Судзуки Кэндзи

Имя художника Судзуки Кэндзи неразрывно связано с историей "пролетарского искусства" Японии, первыми днями его зарождения и последующим его бурным развитием уже в послевоенный период.

Судзуки родился в 1906 году в префектуре Тотиги, в крестьянской семье, неподалеку от местечка Масико - известного керамического центра (здесь создается популярная в Японии народная керамика, носящая то же название). С раннего детства он имел возможность наблюдать работу народных умельцев-крестьян, а став взрослым, вместе с ними в долгие зимние вечера делал керамическую посуду, игрушки, занимался обжигом глиняных изделий.

Рис. 6. Судзуки Кэндзи

Грубая керамика "масико", ее простые, но благородные формы навсегда привили художнику любовное отношение к народному искусству, оказали большое влияние на формирование самого характера его творчества.

Судзуки не удалось получить законченное художественное образование. Он поступил в Токийский художественный институт на отделение скульптуры, где проучился всего полтора года и был исключен за участие в студенческом революционном движении. Художественная деятельность его началась в 20-х годах в период зарождения "движения пролетарского искусства", и можно сказать, что он стоял у колыбели этого движения, занимая руководящие посты во всех его творческих организациях.

Распространение социалистических идей, активное выступление пролетариата в защиту своих жизненных прав и общий подъем народных масс захватили молодого Судзуки. Он оставил учебу и с головой окунулся в революционное движение, под влиянием которого он становится одним из страстных поборников "пролетарского искусства".

Бурный подъем народных сил и революционные события того времени оказали огромное влияние на формирование творческого мировоззрения Судзуки. Однако как мастер ксилографии он сложился не сразу. Этому предшествовал довольно длительный период увлечения карикатурой и плакатом - теми видами изобразительного искусства, которые, по мнению Судзуки, наиболее быстро и сильно могли воздействовать на массы. Это имело особенно важное значение для художника, посвятившего свое творчество революции. Скульптура, к которой его постоянно тянуло и к которой он чувствовал свое истинное призвание, была оставлена ради этой высокой цели.

Творчество Судзуки развилось под огромным воздействием боевого революционного движения масс и новых идей "пролетарского искусства", которые требовали от художника полной отдачи сил и беззаветного служения делу общенародной борьбы. Работу в партийной печати Судзуки считал своим первейшим долгом. Она увлекла его большой общественной значимостью, оперативностью, она обогатила художника глубокими идейными замыслами, помогла выработать остроту взгляда, лаконичный и выразительный графический язык. Так определился в искусстве его путь как графика, мастера карикатуры и плаката.

К сожалению, знакомство с ранним периодом творчества Судзуки, то есть 20-х и 30-х годов, затрудняется тем, что оригинальных работ художника этого времени почти не сохранилось. В этот период Судзуки неоднократно подвергался арестам, и его произведения чаще всего уничтожались или были конфискованы.

В сборнике "Ниппон пурорэтариа бидзюцусю", посвященном "пролетарскому искусству" (издан в 1931 году), мы находим несколько политических карикатур Судзуки: "Кукловод" (1929), "Церковь благословляет милитаристов" (1929), "Встанем на защиту пролетариата Индии" (1930), "Религия на высоте" (1930), отличающихся большой обличительной силой. В этих карикатурах он разоблачает продажность буржуазного и реакционного правительства, выступает за международную солидарность трудящихся, вскрывает предательскую деятельность служителей культа, действующих вкупе с милитаристами. И хотя в этих работах весьма ощутимо влияние советской карикатуры и карикатур Георга Гросса, в них нельзя не увидеть своеобразия творческого почерка Судзуки.

Рис. 7. Религия на высоте. Карикатура

"Движение пролетарского искусства" просуществовало недолго, всего около десяти лет. Его развитие было искусственно приостановлено, а многие его участники, в том числе Судзуки, подверглись гонениям и репрессиям и вынуждены были надолго прекратить свою творческую деятельность. Вторая мировая война застала Судзуки в его родной деревне в префектуре Тотиги, где он был вынужден заниматься различными мелкими поделками из глины. Его работа как графика (так же, как и большинства других прогрессивных художников) была парализована почти полностью вплоть до 1945 года.

Уже отмечалось, что поражение японского милитаризма в войне способствовало бурному подъему демократического движения в стране, под влиянием которого стала активизироваться деятельность прогрессивных художников. Одна за другой стали появляться организации демократических живописцев и графиков. Судзуки выступает одним из инициаторов создания "Общества развития японской гравюры" и принимает самое активное участие в его деятельности. Идеи создания гравюры, доступной массам, и воспитания художников-графиков из среды трудящихся, которые провозгласило общество, были особенно близки и дороги Судзуки - они вытекали из самой сущности его творчества. В то же время он уделял много внимания "Обществу японского искусства", которое с первых дней его возникновения (1947) стало своеобразным центром, осуществлявшим практическое руководство деятельностью прогрессивных художников. Работа в этих организациях привлекала Судзуки своей возможностью объединения усилий прогрессивных мастеров и привлечения их к непосредственному участию в демократических преобразованиях в области искусства, ставшей важнейшей потребностью времени.

Рис. 8. Голод

Сразу же по окончании войны Судзуки обращается к гравюре на дереве, как искусству, способному быстро и оперативно откликнуться на события общественной жизни. Тяжелые последствия войны, голод и разруха, тяготы американской оккупации, выступления народных масс с требованием решительных демократических преобразований - все остро волнует художника и органично вливается в его творчество. Жизнь простого народа, его чаяния и надежды становятся главной темой послевоенных работ Судзуки. Художник полон энергии и решимости постигнуть сущность острых социальных конфликтов, стремится быть в гуще народных масс. На все явления он смотрит глазами своего народа, вместе с ним переживает многочисленные невзгоды и тяжелую неустроенную послевоенную жизнь. "Голод" (1947) - одна из первых послевоенных гравюр Судзуки, пронизана острым трагизмом. Художник изобразил худую, изможденную женщину, на руках у которой от голода умер ребенок. Сухие, тонкие руки матери крепко прижимают к себе безжизненное тело ребенка, словно хотят удержать в нем жизнь. Композиция гравюры строится на напряженных контрастах черного и белого, рваных ритмах линий и штрихов, больших неровных заливках черных пятен. Скорбная фигура матери, мрачно-темная пустота, окружающая ее, весь характер чередования линий и пятен создают необычайно драматический образ женщины, доведенной до отчаяния.

Рис. 9. Крестьянские дети

Эта небольшая, но чрезвычайно выразительная гравюра Судзуки стала олицетворением той тяжелой и гнетущей атмосферы, в которой протекала полная лишений и нужды жизнь японского народа в послевоенное время. Одновременно с гравюрой "Голод" художник создает схожую по настроению и по манере исполнения гравюру "Крестьянские дети", где образы голодных и обездоленных детей даны с беспощадной силой и убедительностью.

В ранних послевоенных гравюрах Судзуки на первый план выдвигались трагические и мрачные переживания человека, прошедшего через большие жизненные испытания. Выполненные в резкой, экспрессивной манере, получившей в то время широкое распространение в Японии, они покоряли большой искренностью и взволнованностью художника, находившегося в состоянии постоянной тревоги за судьбу своего народа. Но при всей глубине эмоционального воздействия его образов в работах этого периода явно недоставало той остроты видения и той силы обобщения, которые найдут свое воплощение в его творчестве в последующие годы. В дальнейшем трагическое начало в гравюрах Судзуки смягчается, и на смену мрачному драматизму в передаче происходящего приходит ясно выраженное стремление к борьбе и к активному действию. Это новое проявило себя не сразу и пришло не случайно. Каждодневное участие художника в политической борьбе, постоянная связь с народными массами помогли Судзуки найти жизнеутверждающие темы и образы в своем искусстве.

Ясное понимание художником задачи раскрытия образа человека в непосредственной связи с его жизнью и трудом становится очевидным в созданных в конце 40-х - начале 50-х годов гравюрах: "Крестьянин", "Матери", "Ныряльщицы за жемчугом", "Ночной лов рыбы" и других. В этих произведениях художник стремится утвердить значительность повседневной деятельности человека, создает образы, полные суровой простоты и большой жизненной правды. Характер героев Судзуки претерпевает серьезные изменения: из олицетворения горя и нужды человек в его произведениях превращается в сильную и активную личность, противостоящую жизненным невзгодам.

Рис. 10. Крестьянин

Гравюру "Крестьянин", которая в свое время была очень популярна и часто воспроизводилась в партийной печати и на обложках прогрессивных журналов, можно назвать одной из наиболее значительных работ этого периода. Судзуки создал образ большой притягательной силы, в котором сконцентрировал и обобщил характерные черты человека, для которого жизнь - непрестанный труд. У "Крестьянина" Судзуки простое грубое лицо, увитое сетью глубоких морщин, большие натруженные руки. Во всем его облике, в том, как он раскуривает свою трубку, в его взгляде есть что-то бесконечно доброе. Чувствуется, что этот образ интимно близок автору. Его суровая простота волнует и притягивает зрителя. Так тепло и душевно мог изобразить крестьянина только тот, кто хорошо знает его каждодневный тяжелый труд, его нелегкую, суровую жизнь. Художник провел большую часть своей жизни в деревне, и потому крестьянский труд для него всегда был близок и привычен. Вот почему так правдивы и жизненно-конкретны образы крестьян в его гравюрах "Матери", "Крестьянин", "Крестьянка", "Мать и дитя". В своем цикле художник создал целую галерею образов простых людей Японии, отличающихся жизненностью и полнокровностью. Обобщенная и несколько огрубленная манера графического языка, крепкая, почти скульптурная моделировка фигур - все это вытекает из главной задачи, которую ставил перед собой художник, - создания монументального образа человека труда. И хотя в этих произведениях черный цвет еще преобладает, тем не менее пластическое решение человеческих фигур, ритмическое соотношение черного и белого уже лишены того гнетущего трагизма, который был так характерен для произведений первых послевоенных лет.

Проблема более глубокого раскрытия образа человека средствами монохромной гравюры со всей определенностью встала перед художником в начале 50-х годов.

Это время отмечено в Японии нарастанием глубоких внутренних противоречий в культуре и духовной жизни, связанных с присутствием на японской земле американских оккупационных войск и растущим воздействием американского образа жизни. Демократизация, принявшая в первые послевоенные годы достаточно широкий размах, стала все больше суживать свои рамки под давлением правящих кругов США и внутренней реакции, а также благодаря нажиму оккупационных властей. Наступление на демократические права народа, в свою очередь, неизбежно вызвало волну протеста и народных выступлений.

Рис. 11. На земле военных баз

Художник Судзуки принимает самое непосредственное участие в борьбе за национальную независимость, в демонстрациях и народных шествиях, собирает материал для своих гравюр непосредственно на месте событий. Его искусство все больше приобретает боевой революционный дух и острую публицистическую направленность. Небольшие по размерам, лаконично-репортажные по своему характеру, гравюры Судзуки с изображением демонстраций, забастовок в различных районах страны стали регулярно появляться в газете КПЯ - "Акахата", как бы иллюстрируя каждодневные события общественной жизни.

Рис. 12. Шествие с фонарями

В это время он создает гравюрные листы "На земле военных баз", "Добьемся независимости", "Это наша земля", "Сбор подписей", покоряющие ясностью замысла и остротой раскрытия социальных конфликтов, наполненные пафосом классовой борьбы и большой внутренней убежденностью самого автора. Зритель остро ощущает в них боевой дух протеста, накал революционной устремленности народных масс. Монументальностью образов, повышенной экспрессией, динамикой раскрытия сюжета и жизненно-конкретным воплощением идеи эти гравюры тяготеют к выразительности плакатных форм.

Рис. 13. Демонстрация женщин

В конце 50-х годов, когда Япония переживает трагедию Бикини¹ и с новой силой поднимается волна всенародной борьбы за мир, перед японским народом со всей остротой встал вопрос о защите его жизненно важных интересов.

¹ (В 1954 году вблизи атолла Бикини в Тихом океане в зону радиации попала рыбацкая шхуна "Пятый счастливый дракон", члены экипажа которой получили большую дозу облучения, а радист Кубояма - умер. В результате этих атомных испытаний США в Тихом океане воды, прилегающие к Японии, оказались надолго зараженными)

Судзуки с присущей ему страстностью включается в это движение, проделав огромный путь с "маршем мира" от Хиросимы до Токио. Он совершил также поездку в деревню Ниидзима, которая стала центром борьбы с американскими оккупационными властями. Впечатления от посещения Ниидзима художник хотел воплотить в серии гравюр, посвященных людям этой деревни. Серия, выполненная художником лишь в подготовительных, пробных листах, к сожалению, осталась незавершенной.

Рис. 14. Сбор подписей

Почти одновременно художник создает большие по формату публицистические гравюры, пронизанные ощущением бурной энергии и силы огромной массы людей, охваченных единым порывом ("Злодейское убийство Асанумы", "Шествие с фонарями", "Верните жизнь моему ребенку"). Стремление показать наивысшее напряжение человеческих чувств привело художника к отказу от детализации и повествовательности. Композиции гравюр строятся компактно и остродинамично. Настроение толпы, массы чаще всего передается через яркую характеристику двух-трех фигур переднего плана, путем непосредственного воздействия на зрителя масштабом, формой. Обобщенный характер графического языка, сами размеры этих гравюр, их эмоциональный настрой, наполненный пафосом гражданственности, приближают их к плакату.

Рис. 15. Полевой цветок

Показ явлений и событий через образ отдельного человека, усиление внимания к его чувствам и внутреннему миру становятся ведущими принципами искусства Судзуки. Излюбленный образ крестьянина становится более жизнеутверждающим и даже героическим; художник постепенно, от листа к листу, наполняет характеристику своего героя новыми чертами.

Рис. 16. Матери

В связи с этим меняется весь эмоциональный строй его произведений. На смену острой публицистичности приходит более спокойная, эпическая манера, вытекающая из стремления художника раскрыть духовный мир современного человека. Его художественный язык приобретает большую определенность, а образы становятся более отточенными и жизненно-конкретными. Эти черты с особой очевидностью выступают в известной серии его гравюр "Мир - миру", задуманной как монументальное произведение, посвященное истории борьбы японского народа за мир.

Рис. 17. Мир - миру (серия)

Серия "Мир - миру" была закончена Судзуки в 1958 году и издана в виде отдельного альбома тиражом всего 50 экземпляров. Ее создание было приурочено к открытию в Хиросиме IV Международной конференции за запрещение ядерного оружия. Альбом содержит гравюры и текст (вырезанные на одной доске), напечатанные на развертывающейся в длину 13-метровой полосе бумаги, складывающейся в виде гармошки. Подобная форма, напоминающая древние свитки, была использована художником, чтобы подчеркнуть преемственность его искусства и близость национальным традициям. Этой цели подчинено все художественное решение книги: обложка обтянута тканью ручного крашения с изображением журавлика из бумаги (символ счастья и долголетия), суперобложка в виде футляра с костяными застежками. Гравюры в альбоме связаны между собой сюжетно и композиционно, одно изображение непосредственно переходит в другое. Подобное построение позволило художнику передать широкую историческую панораму жизни народа, показать и раскрыть тему в пространстве и во времени.

Рис. 18. Мир - миру (серия)

В предисловии Судзуки пишет: "Этот альбом надо смотреть не отдельными страницами, не в одиночку, его надо развернуть во всю длину, чтобы увидело как можно больше людей"¹.

¹ (Судзуки Кэндзи. Альбом "Мир - миру". Токио, 1958, на японском языке)

Альбом делится тематически на три части: 1 - мирная жизнь довоенной Японии; 2 - война и атомный взрыв и 3 - борьба японского народа за мир в послевоенное время.

Рис. 19. Мир - миру (серия)

Первые листы серии, рисующие картину мирной жизни, наполнены ощущением радости, покоя и тишины. После трудового дня на пригорке отдыхает семья, вдали открывается типичный японский пейзаж с величественным конусом Фудзи. Это изображение предваряет текст, написанный крупными иероглифами: "В то время воздух не был еще загрязнен, а вода в реках была вкусной и хрустально чистой".

Рис. 20. Каток. Из серии 'Стихи и гравюры'

Но вот в картину мирной жизни стремительно врывается война, возникают сцены прощания солдат со своими близкими, идут отряды новобранцев, бегут, спасаясь от воздушной бомбардировки, женщины с детьми. Сюжетная динамика, накал чувств все больше нарастают. Кульминационная точка - атомный взрыв. Резкие косые лучи пересекают лист. Клубы дыма, языки пламени, обгоревшие люди, изуродованные дети. Далее идут сцены бедствия, опустошения и разрухи, картины ни с чем не сравнимого горя и страданий. Они сменяются изображением ураганного ветра, как бы сметающего все с земли. Так заканчиваются первые две части.

Последующие гравюры воссоздают картины послевоенной Японии. Резко изменился сам характер и ритм жизни народа. Это уже не прежняя спокойная жизнь. Японский народ охвачен постоянной тревогой за свое будущее. Каждый день умирают жертвы атомной бомбардировки, американцы продолжают вредоносные испытания ядерного оружия вблизи японских островов. Новое трагическое событие - Бикини, гибель людей от смертоносного пепла. И снова жертвы, снова народ охвачен беспокойством и страхом.

Рис. 21. Вместе с мамой на работу. Из серии 'Стихи и гравюры'

Последние листы серии посвящены показу всенародного движения за мир, изображению массовых демонстраций и шествий сторонников мира. В центре композиции - молодая японка с ребенком, протягивающим ручку к голубю мира; заключительные листы рисуют образы борцов за мир, представителей пяти континентов, символизирующих единство всех народов. Их сопровождают слова художника: "Я хочу, чтобы все люди на земле дышали свежим воздухом, пили чистую воду из родников без боязни быть отравленными смертоносным стронцием".

Рис. 22. 50 лет до того, как пробудилось политическое сознание

Альбом "Мир - миру" - одно из последних, значительных произведений Судзуки. Художник задумал его как большое эпическое полотно, как исторический рассказ об одном из самых трагических событий века. Цель определила и средства, то есть способ воплощения художественного замысла. Ясная реалистическая манера, последовательный характер изображения, доступный язык - все рассчитано на обращение к самым широким слоям народа, все взывает к мыслям, чувствам, памяти народа. Образное раскрытие темы происходит путем последовательного нарастания экспрессии; от гравюры к гравюре нарастает динамика, убыстряется ритм, усложняется композиция. Смелые, резкие контрасты черных и белых пятен и плоскостей, энергичное построение пространственных планов, пластически-выразительное расположение фигур доминируют во второй и третьей частях цикла. Художник умело сочетает интимно-лирические мотивы с героическими, развивая композицию всего цикла от простого повествования в начале до предельно острого эмоционального накала в заключительных листах.

Рис. 23. Yanky go home!

Большое внимание художник уделяет передаче чувств и переживаний людей, наполняя свои гравюры кричащей болью, призывая к ответственности за судьбы народа. Не случайно в заключительных листах серии у него появляются изображения скелета и черепа, различных фантастических чудовищ, выступающих как символ обезумевшего мира и опасностей, нависших над человечеством. Художественный язык мастера подчинен задаче предельно наглядного и ясного раскрытия темы, выявления ее особой важности и значительности. И хотя эти гравюры выглядят сейчас несколько наивными и прямолинейными, тем не менее они не могут не покорять своей искренностью, высокой гражданственностью и гуманистической направленностью. Большая идейная значимость серии "Мир - миру", ее правдивый, образный язык позволяют поставить это произведение в ряд наиболее значительных работ художника.

Рис. 24. Иллюстрация к книге 'Песенка свиньи'

Другая серия Судзуки - "Стихи и гравюры", созданная в 1963 году, посвящена борьбе профсоюза поденных рабочих "Дзэннити дзиро". Причиной, заставившей художника обратиться к этой теме, явился не сам факт нарастания стачечной борьбы; скорее - постоянное желание обратить внимание широкой общественности на тяжелую жизнь трудящихся этого профсоюза. Надо было глубоко проникнуться горем и нуждой этих людей, чтобы так взволнованно рассказать в гравюре об их непосильном труде и героической борьбе. Только такой художник, как Судзуки, с присущей ему публицистической остротой и страстностью мог обратиться к теме жизни глубоких низов "процветающей" Японии.

Серия состоит из 16 гравюр (впоследствии было еще добавлено несколько листов), каждое изображение сопровождается стихами, написанными поэтом Мокура. Когда серия была закончена, художник наклеил свои гравюры рядом со стихами, написанными крупными иероглифами, на большие листы картона, и организовал передвижную выставку по Токио и его пригородам, приурочив ее к выборам в местное самоуправление. Затем выставка была показана в других городах Японии. После этих выставок гравюры Судзуки были изданы профсоюзом в виде подборки открыток. Гравюры рассказывают о жизни и борьбе профсоюза, о росте классового сознания рабочих, о том, как они выступили в защиту своих жизненных прав. Все листы связаны общей идеей, и вместе с тем каждый выступает обособленным произведением, имеющим свою логическую, композиционную и смысловую завершенность. Здесь есть сцены чисто бытового характера, картины тяжелого изнурительного труда поденных рабочих ("Каток", "Вместе с мамой на работу"). Наряду с ними художник создал немало листов, передающих моменты активных выступлений и борьбы трудящихся.

Рис. 25. Иллюстрация к книге 'Песенка свиньи'

В серии наметилось появление некоторых новых черт в творчестве художника. Поиски художественной выразительности у Судзуки идут через постижение главной темы его искусства - человека. Образ человека-труженика раскрывается в действии, в показе различных жизненных ситуаций. Чувствуется ясно осознанное стремление художника воспроизвести в стройной системе серии сложность судеб людей и трудность их жизни. Для этого он прибегает к различным композиционным приемам, доводит образ до большой степени обобщения, ищет наиболее действенные пути к пониманию темы. Так, например, в гравюре "50 лет до того, как пробудилось политическое сознание" он вводит новый композиционный прием, напоминающий древнюю религиозную живопись, когда вокруг центрального образа в своеобразных "клеймах" раскрываются связанные с ним события. Прием, использованный художником, дает возможность показать образ в развитии, на различных этапах его становления. Такое композиционное построение вполне оправдано, оно позволило художнику показать историю жизни старой поденщицы на протяжении длительного отрезка времени.

При этом художник не просто создает образ поденной работницы, а показывает социальную атмосферу, формирующую духовный мир этой старой женщины, наполняет изображение интересными жизненными деталями, фактами, соотнося их с центральным образом.

Рис. 26. Иллюстрации к книге 'Большой горшок'

В серии "Стихи и гравюры" можно увидеть немало находок в области пластического решения образов. В этом сказалось скульптурное дарование Судзуки, позволившее ему особенно четко почувствовать и передать форму. Монументально-обобщенные фигуры в его ксилографиях говорят о близости линейно-графического языка художника к деревянной пластике. Нельзя не заметить особый интерес Судзуки к форме, стремление подчинить пластику объемных форм и ритмы движения передаче глубокого внутреннего смысла.

Рис. 27. Иллюстрации к книге 'Большой горшок'

Особую цельность образам придает сочетание изображения с поэтическим текстом, написанным сильным каллиграфическим почерком (изображение и стихи резались и печатались с одной доски), который органически входит в композиционную ткань произведения. Полная силы и внутреннего движения манера написания иероглифов соответствует плакатно-выразительному стилю его произведений. Серия "Стихи и гравюры" - последнее произведение художника в области станковой гравюры.

Рис. 28. Заставка к программе пьесы 'Земля'

Наряду со станковой гравюрой художник работал также в книжной графике и создал ряд иллюстраций к произведениям современной японской литературы. Наиболее интересны иллюстрации к рассказу писателя Такакура Тэру "Песенка свиньи" и к книге-сказке "Большой горшок".

Иллюстрации Судзуки к рассказу "Песенка свиньи" были выпущены издательством "Риронся" в 1951 году в виде отдельной книги, куда входила также статья художника под названием "Так делается гравюра".

"Песенка свиньи" - острый драматический рассказ о жизни японского крестьянина, находившегося в кабале у помещика, доведенного нуждою и эксплуатацией до полного унижения. Активный протест, на который решается крестьянин, возникает под влиянием демократических преобразований японской деревни после войны.

Рис. 29. Заставка к программе пьесы 'Земля'

Образ крестьянина Торао раскрывается не сразу, он как бы постепенно наполняется той силой, которая заставила его вступить в единоборство. Полный драматизма рассказ о тяжелой судьбе японского крестьянина заканчивается картинами борьбы против эксплуатации и насилия. Художник выполнил иллюстрации в технике черно-белой гравюры, напечатав их на цветном фоне. Каждая глава имеет свой фон: красный, лиловый, зеленый, синий и коричневый. Цвет возникает как своеобразный способ выделения глав, в то же время художник сознательно использует его как средство повышения экспрессии, усиления эмоционального воздействия. Рассказ Такакура написан простым и сочным крестьянским языком. Иллюстрации Судзуки абсолютно соответствуют тексту, их изобразительные средства предельно доходчивы. В графической манере художника преобладает суровая простота линий и контуров, огрубленные силуэты еще больше подчеркивают строгость формы, а яркие цвета фона придают каждому листу сходство с лубочной картиной. Близость этих иллюстраций к народному искусству несомненна. Именно это качество придает всей серии стилистическое единство.

"Большой горшок" - миниатюрная книга-сказка (ее размер 8,5X12 см), написанная и проиллюстрированная Судзуки. Текст и иллюстрации были награвированы и печатались с одной доски: правая полоса - текст, левая - изображение. В этой книге, написанной в форме белого стиха, рассказывается, как человек нашел глину и сделал из нее посуду. Идея сказки - борьба человека с силами природы и подчинение их его воле.

Круг образов сказки взят из мира фантастики и национальной мифологии: говорящий кувшин, ожившие силы природы. Сказочный сюжет, фантастические образы потребовали от автора иного выбора художественных средств, умения найти меру условности между реальностью и фантастикой, правдой и сказкой. Ветер, гром, буря предстают у Судзуки в виде зримых, осязаемых существ, наделенных огромной силой. Литературный текст неразрывно сливается с художественно-образным воплощением. В мелком формате книжной полосы художник широко использует крупные планы, свободно заполняет плоскость листа, динамично строит композиции, свободно и легко лепит форму, часто прибегая в передаче стихийных сил (молнии, бури, ветра и грома) к приемам экспрессии и гиперболизации. В яркой образности и обобщенности, чеканно рубленых линиях и штрихах многое заимствовано от народной керамики, которая и подсказала художнику этот своеобразный объемно-плоскостный графический стиль. Иллюстрации Судзуки к "Большому горшку" выделяются народным характером, все пронизывающим жизнеутверждающим началом.

К иллюстрациям художника близки по манере и его гравюры, оформляющие театральную программу к пьесе "Земля", известного драматурга Сэцу (поставленной в театре "Бункадза"). Гравюры представляют собой миниатюрные концовки и заставки, раскрывающие содержание каждого акта, а также отдельные сцены с изображением героев на фоне характерного пейзажа. Ярко очерченные силуэты придают своеобразную строгость и лаконизм образам.

Рис. 30. Мальчики

В работе над иллюстрациями Судзуки нередко обращается к вырезкам, ищет новые приемы, подчеркивает выразительность силуэта. Однако в целом технические приемы художника не претерпели сколько-нибудь значительных изменений, и можно сказать, что в своих иллюстративных работах и вырезках он их использовал так же уверенно, как и в черно-белой гравюре. Во всех произведениях Судзуки чувствуется большой опыт работы с материалом, сила и напряженная упругость резца, преодолевающего сопротивление волокон дерева. Он режет свои гравюры по трехслойной фанере, делает блоки большого формата. Его доска сохраняет следы сильных и энергичных движений резца и живой линии, в которых угадываются большой опыт и навыки скульптора.

Художник-коммунист Судзуки Кэндзи прошел трудный путь в искусстве. Его творчество опирается на большую внутреннюю силу и убежденность, высокий революционный пафос. Его работы отличает утверждение ясных гуманистических идей и принципов. Его гравюры неразрывны с человеком труда, его горем и нуждою, гневом и активным протестом. Художник навсегда связал свое искусство с заботами и чаяниями простых людей Японии. Содержание его гравюр всегда возвышенно-героическое, вытекающее из пафоса борьбы и раскрытия богатства человеческих возможностей. Жизнь Судзуки наполнена нуждою и лишениями, так как его искусство никогда не признавалось в капиталистической Японии. В своих убеждениях и жизненных принципах он остался верен идеям 20-х - 30-х годов и пронес их через все свое боевое искусство. Поражает огромная твердость духа и несгибаемая воля этого немолодого и очень больного человека. Свои жизненные и творческие убеждения Судзуки всегда стремится передать молодым. Много времени он уделяет подготовке самодеятельных художников, руководит кружками и студиями.

Из числа непосредственных учеников Судзуки можно назвать Мицуи Хисао, Когути Итиро, в творчестве которых интересно и своеобразно преломились черты влияния учителя и свои собственные, индивидуальные художественные особенности и наклонности.

Рис. 31. Ниидзима. Лист из серии

Встречи с художником Судзуки Кэндзи в Москве (куда он приезжал в 1962 году в связи с открытием "Выставки современной гравюры Японии") и в Токио всегда были необычайно интересны и полезны. Подкупала его прямота и откровенность высказываний, что не очень характерно для японцев. Его беззаветная преданность принципам реализма, традициям "пролетарского искусства" всегда носила воинствующий характер, поскольку этому делу он посвятил всю свою жизнь и все свое творчество. Отсюда истоки его бескомпромиссности и беспощадности, когда вопрос касается идейности и содержательности искусства. В беседах с ним создавалось впечатление, что он до сих пор живет и чувствует так же, как и в период становления "пролетарского искусства", когда он был молод и со всем неистовством и страстью выступал против своих идеологических противников.

Рис. 32. Ниидзима. Лист из серии

Прямота и резкость суждений Судзуки снискали ему славу человека с трудным характером. С первой встречи он производит впечатление человека сурового и неприветливого. Однако все это пропадает, когда знакомишься с ним ближе. Его глаза наполняются теплым светом, когда он рассказывает о своих детях, о людях своей деревни. При встречах он часто вспоминает о тех бурных днях, когда "пролетарское искусство" Японии делало свои первые шаги, о том, как сидел в тюрьмах, как его пытали, старались согнуть его волю и решимость.

Посещение квартиры художника Судзуки производит гнетущее впечатление. У него фактически никогда не было своей мастерской. Квартира его состоит всего из одной комнаты, где вместе с ним живут его четверо детей; стол, на котором художник работает днем, ночью превращается в постель. Не верилось, что в этой внешне "процветающей" Японии большой, талантливый художник может жить, испытывая постоянную и огромную нужду. Но Судзуки за долгие годы свыкся с этим и с улыбкой, словно речь шла о чем-то несущественном и маловажном, рассказывал, что у него часто не бывает денег на приобретение красок и бумаги.

Его единственная комната заставлена кусками гранита, мрамора, керамическими изделиями, которые когда-то создавались для продажи, но так и не были реализованы и остались в его доме. Художник режет гравюру легко и просто, словно играючи, скользит штихелем по дереву, превращая линии и штрихи в живые, осязаемые образы и формы. Он держит штихель, как скульптор держит резец, и эта близкая связь его графики со скульптурой постоянно ощущается в его произведениях.

Поездка в СССР, о которой художник мечтал всю свою жизнь, буквально преобразила его. Он стал более общительным, приветливым, говорил, что чувствует себя помолодевшим на двадцать лет. Очень живо реагировал художник на все, что видел в стране социализма, и не старался скрыть слезы, набегавшие на глаза, когда он впервые попал на Красную площадь и в Мавзолей В. И. Ленина.

Чрезвычайно жаль, что Судзуки в настоящее время не работает в гравюре, хотя он еще не стар и мог бы многое сделать. Хочется верить, что ему еще удастся, преодолев болезнь и недомогание, снова приступить к творчеству и создать произведения, не менее вдохновенные и сильные, чем все то, что им было сделано до сих пор.

В изобразительном искусстве Японии едва ли можно найти другой такой пример глубокой преданности избранному пути и служению народу. Гуманистическая направленность его творчества, высокая идейность и эмоциональная острота работ Судзуки позволяют поставить его в один ряд с передовыми графиками мира.