75 (CDLXXX)

[Рим, 28 марта 1557]

[Корнелии Колонелли, вдове Урбино]^*

^* (После смерти Урбино его жена Корнелия Колонелли с двумя маленькими сыновьями уехала из Рима в Кастель Дуранте, к своим родителям. Назначенный по завещанию Урбино главным опекуном Корнелии и детей, Микеланджело постоянно интересовался ее делами. Из этой переписки уцелело только одно письмо мастера, приводимое нами, и несколько писем Корнелии, рисующих эту простую женщину как человека большой душевности, честности и благородства (Frеу. Briefe, стр. 351-354, 360-365, 367-370, 386-387; Gotti, I, стр. 334-338). Когда родители хотели выдать ее замуж за недостойного чело века, она отказалась и обратилась за поддержкой к Микеланджело. Когда же сама Корнелия решила вступить в брак с юристом Джулио Брунелли, исполнявшим должность местного подеста, ее родители просили на это согласия Микеланджело (Frеу. Briefe, стр. 362-363). И после этого брака мастер продолжал переписываться с Корнелией и заботиться о детях, как свидетельствуют письма к нему второго опекуна из Кастель Дуранте (там же, стр. 363 364, 366, 372-376) и ответ Микеланджело (Мilanesi, CDXCII).)

"Дурно поступает тот, кто такую верность так скоро забывает" [Петрарка].

Я заметил, что ты была на меня обижена, однако я не находил причины. Сейчас, судя по твоему последнему письму, я, кажется, понял почему. Когда ты мне послала сыры, ты мне писала, что хочешь послать мне еще разные другие вещи, но что носовые платки еще не готовы. Я же, чтобы ты ради меня не тратилась, писал тебе, чтобы ты мне больше ничего не посылала, но лучше у меня что-нибудь попросила, чем ты доставила бы мне величайшую радость, ибо ты знаешь, вернее, должна была бы быть уверена в той любви, которую я до сих пор питаю к Урбино, хотя и умершему, и ко всему, что ему было близко. Что касается поездки к вам, чтобы повидать малышей, или присылки сюда Микельаньоло^*, необходимо, чтобы я написал тебе, в каком я нахожусь положении. Посылать сюда Микельаньоло не стоит, так как я живу без женщин и без надзора над хозяйством, а малыш пока что еще слишком нежен и с ним может что-нибудь случиться, что меня очень огорчило бы. А потом еще и то, что Флорентийский герцог вот уже месяц, как изо всех сил добивается, чтобы я вернулся во Флоренцию, делая мне крупнейшие предложения. Я попросил его предоставить мне достаточный срок, чтобы я успел наладить здесь свои дела и довел постройку Санто Пьетро до должного состояния. Так что я предполагаю оставаться здесь все это лето. А когда будут налажены мои дела и ваши, касающиеся Монте делла Феде, предполагаю этой зимой перебраться во Флоренцию навсегда, ибо я стар и не успею больше вернуться в Рим^**. Я проеду через ваши края; а так как вы хотите дать мне Микельаньоло, я возьму его во Флоренцию с гораздо большей охотой, чем детей моего племянника Лионардо, преподавая ему то, чему, как я знаю, его отец хотел, чтобы он обучился.

^* (Микельаньоло - старший сын Урбино и Корнелии. В своем письме к мастеру от 13 декабря 1557 г. (Gоtti, I, стр. 334-335) Корнелия сообщает о том, что была вынуждена подарить герцогу Урбинскому портреты ее сыновей, написанные по рисункам Микеланджело, и просила, чтобы его ученик, мантуанец Марчелло Венусти, по тем же рисункам написал бы ей за плату новые портреты.)

^** (В это время через ссудную кассу Монте делла Феде оформлялось наследство Корнелии и ее детей. Судя по окончанию данного письма, Микеланджело, по-видимому, имел серьезное (а не притворное) намерение вернуться в 1557 г. во Флоренцию - быть может, после недавней опасности испанского вторжения, но потом он оставил эти планы.)

Ваш всех вас Микельаньоло Буонарроти в Риме.

Вчера, в день двадцать седьмой марта я получил последнее твое письмо.