Первые памятники

До нас не дошло памятников древнеславянского зодчества. А между тем все говорит за то, что это зодчество было значительным и что своим бурным расцветом каменное строительство Киевской державы многим обязано деревянному строительству языческой Руси.

В V в. византийский дипломат Приск Панийский посетил на Дунае ставку гуннского царя Аттилы, войско которого включало и славянские дружины. Жители деревень, через которые он проезжал, занимались земледелием и бортничеством, они угощали гостя и его свиту хмельным медом и ячменным квасом, и все свидетельства об их быте и языке ясно указывают, что то были славяне. Дворец грозного завоевателя, прозванного «божьим бичом», поразил просвещенного грека: такого строительного искусства, такого стремления к красоте и такой тщательной проработки деталей он, вероятно, не ожидал от варваров. Дворец был, по его словам, выстроен из бревен и хорошо выстроганных досок и окружен деревянной оградой не для безопасности, а для красоты. Внутри же ограды высилось множество построек, причем некоторые были из красиво прилаженных досок, покрытых резьбой.

Подлинно знаменательное свидетельство!

Кочевники-гунны были чужды строительству. Более отсталые, чем побежденные и разоренные ими народы, они часто пользовались их культурными достижениями и заставляли их работать на себя. Вероятно, так это и происходило на Дунае, где жили славяне.

В начале X в. уже упомянутый Ибн-Фадлан видел, как приезжавшие на Волгу купцы-русы строили большие дома из дерева, в которых и размещались вместе со своим товаром — рабынями. Другой мусульманский автор сообщает, что даже в далеких походах русы не расставались со своими плотницкими инструментами. Сохранилось описание славянского жилища (X в.), которое наполовину уходило в землю, однако своей остроконечной кровлей («совсем как у христианских храмов») высоко поднималось над ней.

Бронзовая фибула из окрестностей г. Зенькова на Полтавщине. VII в. Гос. Исторический музей

Археологические исследования дают нам представление об устройстве древнерусского жилища (во многом напоминающего наши крестьянские жилища XIX в.). Как пишет Б. А. Рыбаков, восстановлению всего облика дома, с его резными украшениями, наличниками, рублеными крылечками и горницами, может помочь только изучение более позднего народного зодчества.

Письменные источники и многие косвенные свидетельства позволяют нам утверждать, что, кроме обыкновенных жилищ, плотники языческой Руси строили храмы, крепости, дворцы, тем самым закладывая основы монументального зодчества Киевского государства.

...В скифах, изображенных на знаменитой Чартомлыцкой вазе, Александр Блок угадывал наших далеких предков. Сцены ловли и стреноживания коней на этой же вазе напомнили Репину хорошо ему знакомые приемы донских казаков, а римские статуи пленных даков — им же изображенных волжских бурлаков.

В Историческом музее в Киеве хранятся литые серебряные фигурки из клада VI в., обнаруженного в селе Мартыновке на Киевщине. Это — приседающие (в танце?) усачи в штанах, доходящих до щиколотки, и рубахах с длинными рукавами и широкой вышитой вставкой на груди — совсем как в традиционной украинской и белорусской деревенской мужской одежде.

Турий рог. X в. Из кургана Черная Могила в Черниговской области. Деталь орнамента серебряной оправы. Гос. Исторический музей

А в некоторых древнеславянских бронзовых фибулах (застежках плащей), как, например, в особенно интересной, найденной близ Чигирина, мы видим миниатюрное, живое изображение стриженного под скобку бородача с привычными для нас чертами русского крестьянина, хоть фибула эта и VII в. ...

Фибула той же эпохи, найденная на Полтавщине (обе фибулы хранятся в Историческом музее в Москве), любопытна в другом отношении. В силуэте застежки — человеческие и утиные головы, причем без точного между ними разграничения, так что изогнутая человеческая рука образует одновременно птичью шею.

Отзвуками скифского звериного стиля представляются нам изображения змей, коней, петухов, лосей, козлов на древнеславянских фибулах, бляшках, пластинах. Встречается на них и образ великой богини. Но устрашающие, яростные звериные образы очень редки. Не антагонизм между человеческим и звериным, а плавное, гармоничное слияние обоих начал, по-видимому, характерно для искусства, созвучного древнеславянскому мироощущению.

Мы говорим «по-видимому», так как располагаем очень скудным археологическим материалом по предыстории русского искусства. Многое безвозвратно погибло, в частности, едва ли не все, что было из дерева.

Збручский идол. Вид четырех сторон. IX в. Краковский музей

Все же скажем еще несколько слов об этой предыстории.

Очень интересны оправленные в серебро турьи рога из кургана Черная могила (в Черниговской области), украшенные декоративными звериными изображениями (Москва, Исторический музей). Они относятся уже к X в. и, по мнению некоторых исследователей, характеризуют наивысшую ступень в развитии древнеславянского искусства.

Знаменитый Збручский идол, найденный более ста лет тому назад в реке Збруч, близ Гусятина, на земле древних волынян, ныне хранится в Краковском музее. Это — четырехгранный высокий каменный столб, увенчанный четырехликой головой какого-то бога в шапке, очень похожей на головной убор русских князей, известный нам по позднейшим иконам и миниатюрам. Столб покрыт изображениями, причем композиция разделяется на три яруса, по космогонии славян соответствующих делению вселенной на небо — мир богов, на землю, населенную людьми, и на подземный мир, обитатели которого держат на себе тяжесть земной толщи. Несмотря на некоторую топорность работы, изображения на столбе не лишены выразительности.

Конечно, по своему художественному уровню древнеславянские памятники не выдерживают сравнения с созданными позднее шедеврами русского искусства. Но они ценны нам как свидетельство врожденного эстетического чувства наших далеких предков, согретого жизнелюбием, их творческих устремлений, легших затем в основу русского искусства, всего того нового и неповторимого, что оно дало миру.