уши - все свидетельствует о большом художественном мастерстве скульптора. Особенно тонко моделирована высокая, плавно очерченная грива, образующая между ушами конической формы невысокий султан. Это несомненно не рабочая лошадь пахаря-земледельца, а либо боевая, готовая вынести своего хозяина на поле брани, либо парадная, предназначенная для специальных выездов местного "царька", что наиболее вероятно. Именно наличие специального султана указывает, что это скорее была парадная лошадь; впряженные в колесницы, такие лошади могли участвовать в дворцовых выездах и в различных торжественных церемониях. Но независимо от того, кого изображала на самом деле эта статуэтка, совершенно ясно, что перед нами обобщенный скульптурный образ породистой лошади, близко напоминающий знаменитых ахалтекинских скакунов. И не исключено, что "родословная" современных ахалтекинских коней восходит ко времени за три тысячи лет назад.

Голова лошади с Алтын-депе (II тысячелетие до н. э.)

Кроме обычных изделий мелкой терракотовой пластики этого времени, археологами встречены обломки каких- то однотипных предметов. Это глиняные прямоугольной формы ларцы разных размеров, внешние стороны которых покрыты резным, ажурным орнаментом. Глубоким рельефом вырезаны сложные фигуры крестов и пирамидок, образующих сплошную орнаментальную "рубашку". Иногда кресты и пирамидки еще окрашены внутри в красный или черный цвет, что создает эффектное красочное впечатление. Нередко верха ларцов имеют не ровный, гладкий край, а оформлены резными, зубчатыми фигурами, образующими своего рода парапет. Точное назначение этих предметов неизвестно. Судя по мотивам орнаментов на них (кресты, пирамидки), они несомненно имели культовое назначение. Особенно интересно, что хотя вся посуда этого времени нерасписная, техника росписи не была забыта и изредка использовалась в художественном творчестве мастеров того времени.

Блестящих успехов в первой половине II тысячелетия до н. э. достигла художественная обработка цветных металлов. От этого времени сохранились всевозможные туалетные булавки с разнообразными фигурными навершиями. Особенно эффектна одна медная булавка, навершие которой оформлено в виде маленькой фигурки то ли горного козла, то ли оленя, изображенного в позе "летящего галопа". Похожие булавки с навершиями в виде животных, в том числе козлов, особенно широко были распространены в северо-западном Иране (Луристан), так что Туркмения и Иран были тем местом, где зарождались истоки известного "скифского звериного стиля".

Но, конечно, исключительный интерес представляют печати-штампы, найденные археологами на южнотуркменистанских поселениях. Кажется, первые такие печати появляются еще в предшествующее время вместе с посудой "коврового стиля", но несравненно более широко распространяются в первую половину II тысячелетия до н. э. О том, что это именно печати, указывает петелька-ушко на обратной стороне каждого такого предмета. Печати отливались в специальных формочках. Они всегда имеют с лицевой стороны свой собственный, отличный от других, узор. Особенно популярны были печати крестообразной формы, украшенные внутри рельефным орнаментом. Иногда это крестообразные фигуры с дополнительными деталями в виде лучей, образующих замысловатый рисунок. Массивные круглые или прямоугольные печати украшены внутри мелкими кружками или все теми же крестообразными фигурками. Особенно интересны две печати, найденные при раскопках на Алтын-депе. Одна из них круглая, внутри вписана шестилучевая звезда - священный знак, некогда широко распространенный у шумерийцев южной Месопотамии. Но подлинным шедевром медальерного искусства несомненно является другая печатка, изображающая бычка. Изделие отличается поразительной тонкостью изготовления: бычок стоит на коротких ногах, морда его украшена круглым рельефным глазом, загнутые рога и лепестки-уши венчают голову. Мало того, мастер-ювелир намеренно подчеркнул характерный горб на шее, и именно эта деталь с несомненностью указывает, что перед нами индийская порода животного. Только в долине р. Инда при раскопках известных древних городов Мохенджо-Даро, Хараппа и многих других найдены печати с изображениями точно таких же горбатых быков, живые потомки которых до сих пор обитают в Индии. Находку этой печати трудно переоценить. Кроме художественной ценности, она имеет и другое не менее важное значение. В самом деле, в противоположность амулетам, печать - вещь только личная, она - знак собственности определенного храма или общины. А когда мы находим в Южном Туркменистане печати с изображением шумерийской звезды или индийского быка, мы получаем в руки веские свидетельства не только культурных, но и торговых связей. Но каких? Пока у нас только единичные печати такого рода, мы можем допустить, что они принадлежали шумерийским или индийским купцам-тамкарам, попавшим со своими караванами на южнотуркменистанские рынки. Но если археологам посчастливится найти еще другие аналогичные печати, то можно задуматься над тем,- а не имелись ли торговые фактории этих иноземных "фирм" на поселениях Южного Туркменистана? А торговые связи в это время были очень широкие. Сходные крестообразные печати имеются в южном Афганистане (Мундигак), северном Иране (Гиссар), Сеистане и Пакистане. И кто знает, не свидетельствуют ли они в свою очередь о торговых караванах, которые двигались из районов Южного Туркменистана во все эти области. Высокое развитие ремесла, дух предпринимательства, налаженные торговые пути - все способствовало дальнейшему обмену хозяйственными и культурными ценностями у народов древнего Востока.

Навершие булавки в виде козла с Алтын-депе (III тысячелетие до н. э.)

Таков был общий уровень культуры и искусства южнотуркменистанских племен на протяжении всей первой половины II тысячелетия до н. э. Наблюдается дальнейший расцвет прикладного искусства местных племен. Но в середине II тысячелетия до н. э. произошли какие-то крупные события, резко изменившие общую историческую картину развития. Именно в это время вдруг сократились в размерах старые города, жизнь на них захирела и вскоре совсем замерла. Население покинуло родные поселки и ушло на другие места в поисках новых земель. Подгорная полоса Копет-Дага почти полностью опустела и обезлюдела. Вместо огромных "городов" вроде Намазга-депе и Алтын-депе мы теперь встречаем только маленькие немногочисленные поселения сельского типа. Причины этого до сих пор не совсем ясны специалистам. Некоторые предполагают, что именно в это время наступает резко засушливый период, который и привел к вынужденной миграции основной части населения. Другие считают, что причиной этого явилось нашествие воинственных скотоводческих племен евразийских степей, которые разрушили древние земледельческие центры предгорий Копет-Дага. Третьи предполагают, что предшествующее бурное развитие земледельческого хозяйства привело к перенаселению старых "городов" и поселков, что и побудило часть местных племен перейти на новые, еще не занятые места. Но ни одно из этих объяснений не является вполне убедительным. Больше того, оказывается, примерно в это же время гибнут некогда величественные города долины р. Инда, что резко расширяет арену еще во многом не ясных нам событий.

Вся эта сложная историческая картина еще долго будет темой больших дискуссий и споров среди ученых. Мы же обратимся к нашей основной теме и посмотрим, что же представляло собой прикладное искусство южнотуркменистанских племен на протяжении второй половины II тыс. до н. э.

Медные печати с Алтын-депе (II тысячелетие до н. э.)

Но сначала немного истории. Как установили археологи, после запустения многих поселений подгорной части Копет-Дага большая часть их былых обитателей расселяется в поисках новых земель и, в частности, доходит до бассейна р. Мургаб. Здесь, в Восточном Туркменистане, к северу от современного г. Байрам-Али, колонисты основывают новые поселения. Используя воды дельты Мургаба, они, как и прежде, продолжают заниматься земледелием и скотоводством. Раскопки таких поселений, как Тахирбай и Аучин-депе в дельте Мургаба, рисуют картину дальнейшего развития местной культуры. К сожалению, раскопки немногочисленных поселений того времени в Центральных Каракумах еще только начинаются, и памятники прикладного искусства ждут своего открытия. Пока же лучше всего изучены поселения дельты Мургаба, хотя произведения искусства, найденные на них, также весьма ограниченны.

Как и прежде, керамика изготавливается на гончарном круге и обжигается в сложных гончарных горнах. Среди керамики особенно эффектно выделяются высокие изящных форм "вазы для фруктов", иногда украшенные рельефными каннелюрами. Здесь же встречаются приземистые кубки, "чайнички" с длинными носиками, сосуды со сливами, крупные пифосы, иногда украшенные простым волнистым орнаментом или круговыми линиями. Гончары часто изготавливают так называемые "керамические подставки" в виде невысоких полых конусовидных изделий. Такие подставки появляются еще раньше и интересны тем, что на них часто имеются какие-то процарапанные знаки или, реже, изображения животных. Смысловое значение этих знаков пока неясно, как, впрочем, неизвестно и подлинное назначение самих "подставок". В целом же керамика людей, обитавших в это время в дельте Мургаба, продолжает местную традицию керамического искусства, известную нам по раскопкам поселений в подгорной полосе Копет-Дага предшествующего периода.

И тем более поразительны изменения, наблюдаемые в изделиях мелкой терракотовой пластики. При раскопках поселений в дельте Мургаба археологи нашли всего несколько глиняных фигурок животных и пи одной антропоморфно! Факт чрезвычайно важный и явно не случайный. По существу не встречены антропоморфные статуэтки и на оставшихся в подгорной полосе памятниках этого времени. Известны лишь два обломка женских статуэток в юго-западной Туркмении (могильник Янги Кала), но и там они, как кажется, являются редким исключением. Как бы то ни было, если от первой половины II тысячелетия сохранились сотни антропоморфных статуэток, то от второй половины этого же тысячелетия мы имеем лишь два экземпляра. Даже если в ходе последующих раскопок будет найдено еще несколько фигурок, они не изменят общей картины. Очевидно, здесь отражены какие-то религиозные изменения, возможно связанные с историческими событиями, происшедшими в Южном Туркменистане в середине II тысячелетия до н. э. Больше того, такая картина наблюдается на протяжении всего последующего тысячелетия, и антропоморфные статуэтки появляются вновь лишь в античное (парфянское) время. Но эти фигурки имеют совершенно иной иконографический тип и связаны с новой религией - зороастризмом. Не связано ли это длительное отсутствие антропоморфных статуэток с какими-то неизвестными нам еще новыми религиозными представлениями, которые если и не запрещали, то и не поощряли изображение человеческих фигурок?

Но вернемся в дельту Мургаба. Изделия мелкой терракотовой пластики представлены здесь всего тремя обломками статуэток. Два из них изображают каких-то животных, возможно бычков, а носик одного сосуда оказался оформленным в виде головы змеи. Зато дальнейших успехов достигло камнерезное искусство. Крупные каменные биконической формы бусы часто украшаются теперь кружковым орнаментом: по три кружка с каждой стороны. Из яшмы и некоторых других пород камня вытачиваются миниатюрные печатки с выгравированной па лицевой стороне восьмилучевой розеткой. Из лазурита, бирюзы и гипса изготавливаются бусы и пронизки разных форм. Особенно интересна находка в погребении на Аучин-депе. Здесь под головой погребенного кучкой лежали. всевозможные бусы, составлявшие некогда ожерелье. Особенно эффектна восьмилучевая звезда-подвеска и амулет из яшмовидного камня темно-красного цвета. На одной стороне амулета выгравирован геометрический орнамент, на другой - поднявшаяся на хвосте извивающаяся змея. Эта великолепная находка в могиле лишний раз подчеркивает культовую связь змеи с представлением о смерти и потустороннем мире. Как и прежде, из мягких пород камня вытачиваются миниатюрные сосуды разных форм.

Хотя костерезное искусство зародилось еще раньше (в гробницах Геоксюра обнаружены костяные изделия с простыми резными орнаментами), только от этого времени сохранились предметы со следами художественной обработки. Особенно интересен костяной идольчик, найденный на поселении Тахирбай. На тщательно заполированной поверхности трубчатой кости вырезано человеческое лицо.

Из бронзы изготавливаются различные орудия, в том числе листовидные наконечники дротиков и кинжалы, украшения - грубые массивные браслеты, маленькие ушные подвески-сережки, туалетные булавки с решетчатыми навершиями. Немногочисленные бронзовые печати по преимуществу имеют крестообразную форму.

Таковы наши скудные сведения о памятниках прикладного искусства Южного Туркменистана эпохи поздней бронзы. Мы подошли к концу нашего повествования, так как на рубеже II - I тысячелетий до н. э. бронзовый век сменяется новой исторической эпохой - железным веком. Появляются первые железные орудия, которые, наконец, полностью и окончательно вытесняют каменные. Начинается эпоха, освещенная уже письменными свидетельствами; очень скоро народы Южного Туркменистана включаются в орбиту огромной Ахеменидской державы, а несколько позднее сюда вступят отряды греко-македонских войск Александра Македонского. Все эти исторические события не могли не сказаться и на развитии прикладного искусства, но это особая тема, выходящая за рамки нашего изложения.

Выше мы попытались обрисовать примерную картину развития древнейшего искусства племен, обитавших некогда в ныне пустынных районах Каракумов. Многое еще в ней остается темным и неясным, будущие открытия археологов несомненно обогатят наши знания в этой области. Но и то, что известно сейчас, показывает высокую и во многом самобытную культуру этих народов, трудолюбием и гением которых были созданы высокохудожественные изделия древнего искусства. Находясь в тесных культурных контактах с соседними племенами, они обогащались сами и в свою очередь обогащали их своими культурными достижениями. Пройдет, вероятно, еще не один десяток лет упорных поисков и раскопок, пока будут открыты новые произведения искусства, которые обогатят наши знания в области древнего прикладного искусства Южного Туркменистана.