37 (CDVII)

[Флоренция, середина августа 1531]

[Себастьяно дель Пьомбо в Риме]

Себастьяно, дорогой мой. - Я доставляю вам слишком много хлопот^*. Терпите это спокойно и думайте о том, чтобы прославиться скорее воскрешением мертвых^**, чем созданием фигур, которые только кажутся живыми. Что касается гробницы Юлия, то я думал о ней не раз, как вы мне пишете, и мне кажется, что существуют два способа с ней разделаться: один - это ее сделать, другой - дать им деньгами, чтобы она была сделана их руками. И из этих двух способов можно выбрать только тот, который понравится папе. По-моему, если я ее сделаю, это не понравится папе, так как я не смог бы заняться его заказами. Поэтому следовало бы уговорить их - я хочу сказать тех, кто ведает этими делами вместо Юлия, - чтобы они взяли деньги и заказали ее сами. Я дал бы рисунки и модели и все, что они захотят, вместе с мрамором, который уже обработан. Если прибавить двести дукатов, я думаю можно было бы сделать прекрасную гробницу; и есть молодые люди, которые сделают лучше, чем я. Если будет избран этот последний способ - выдать им деньги, чтобы они ее заказали, я мог бы отсчитать им сейчас же тысячу золотых дукатов и как-нибудь впоследствии остальную тысячу - только бы они решились на то, что понравится папе. И если они соберутся осуществить это последнее, я вам напишу, каким способом можно будет достать остальную тысячу дукатов, против чего вы, думается мне, возражать не будете.

^* (Микеланджело благодарит Себастьяно дель Пьомбо за его сообщения о новых претензиях к мастеру наследников Юлия II и о разговорах с папой Климентом на этот счет. Переписка Микеланджело с Себастьяно дель Пьомбо, прерванная в 1525 г., возобновилась после осады Флоренции. В одном из своих писем Себастьяно (от 24 февраля 1531 г.) рассказывает об ужасах римского разгрома (Sacco di Roma) в 1527 г., печально замечая: "Я уже не кажусь себе тем Бастиано, каким был до разгрома" (Milanesi. Les correspondants..., стр. 38). Переговоры Себастьяно с наследниками папы Юлия закончились тем, что Микеланджело весной 1532 г. приехал в Рим и подписал новый, четвертый договор на гробницу.)

^** (Намек на картину Себастьяно дель Пьомбо "Воскрешение Лазаря" (1519; Лондон, Национальная галерея).)

Я не пишу вам подробно о своем положении, ибо это не к чему. Скажу вам только следующее: три тысячи дукатов, частью золотом и частью мелочью, которые я привез с собою в Венецию, превратились, когда я вернулся во Флоренцию, в пятьдесят, да и Коммуна взяла у меня около полуторы тысячи. Поэтому я изнемогаю. Однако какие-то выходы из положения найдутся; и вот я все еще надеюсь, имея в виду ту милость, которую мне обещает папа. Себастьяно, дражайший кум, я твердо стою за названные мною способы, и, прошу вас, продумайте их до конца.