Загадки полихромного стиля

Казалось, ничто не предвещало каких-либо изменений в развитии прикладного искусства у южнотуркменистанских племен, живших па протяжении всего IV тысячелетия до н. э. в предгорьях Копет-Дага.

Как мы видели выше, вплоть до середины IV тысячелетия до н. э. их культурный уровень в целом был одинаковым независимо от территориального расположения поселений. Однако в дальнейшем произошли загадочные изменения.

Находки археологов показали, что во вторую половину IV тысячелетия до н. э. вместо былого единообразия существовали две отличные друг от друга группы памятников прикладного искусства, которые связаны с двумя крупными областями: Центральными и Юго-Восточными Каракумами.

Особенно загадочные изменения можно наблюдать у племен, обитавших в Центральных Каракумах. Здесь в середине IV тысячелетия до н. э. большие изменения произошли в керамическом искусстве. Традиционные орнаменты из горизонтальных рядов силуэтных и контурных треугольников были почти полностью вытеснены новыми. Сосуды покрываются расписными фризами, образованными мелкими геометрическими рисунками, преимущественно треугольниками, заполненными внутри косой сеткой или штриховкой. Здесь мы встречаем фризы из мелких треугольников либо соединенных вершинами, либо наоборот - несомкнутых, роспись дугами по краю сосуда, шевроны, фризы из крестов. Особенно загадочно то, что теперь рисунки выполняются в двуцветной, полихромной манере. Орнаменты этой посуды не бьют на внешний эффект, они не броские, но вместе с тем отличаются большой художественной выразительностью. Обычно фриз неширокой полосой окаймляет верхнюю часть сосуда. Контуры орнаментальных сюжетов выполнены черной краской, а внутреннее заполнение - красной. Сочетание этих двух цветов, нанесенных по кремовому или желтоватому фону сосуда, создает впечатление изысканности и даже, пожалуй, определенной утонченности.

Наряду с чисто геометрическими орнаментами изредка встречаются схематические рисунки козлов и отдельно стоящих деревьев, отдаленно напоминающих ели. Рисунки деревьев, видимо, играют центральную роль в общей композиции таких фризов; показательно, что, как правило, они заключены в картуш ярко-красного цвета.

Особый интерес представляют единичные изображения людей, выполненные в геометризированной манере, с опущенными руками. Большие споры вызывают рисунки, на которых специалисты склонны видеть изображения то ли "людей-деревьев", то ли "людей-птиц". Рисунки эти настолько условны, что трудно с уверенностью судить, что же они изображают. Можно лишь указать, что подобные изображения имеются на расписных сосудах из Сузианы, что, помимо культурных контактов, указывает и на общность идеологических представлений. Действительно, существование таких смешанных фантастических образов свидетельствует уже о мифологических представлениях людей того времени. У земледельческих племен выработалась сложная мифологическая система, где причудливо сочетались фантазия и реальность, где налицо фантастические персонажи, свидетельствующие о каких-то загадочных идеологических представлениях.

Керамика полихромного стиля (IV тысячелетие до н. э.) 1 - красный цвет

Чем же объяснить появление этих новых рисунков и особенно употребление двухцветной росписи? К сожалению, эта загадка до сих пор окончательно не решена.

С одной стороны, некоторые мотивы новых орнаментов отдаленно напоминают рисунки на посуде предшествующего времени (треугольники, шевроны). Однако эти соответствия во многом формальны, так как композиционное расположение фигур в системе фриза совершенно иное, чем прежде. Кроме того, если крупные треугольники на керамике предшествующего времени являются главным мотивом в системе всего орнамента, то теперь они играют подчиненную роль, сочетаются с другими фигурками и не имеют уже прежнего смыслового значения. Более того, археологи не могут найти преемственной связи между старыми и новыми орнаментами.

С другой стороны, рисунки, сходные с этим новым орнаментом, обнаружены на посуде юго-западного Ирана, в древнем Эламе. Правда, там они, как правило, выполнены в монохромной технике, только черной краской. В керамическом искусстве древней Передней Азии полихромная техника в росписи посуды известна в северной Месопотамии (Халаф), но там рисунки совершенно иные и относятся к более древнему времени, чем южнотуркменистанские.

Третий район, где известны сосуды с двуцветной росписью,- северный Белуджистан, однако там эта керамика относится к более позднему времени. Вопрос о происхождении этого керамического стиля на территории Южного Туркменистана так и остается загадкой. Специалисты считают, что ответ на него скорее всего можно найти в пределах иранского Хоросана, который пока еще слабо изучен археологами. Предполагается, что там есть еще не известные нам поселения, где, возможно, будет найдена посуда с подобными орнаментами.

Полихромная техника сравнительно недолго использовалась местными гончарами и постепенно опять была заменена более простой - монохромной. На протяжении почти всей второй половины IV тысячелетия в керамическом искусстве продолжают бытовать все те же орнаменты, но теперь уже опять выполненные только одной черной краской.

Иная картина наблюдается в Юго-Восточных Каракумах, где к настоящему времени проведены довольно большие археологические раскопки. Наиболее заметные изменения в это время прослеживаются в общей планировке родовых поселков, которые теперь обносятся высокими стенами с включенными в их периметр круглыми башнями. Особенно впечатляющей является планировка одного такого родового поселения - Муллали-депе в Геоксюрском оазисе. Стена толщиной в 60 см, сложенная из сырцового кирпича, в плане образует многогранник, в местах стыка на расстоянии 8-10 м друг от друга устроены круглые башни, каждая диаметром от 3 до 4 м. Почти все башни имеют вход. За обводной стеной расположены жилые и хозяйственные помещения. Очевидно, древние жители уже имели какие-то основания опасаться внешних врагов, для чего и ограждали свои поселки оборонительными стенами. Хотя мы не знаем, кто были эти враги, но, видимо, опасность была большая, так как строительство оборонительных сооружений было трудоемким и утомительным делом. Более того, некоторые поселки Геоксюрского оазиса, кроме оборонительных стен, имели еще и рвы, что усиливало их обороноспособность.

Керамика монохромного стиля с Кара-депе (IV тысячелетие до н.э.)

Все эти изменения в строительной технике (элементы зарождающейся фортификации) с несомненностью свидетельствуют об усложнении общественного строя у племен, обитавших в медно-каменном веке в Юго-Восточных Каракумах.

Как уже отмечалось выше, керамическое искусство племен Юго-Восточных Каракумов середины IV тысячелетия до н. э. в целом продолжает традиции предшествующего времени. Правда, силуэтные треугольники как бы "вырождаются", становятся более мелкими и в конце концов превращаются в маленькие вертикальные черточки. В это время горшочки и миски украшались простой росписью в виде нескольких кольцевых полос и мелких треугольников; крупные сосуды расписаны "шевронами" из широких ломаных лент. Орнаментальные мотивы поразительно бедны, керамическое искусство как бы застыло в развитии. Мастера-керамисты с удивительным консерватизмом повторяют одни и те же примитивные рисунки при изготовлении сотен новых сосудов. Нет и намека на какую-либо фантазию, творческие поиски. Даже фигуры козлов чрезвычайно редки. Нам известен лишь один сосуд, на котором изображен фриз: идущие в ряд козлы с гордо закинутыми назад рогами. Особо выделяется небольшая группа сосудов, роспись которых исследователи склонны рассматривать не как местную, а как возникшую под влиянием керамического искусства далекой Месопотамии. Рисунки на этих сосудах состоят из рядов ромбов, заштрихованных в косую полосу, вертикальных рядов треугольников, заполненных внутри косой сеткой, и др. Особенно интересно, что эти новые мотивы орнаментов встречаются в основном на банкообразных сосудах, которые до этого здесь также известны не были.

В результате многолетних археологических раскопок в Геоксюрском оазисе собрана довольно большая коллекция антропоморфных и зооморфных статуэток. Фигурки животных как по стилю, так и по художественному оформлению мало чем отличаются от предшествующих. Это все те же небольшие статуэтки бычков и барашков, вылепленных в разной степени стилизации. Зато более интересны фигурки людей, которые теперь имеют как бы канонический тип. В этом отношении чрезвычайно интересна великолепная крупная целая фигурка, найденная археологами при раскопках поселения Ялангач-депе. Это сидящая женщина со слегка запрокинутым, весьма условно и схематично трактованным лицом, круглые отверстия глаз подчеркнуты черными бровями. Шею охватывают две расписные кольцевые полосы, видимо изображающие шейные украшения. Спереди под шеей три ряда сплошных точек образуют ожерелье. Рук нет, зато вылеплены полные груди с черными точками сосков. Пышные бедра переходят в вытянутые вперед ноги. На бедрах сохранились рисунки кругов с точками внутри, которые специалистами определяются как изображения солнц, - солярные круги. Внизу живота краской нарисован треугольник - символ женского начала. Несомненно, что мастер при изготовлении этой статуэтки в первую очередь стремился подчеркнуть образ плодоносящей матери-богини. Все остальные детали предельно схематизированы, лицо трактовано настолько обобщенно, что в нем с большим трудом прослеживаются человеческие черты. Именно такая фигурка может являться примером того, когда вся пластика подчинена одной идее - обобщенному образу материнства. Полные, набухшие груди, выпуклый живот, пышные бедра - вот что бросается в глаза зрителю, все остальное было лишним и несущественным.

Большая часть других женских статуэток в той или иной мере повторяет только что описанную. Отличия могут быть отмечены в деталях росписи, когда, например, на бедрах нарисованы не "солнца", а козлы или другие изображения. Среди основной массы таких "канонизированных" статуэток имеется несколько экземпляров, у которых вылеплены руки; в одном случае они сложены на животе и как бы поддерживают груди. Кстати сказать, такие статуэтки были характерны для мелкой терракотовой пластики северной Месопотамии, так что, возможно, и здесь мы имеем свидетельство культурного влияния одного иконографического типа на другой. В целом же антропоморфные статуэтки Юго-Восточных Каракумов дают пример развития во многом местного художественного стиля.

Женская статуэтка (Юго-Восточные Каракумы, IV тысячелетие до н. э.)

Образцы продукции древних ювелиров и камнерезов составляют довольно большую коллекцию. Почти все они найдены при раскопках древних могил, куда были положены вместе с покойниками. Здесь мы уже встречаем округлые бусинки и длинные пронизки, выточенные из белого мягкого алебастра. Но особенно красивы кроваво-красные украшения из сердолика, синего лазурита, голубоватой бирюзы. Появляются браслеты, составленные из круглых, треугольных или ромбических подвесок, которые надевались на запястья рук.

Каменные бусы и амулет с Геоксюра (III тысячелетие до н. э.)

Особенных успехов достигают ювелиры. Теперь они уже практикуют не только художественную обработку мягкой меди, из которой изготавливают миниатюрные туалетные булавки, но и осваивают технику обработки драгоценных металлов. Попутно отметим, что найденные здесь бусы - наиболее древние известные в Союзе изделия из золота и серебра. Несмотря на почтенную древность, эти изделия из драгоценных металлов не производят впечатления первых опытов в ювелирном искусстве. В самом деле, испытывая недостаток в золоте и серебре, ювелиры уже очень скоро изобрели хитроумный способ изготовления "фальшивых" драгоценностей. Для этого они брали крупную гипсовую бусину и обтягивали ее золотой или серебряной фольгой. Для изготовления листового золота надо было отковать тонкие полосы, которые должны были обладать большой мягкостью. Для получения нужной пластичности листки время от времени нагревали на огне, в противном случае листовое золото становилось хрупким и могло ломаться при обтяжке гипсовой основы. Таким образом, перед нами рисуется картина высокой культуры ювелирного производства анауских племен.

Мы уже не раз упоминали, что известные нам украшения получены из раскопок древних некрополей. Остановимся на этом подробнее и посмотрим, что же представляли из себя кладбища середины IV тысячелетия до н. э.

Головки женских статуэток (IV тысячелетие до н. э.)

Ученые установили, что древние жители Кара-депе хоронили покойников непосредственно на поселении, поблизости от своих домов. Для этого они вырывали могильные ямы, которые нередко обкладывали сырцовым кирпичом. Пол могилы заботливо устилался плетеными циновками, а иногда в такую циновку обертывали и труп. Мертвое тело бережно укладывали в могилу в скорченном положении "в позе спящего", яму прикрывали двумя рядами кирпичей, так что получалась своеобразная двускатная крыша. Вместе с покойником заботливые родственники клали жертвенную пищу (чаще всего куски мяса) и изредка сосуды. В отдельных случаях трупы посыпали красной охрой, видимо символизирующей кровь. Кроме пищи и сосудов, археологи находят в могилах бусы, располагающиеся либо в виде ожерелий под шеей, либо в виде браслетов на руках. Особенно богатым оказалось погребение ребенка, шею и плечи которого охватывали нити бус, содержавших свыше 400 гипсовых, несколько сердоликовых и лазуритовых, а главное - шесть крупных гипсовых бус, обтянутых сверху тонкой серебряной фольгой. На запястьях рук находилось по миниатюрному браслету, которые были составлены исключительно из сердоликовых и лазуритовых бус и даже одной литой золотой. Вообще у древних племен наблюдается особенно трогательная забота об умерших детях. Из раскопанных именно детские могилы оказались наиболее "богатыми". Так, здесь же на Кара-депе археологами найдена могила, где был захоронен ребенок 12-15 месяцев. У него на шее обнаружено ожерелье и, что особенно любопытно, у колен 28 лазуритовых бусин, которые, возможно, были нашиты на подол платьица. Если учесть, что лазуритовые бусы являлись предметом импорта и высоко ценились местным населением, станет ясным, какой любовью были окружены дети в то время. Вряд ли такое платье, расшитое лазуритовыми бусами, было повседневным, скорее всего оно было специально сшито для погребения умершего ребенка.

Обилием украшений выделяется и другое захоронение, условно названное "девушка с бусами". Бусы располагались в несколько нитей на шее, на плечах и даже на голове, где, видимо, они составляли род диадемы. По два браслета находилось на запястьях рук; особенно эффектен один из них, состоящий из плоских фигурных бусин и медной пронизки.

У читателя не должно создаться ложного впечатления, что сравнительно "богатые" украшения отдельных покойников уже указывают на разделение людей на богатых и бедных. Это далеко не так. Наоборот, все, что находят археологи в могилах,- это по преимуществу личные вещи, которые принадлежали покойникам еще при их жизни. Конечно, в этот период росло богатство общин, умножались урожаи и стада домашнего скота, люди овладевали все более развитыми художественными приемами, но все это не выходило за рамки первобытнообщинного строя. Еще большие изменения в культуре племен Юго-Восточных Каракумов мы встречаем в последующий период, названный геоксюрским.