Из "Трактата о скульптуре". Бенвенуто Челлини. 1568

...Прожив двадцать лет в чудесном городе Риме, я, хотя и занимался ювелирным искусством, все же все это время всегда мечтал создать какое-нибудь произведение из мрамора и всегда общался с лучшими, жившими в те времена скульпторами, в числе которых я, как самого лучшего, узнал нашего великого Микельаньоло Буонарроти, флорентинца, человека, работавшего в мраморе лучше всех прочих людей, когда либо прославившихся в этом деле...

... Для того чтобы хорошо выполнить фигуру в мраморе, искусство предполагает, что хороший мастер должен сделать маленькую модель, не больше, чем в две пяди, и с хорошей выдумкой решить в ней позу фигуры, одетой или обнаженной, в зависимости от того, что требуется. Потом она должна быть увеличена в точности настолько, насколько она может получиться в мраморе; а если кто пожелает сделать ее лучше, он должен заканчивать большую модель лучше, чем маленькую; однако если его будет торопить время или требование заказчика, который пожелал бы получить данную работу поскорее, достаточно будет выполнить большую модель в виде хорошего эскиза, поскольку для такого эскиза требуется мало времени и выгадывается очень много времени в работе над мрамором. В самом деле, хотя многие опытные люди решительно и бросаются на мрамор, неистово орудуя резцом и полагаясь на хороший замысел маленькой модельки, они тем не менее в конце работы не испытывают того удовлетворения, которое они получили бы, сделав большую модель. И это мы видели на примере нашего Донателло, который был величайшим мастером, а потом на примере дивного Микельаньоло Буонарроти, который пользовался и тем и другим способом, но заметив, что его отменный талант далеко не был удовлетворен маленькими моделями он с тех пор всегда с величайшим смирением старался делать модели в точности того размера, в каком они должны были получиться в мраморе. И это мы видели собственными глазами в сакристии Сан Лоренцо. И после того, как скульптора удовлетворила вышеназванная модель, он должен взять уголь и должен нарисовать главный вид своей статуи так, чтобы он был хорошо нарисован; ведь тот, кто должным образом не взялся бы за рисунок, мог бы иной раз оказаться обманутым железными орудиями. И лучший способ, когда-либо виденный, это тот, которым пользовался великий Микельаньоло. Способ же этот заключается в том, что, после того как нарисован главный вид, нужно с той же стороны начинать удалять мрамор при помощи железных орудий, как если бы скульптор собирался сделать полурельефную фигуру, и так мало-помалу ее и раскрывать^*. Лучшие же железные орудия для ее раскрытия, это некоторые виды тонких закольников; я хочу сказать такие, которые должны иметь тончайшие острия, а не стержни, так как стержень должен быть достаточно толстым, не меньше толщины мизинца. При помощи названного закольника постепенно приближаются на полупалец или того меньше к так называемой предпоследней оболочке. После этого берется скарпель с нарезкой посредине и этим скарпелем названное произведение доводится до напильника, напильник же этот называется рашпилем или, иначе, скуффиной; таковые изготовляются разных сортов, которые называются ножовыми, полукруглыми, а другие сделаны в виде большого пальца на руке и имеют в ширину два пальца, и так они утоняются в пять или шесть раз, доходя до тонкого пишущего пера. После этого берутся сверла, которые употребляются одновременно с напильниками, кроме тех случаев, когда пришлось бы высверливать какую-нибудь трудную подрезку в одеждах или в каком-нибудь трудном положении фигуры, и когда понадобятся более крупные сверла; таковые бывают двух сортов: один из них вращается при помощи небольшой чашечки и пропущенного через нее стержня, и таким сверлом выполняется любая мельчайшая деталь и тонкость в волосах и в одежде; другой сорт сверла, более крупный, называется грудным сверлом и применяется в тех местах, где первый названный не применим. Потом, после использования всех этих инструментов как-то: закольников, скарпелей, напильников и сверл (ибо так заканчивают фигуру), она после всего этого полируется пемзой, которая должна быть белой, ровной и мягкой. Не премину предупредить людей, не привычных к мрамору, что, поскольку речь идет о закольнике, можно смело пользоваться им как можно больше, загоняя его вглубь по мере приближения к концу работы. И это потому, что названный тончайший закольник не расшатывает мрамора, ибо, загоняя его в камень не отвестно человек с величайшей легкостью откалывает от названного мрамора сколько он захочет. А потом при помощи скарпеля с одной нарезкой приступают к заглаживанию, пользуясь им в перекрестном направлении в точности так, как если бы человеку пришлось рисовать. И таков истинный способ, применявшийся великим Микельаньоло. ибо все прочие, которые хотели поступать иначе, а именно начинали снимать то водном месте, то в другом, и закругляли фигуру, думая выгадать время, таким людям удавалось только работать медленнее и хуже, так как потом (когда они замечали большие ошибки) им приходилось ставить заплаты на свои фигуры; но дело не только в заплатах, которые и без того не могли исправить больших ошибок, как это можно видеть во многих фигурах, созданных людьми, не обладавшими ни смирением, ни терпением, о которых говорилось выше^**...

^* (Вазари рассказывает, каким приемом пользовался Микеланджело, "раскрывая" в мраморе свои статуи; он вспоминает об этом в связи с четырьмя неоконченными фигурами гигантских "Рабов": "По ним можно научиться верному способу высекать мраморные фигуры, не испортив камня; способ этот заключается в следующем: делая фигуру из воска или из более твердого материала, он клал ее в сосуд с водой, так как вода по природе своей имеет ровную поверхность; фигура понемногу поднималась над ее уровнем, открывались сначала верхние части, а более глубокие, т. е. нижние части фигуры, еще были скрыты под водой, и наконец вся она выступала наружу. Таким же способом следует высекать резцом мраморные фигуры, сначала обнажая части более выдающиеся вперед и постепенно переходя к частям более глубоким" (Д. Вазари. "Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих", т. II. М. - Л., 1933, стр. 423-424; перевод Б. Гривцова).)

^** (Сохранилось интересное свидетельство одного французского путешественника, посетившего в 1550 г. Микеланджело и видевшего старого мастера (ему было тогда 75 лет) за работой: "Хотя он не был очень сильным, однако за четверть часа он отрубил от очень тяжелой глыбы мрамора больше, чем три молодых каменотеса могли бы это сделать в три или четыре раза дольше. Никто не сможет этому поверить, пока не увидит своими собственными глазами. И он набрасывался на работу с такой энергией и огнем, что я думал, она разлетится вдребезги. Одним ударом он откалывал куски в три-четыре пальца толщиной и так точно в намеченном месте, что если он еще немного удалил бы мрамора, он рисковал бы испортить всю работу" (Blaise de Vigenerе. Les images ou tableaux de platte peinture des deux Philostrates sophistes grecs et les statues de Callistrate. Paris, 1578, стр. 855).)