Пряла и ткала, весь дом одевала

Ткали (practised weaving) на Руси все; самым распространённым рукодельем было ткачество. А сейчас редкая мастерица умеет искусно ткать.

Елизавета Венедиктовна Старикова бережно хранит родовое мастерство (family craft). Живёт она в Твери, к северу от Москвы (раньше это был знаменитый многими ремёслами Тверской край).

- Пожалуйста, - по-деревенски приветливо сказала она.

- Проходите... я только внука накормлю.

Комната - с дорожками (carpets) на полу, скатёрками, покрывалами, салфеточками, с самодельным деревянным ткацким станком, который и называют по-старинному - кросна (loom), -похожа на горницу деревенского дома.

Елизавета Венедиктовна переехала из деревни в Тверь, поближе к дочери, сохранив деревенский быт и любимое занятие.

- Вам про тканьё (weaving), наверное, интересно? - спросила она.

- Теперь это многим в удивление. Вот я вам полотенца покажу, моя мама ещё ткала, а мне уже восьмой десяток...

Целёхоньки (as good as new), узор чуть слинял (has faded), а ведь не в сундуке лежали, людям служили.

Елизавета Венедиктовна любовно погладила тёмной ладонью всё ещё прочную, мягкую ткань и добавила: - Ленок - он и есть ленок.

Лён издавна был главным сырьём в ручном ткачестве в средней полосе России. Тканьё - это уже последняя операция, самый же длительный процесс - обработка и подготовка пряжи.

- А уж какие узоры на полотенцах мама ткала, - продолжает Елизавета Венедиктовна свой рассказ. - Кросна у нас большие были... Мама разные узоры ткала - и лесенкой, и в ёлочку (angled weave), и в розу - загляденье (marvellous).

Сама Елизавета Венедиктовна ткёт только полотно и ткань в яркую, крупную клетку. Но и её скатерти и салфетки с мягким сочетанием чистых тонов, плотным (tight) и ровным переплетением нитей - тоже загляденье.

Ткёт она и половики (door-mats). Делает из остатков изношенной ткани узкие полоски, сматывает их в клубки (winding them into balls)... А потом ткёт, как полотно, плотно прибивая (interweaving) разноцветные полоски согласно (in accordance with) задуманному рисунку.

- Это зимой наработала, - говорит она, раскатывая жёлто-оранжевую дорожку. Солнышка захотелось, вот и соткала. А этот половичок поспокойнее будет.

Она достаёт из кладовой ещё несколько новых дорожек. Семья разрослась, все разлетелись, все в гости приезжают, и рукоделье это - детям и внукам самый дорогой подарок.

- В доме как можно без половичка? - говорит она. - И ногам холодно, и глазам скучно.

Среди дорожек не было и двух одинаковых. По-разному чередовались широкие цветные полосы с узкими контрастными. Конечно, в продаже теперь большой выбор ковров машинной работы, но с рукотворной дорожкой в доме уютней и теплее.

Теперь кросна подготовлены для тканья простого полотна.

- На кофточки, - поясняет Елизавета Венедиктовна. -Потом вышью. Дочерям.

- А они сами? - спрашиваю я.

- Сами-то? Уметь - умеют, а ткать и вышивать не станут, - улыбается она. - Вот и просят: "Мама, сотки". Модно.